— Стало быть, это было хрюкальце? — после долгой паузы откашлялся некромант.

Студентка робко кивнула. Было видно, что она и сама не ожидала от своей добычи таких умений.

— Еще мявальце есть, — машинально брякнула она. — Тоже звуки издавать умеет… показать?

— Нет!! — хором отказались некроманты.

Вероятнее всего, они дружно пришли к выводу, что стены и фундамент, обратившись в точно такую же крошку, не порадуют КОВЕН. А заклинания, защищающие здание, могут и не помочь. На люстру вон тоже чего-то там наложили…

Ну и где теперь та люстра?

— Ладно… Теперь хапальце. Расположено на кончике хвоста. — Помянутый хвост вскинулся вверх и вперед, демонстрируя себя зрителям. Раскрылся наподобие цветочного бутона; там обнаружилась некоторая полость, обрамленная пятью короткими, но мощными щупальцами. Учитывая способность к изменению длины предыдущих частей тела, насчет зоны досягаемости этих щупалец никто особенно не обольщался. — Обратите внимание, полость заканчивается слепо, не имея прямого контакта с пищеварительной системой. Покажи! — Хвост легко вывернулся наизнанку, как перчатка, стягиваемая с кисти. Заканчивался он и впрямь слепо, здесь студентка не соврала ни на дюйм. — Глаз на хапальце не имеется, зато, скорее всего, присутствуют сенсорные клетки. По крайней мере, хвост действует очень уверенно, так что подходить к зверю сзади не рекомендуется. Учитывая гибкость, пластичность и скорость реакции помянутого органа — не рекомендуется вдвойне.

Хвост споро вывернулся наружу. Завязался тройным узлом, развязался обратно, метнулся к носу ошалевшего от такой наглости некроманта и угрожающе сжал-разжал щупальца.

— Цыть! — строго прикрикнула на тварь адептка. Хвост мгновенно ужался до размеров собачьей каральки и умильно замельтешил в воздухе. — Я предполагаю, что хапальце служит для захвата и предварительного переваривания пищи. Скорее всего, на его внутренней стороне исследователи отыщут соответствующие железы, выделяющие пищеварительные секреты…

— Студентка Ясица, — мягко вмешался Рихтер, — отпустите животное. Оно хочет в среду обитания. Давайте ограничимся мнемо-образами.

— Да, давайте! — обрадованно согласился некромант.

Девица Ясица (это имя или фамилия?) немножко растерялась.

— Но… а как же исследования?

Некроманты хором удостоверили ее в отсутствии подобной необходимости и в том, что ее вклад в науку уже оценен по достоинству.

Рыжая адептка тяжко вздохнула, привычно ухватила тварюшку за шиворот, зачем-то потопталась на месте дислокации указанной тварюшки, поковыряв пол каблуком. После чего с явным облегчением подошла к межмирной стене, легким движением руки отдернула ткань мироздания и забросила животину куда велели.

После всех предыдущих сюрпризов маленькой странности поведенческих реакций помянутой студентки жюри даже не заметило. А зря…

Слава богам, мне и впрямь показалось. Пол под ногами был нормальный, прочный, дырки там не имелось; а то кто его знает, какими жидкостями могут оперировать такие вот существа? Кислотой, скажем? Хотя… кислоты — они только органику прожигают, камню от них вреда нет…

Расставаться с тварюшкой лично мне было жалко. К ней я уже успела привыкнуть и где-то даже немножко привязаться; некое же чувство, возможно именующееся интуицией, подсказывало мне, что, едва существо окажется по ту сторону стены, оно дернет от меня со всех лап. И больше мы никогда уже не увидимся.

Впрочем, вряд ли существо станет об этом жалеть.

— Так что у вас с мнемо-образами, студентка? — напомнил о себе старший некромант. Я посмотрела на него; теперь, после всего случившегося, маг выглядел уже далеко не так величественно, как прежде. Синяк переливался всеми оттенками аметистового. Мне даже сделалось немножко жалко невезучего колдуна.

— Есть, целых четыре штуки… — Покопавшись в карманах, я вытащила на свет божий свой потрепанный талисман, выданный мне гномом-завхозом. Талисман этот, видно, использовался еще магистром-основателем Академии, но некромант схватил его с таким пылом, будто ему предложили наиновейшую конструкцию.

