— Что за чудеса с нами творятся? — с изумлением воскликнул Фаренгейт, выпуская изо рта сигару.
Не получив ответа на свой вопрос, американец повел всю компанию смотреть алмазные горы.
Оказалось, что лес, который еще вчера тянулся на десятки миль, теперь представлял собою узенькую полосу едва в несколько десятков сажень.
В одну минуту путешественники миновали его и выйдя по другую сторону, остановились пораженные.
У ног их на неизмеримое расстояние расстилалась неведомая страна. Казалось, чья-то исполинская рука срезала клочок почвы Меркурия и перенесла его на совершенно другое небесное тело. Всюду, куда только мог хватать глаз, виднелась пустыня, покрытая черным угольным слоем. Широкая река, состоявшая, казалось, из чернил, пересекала ее с севера на юг. Вдали, ослепительно сверкая всеми цветами радуги, горели под лучами солнца высокие горы.
— Ага! — воскликнул американец, любуясь изумлением своих спутников. — Ну, что? Не правду ли я говорил? Вот вам и алмазные горы, — показал он рукой на сверкавшие, подобно громадным бриллиантам, пики.
— Ну, положим, этот блеск еще ничего не доказывает, — возразил ему Сломка.
— Как не доказывает? — спорил американец, задетый за живое. — Впрочем, если вам угодно, мы можем в этом убедиться.
Фаренгейт сбежал вниз, но едва успел сделать несколько шагов по усыпанной углем долине, как зашатался и упал без движения. Гонтран, не раздумывая долго, бросился на помощь американцу, но и его постигла та же участь.
— Они погибли! — воскликнула Елена.
Не помня себя, девушка хотела кинуться на помощь к своему жениху, но старый ученый удержал ее.
— Куда ты? — крикнул он, хватая ее за руку. — Сломка, сбегайте в шар, достаньте скафандры.
Но оказалось, что догадливый Сломка уже раньше захватил с собой скафандры. Он немедленно одел его на голову, спустился вниз, где лежали тела Гонтрана и американца, и вытащил их из губительного воздуха долины. Затем, вместе с Михаилом Васильевичем, они начали оживлять их при помощи искусственного дыхания.
Несколько минут прошли в томительном ожидании. Наконец Гонтран вздохнул полной грудью и открыл глаза.
— Б-р-р, — проговорил он. — Что со мной случилось?
Вслед за Гонтраном ожил и Фаренгейт. Вскоре оба они совершенно оправились, и все общество возвратилось к шару, толкуя о загадочной катастрофе, разразившейся ночью на поверхности Меркурия.
— А не повлияла ли на это вчерашняя комета, папочка? — вдруг заметила Елена.
Старый ученый хлопнул себя рукой по лбу.
— Комета… Я и забыл про нее совершенно! Куда она в самом деле девалась?
Михаил Васильевич, Сломка и Гонтран принялись смотреть на подернутый серой дымкой небосклон, но не увидели ничего: вчерашняя небесная странница исчезла бесследно.
Профессор не знал, что и подумать.
Вдруг за его спиной послышался взрыв хохота.
— Ха-ха-ха! — смеялся Фаренгейт. — Вы напоминаете мне историю о том крестьянине, который искал своего осла, а сам сидел на его спине. Вы ищете комету в небе, а она между тем несет нас, — американец с торжествующим видом взглянул на своих спутников.
— Так вы… — начал Михаил Васильевич, оправляясь от изумления. — Вы думаете, что мы не на Меркурии?
— Конечно, взгляните на характер окружающей нас местности.
— Осипов погрузился в глубокое раздумье.
— Да, это возможно, это очень возможно, — бормотал он, разговаривая с самим собой. — Это богатство углеродом: углекислота в атмосфере, уголь в почве и воде, алмазные горы. И потом, это внезапное исчезновение кометы…
— Пожалуй, — заявил наконец Сломка, — вы, мистер Фаренгейт, правы. По крайней мере, ваша догадка может объяснить все те загадочные изменения, которые совершились сегодня ночью.