— Господа адепты, — получив талисман, некромант повернулся к моим конкурентам, — сдавайте амулеты. Я объявляю перерыв на двадцать минут, по истечении которого вам будут объявлены результаты.

Адепты зашушукались. Кажется, никто из них не знал, как снимается поспешно наложенная защитная сфера. Наконец кто-то прочел заклинание по шпаргалке — и сфера распалась.

Я свой амулет уже сдала, других все равно не имелось. Покосившись на стену, я незаметно переместилась к двери. Оглянулась — на меня вроде никто не смотрел.

Вот и хорошо, вот и славно! Я мигом выскочила наружу и огляделась в поисках укрытия. Мне надо было провести где-то двадцать минут, избегнув при этом встречи с любимым наставником. Что-то подсказывало мне, что ничего хорошего он не скажет.

— Куда это вы собрались, студентка Ясица? — холодно поинтересовались за моей спиной.

Я обреченно обернулась. Рихтер стоял прямо напротив меня; выражение его лица не предвещало мне ничего хорошего. Глаза по крайности поблескивали весьма многообещающе.

Ну это хотя бы предсказуемо и понятно. До сегодняшнего дня я не могла и предположить, что наш боевой магистр способен по-настоящему испугаться, а теперь терялась в догадках, что именно вызвало у него столь неожиданную реакцию.

— Пройдемте, студентка, нам есть о чем поговорить. — Рихтер цепко ухватил меня под руку, лишив всякой возможности отступления. Я оглянулась — выходящие из зала адепты явно не горели желанием связываться ни со мной, ни тем более с Эгмонтом.

«Абзац котенку», — обреченно подумала я. Хорошо, хоть некромантов здесь хватает, — значит, приз смогу получить при любом раскладе.

Если мне, конечно, его дадут.

Я шла молча, сжав зубы, точно гном на допросе. Мысли прыгали туда-сюда, как… как кролики какие-то, размножаясь примерно с той же скоростью. Чего я такого сделала? Что мне за это будет? Дадут ли мне диплом? А если дадут, то можно ли взять деньгами?

Поток мыслей был прерван самым банальным образом — просто мы пришли туда, куда и запланировал ранее мой магистр. Это была преподавательская комната; во всяком случае, на эту мысль меня натолкнула подобающая роскошь интерьеров и некая особа женского полу, находившаяся там же.

— Добрый день, Вирра Джорджовна, — поздоровался с особой вежливый Эгмонт. Я вякнула что-то маловразумительное, но подобающее моменту.

Особа (Вирра Джорджовна, надо запомнить) удостоила Эгмонта царственным кивком. На меня она посмотрела как на пустое место. Я ответила ей противоположным приемом, внимательно осмотрев с головы до ног и с ног до головы. М-да. Вирру Джорджовну, кем бы она ни была, стоило показать Полин в качестве наглядного примера: вот так одеваться нельзя. Ни при каких обстоятельствах. Я теперь даже жалела, что уже отдала свой мнемо-амулет некроманту.

Ростам Вирра Джорджовна была на голову меньше, чем я. Вес — килограммов на двадцать — двадцать пять побольше, чем надо бы. Впечатление «шарика на ножках» усиливалось серым вязаным пончо, украшенным длинными кистями. Под пончо на преподавательнице имелся какой-то свитер, но на фоне остального он просто мерк. Ибо ниже имелась коротенькая, но пышная юбка: черная, в крупные белые горохи. По краю она была оторочена широкой лентой черного же кружева. Юбка открывала взглядам аккуратные, но от этого не менее толстенькие ножки, обтянутые узорчатыми, черными и — зуб даю! — очень дорогими чулками. Картинку завершали жемчужно-серые башмачки, завязанные на щиколотках кокетливыми бантами атласной ленты. Как всякая невысокая женщина, Вирра Джорджовна обожала высоченные каблуки. Эти конкретные шпильки были, видно, сделаны на заказ: каждый каблук обвивала серебряная змейка, подмигивавшая зрителю изумрудным глазком. «Где-то я про такое уже читала», — с подозрением подумала я. Не иначе как Вирра Джорджовна тоже.

Плюс еще на пальцах, на запястьях, на шее и в ушах преподавательницы всеми цветами радуги сверкали драгоценные камни. Судя по всему, она придерживалась принципа «хорошего много не бывает!» и брала если не ценой, то количеством.