— Да, — подтвердил и Осипов. — Теперь я уверен, что мы находимся не на Меркурии, а на каком-нибудь другом небесном теле, имеющем гораздо меньший диаметр: стоит только взглянуть, как сузился против вчерашнего круг горизонта. Какое же может быть это тело? Ответ возможен лишь один: это вчерашняя комета, столкнувшаяся с Меркурием и оторвавшая от него ту часть почвы, где мы находились. Что касается природы этой кометы, то несомненно, что она находится в периоде образования, соответствующем третичной эпохе: отсюда и это обилие углерода в разных его видах.
— Какая же это комета и куда она несет нас, папа? — спросила Елена.
— Куда… — задумался профессор. — Раз она пересекла орбиту Меркурия, то, конечно, она должна обогнуть Солнце, прежде чем направиться к своему афелию.
Глава XXI
СПОР ИЗ-ЗА ВУЛКАНА
Теперь перед путешественниками вставал вопрос: куда несет их комета? Другой вопрос, столь же настоятельно требовавший ответа, был: чем станут они поддерживать свое существование во время долгого пути?
Решение первой проблемы взял на себя сам Михаил Васильевич, что касается второго вопроса, то его разрешение пришлось на долю спутников старого ученого. Не мешкая долго, Елена, ее жених, американец и Сломка составили совет и общим голосом постановили немедленно приняться за тщательный осмотр каждой пяди меркурианской почвы, которая одна могла дать своим обитателям средства к пропитанию. С этой целью весь кусок земли, некогда входивший в состав Меркурия, был разделен на три равных участка, из которых один достался на долю Гонтрана, другой — Фаренгейта, третий — инженера; наконец, шар со всеми оставшимися в нем запасами, был поручен ведению Елены.
Поделив между собой всю обитаемую территорию, каждый из спутников старого ученого принялся осматривать свои владения, не пропуская ни одного кустика, ни одного деревца. Сверх ожидания, результаты осмотра оказались вполне удовлетворительными. Во-первых, на «острове», как называли путешественники кусок меркурианской почвы, заброшенный среди угольных пустынь кометы, оказался сто шестьдесят один экземпляр странных птиц, во-вторых в норах, там и сям пронизывающих почву острова, найдены были животные другого рода — полукролики-полуящерицы с четырьмя парами ног; число этих странных представителей меркурианской фауны было еще больше, оно достигало двухсот двадцати трех. Если прибавить сюда некоторые растения, которые были найдены Еленою пригодными для замены овощей, то оказывался довольно значительный запас провизии; при экономном расходовании его могло хватить, по крайней мере, на шесть месяцев.
Фаренгейт сначала предложил перебить всех животных и затем сохранить их в атмосфере углекислоты, но Сломка восстал против этого бесполезного истребления.
— К чему это? — возразил он. — Ведь все равно ни одному из них не удастся уйти с острова.
Пересчитав всю дичь, путешественники отправились к профессору, погруженному в изучение пути кометы, и объявили ему о результатах своих трудов. Каково же было их удивление, когда, выслушав их, старый ученый недовольно нахмурился.
— На шесть месяцев! Только на шесть месяцев! — воскликнул он.
— Как, черт побери! Вам этого мало? — ответил ему американец. — Но сколько же времени, вы полагаете, нам придется сидеть здесь?
Профессор задумался.
— Сколько? Лет шесть, может быть.
Единодушное восклицание слушателей пре рвало речь ученого.
— Шесть лет!
— Почему же ты, папочка, так полагаешь? — спросила Елена.
— Потому что есть данные предполагать, что мы находимся на комете, открытой американцем Туттлем. Если это так, то мы сначала обогнем Солнце, затем будем последовательно пересекать орбиты Венеры, Земли, Марса, Юпитера.
— Где же окончится эта длинная прогулка? — воскликнул Гонтран.
— В окрестностях Сатурна.
Спутники старого ученого были так ошеломлены его известием, что долго не могли опомниться. Перспектива в течение шести лет оставаться на клочке земли, величиною не более квадратной версты, заброшенном среди безжизненных угольных пустынь, ужасала каждого из них.
— Но, может быть, ваши вычисления ошибочны, профессор, и мы находимся не на комете Туттля, — ухватился Гонтран за единственное утешительное предположение.