— Пойду проветрюсь.

Хозяин погрозил мне пальцем:

— Только смотрите, руки-то не распускайте!

— Как можно? Даже зверь не гадит там, где живет.

— Только человек иной раз похуже зверя будет, — тихо заметил Перт мне в спину.

Правда твоя, дяденька. Бывают и похуже. Остается лишь надеяться, что маг, уже подставивший плечи дождю, не из их числа.

Морось висела везде: сверху, сбоку, снизу. И совершенно не желала падать на траву. Возможно, из-за того, что трава уже была донельзя мокрая, и лишнюю влагу принимать не желала. Я качнул головой, стряхивая первые капельки, усевшиеся на волосах, но надевать капюшон не стал: сейчас мне необходим был хороший обзор, а не другие удобства. Вот проверю все, вернусь и отогреюсь чем-нибудь крепким.

Младшая дочь Перта уже вышла за ограду и, подобрав подол платья, ловко перепрыгивала через лужи, направляясь к границе деревни. Бабка Гася живет на отшибе? Ах да, это же местная ведьма, ей так положено. Что ж, пойдем следом, благо этот самый «отшиб», судя по всему, недалеко.

А вот и брюнет, выскользнувший из гостиницы вслед за девушкой. Идет, не особенно таясь, но и не шумно. Знает, что селяне сейчас сидят по домам и носа на улицу не покажут. Даже если что-то случится. Особенно, если случится.

Какое между ними расстояние? Шагов двадцать пять, не меньше. Не торопится нападать? Возможно, хочет подкараулить на обратном пути. Точно: девушка свернула направо, по тропке вдоль погоста, а маг остановился у первых могильных холмиков и, судя по расслабленной позе, приготовился ждать. Составим компанию? Почему бы и нет!

— Не лучшее время для прогулок, почтенный.

Он обернулся, но не слишком быстро, чем доказал: мое приближение учуял еще задолго. Вероятно, почти с самого выхода на улицу.

Грязно-серые глаза смерили меня оценивающим взглядом и насмешливо вспыхнули. Знаю, что он думает: туповатый парень, повсюду таскающий за собой старую железку, чтобы казаться значительнее, чем есть на самом деле. Этакий дурачок, только не деревенский, а городской. Может, неудавшийся сын местного дворянчика, ищущий способ заявить о себе. В общем, не опасный, а даже забавный: с таким можно и поболтать немного. А когда станет совсем уж невмоготу, быстро и чисто прикончить, благо кладбище рядом.

— Что же ты гуляешь, а не дома сидишь?

— Так, глянулась мне девка, еще с вечера, вот и решил с ней поладить. Не у отца ж на виду с дочкой любезничать? Еще поженит, да к хозяйству приставит, а мне это не по нраву.

— А что по нраву? — Откровенно презрительно протянул маг.

— То же, что и всем, — пожимаю плечами, перекладывая кайрис из руки в руку, потому что пальцы левой уже устали поддерживать кокон Пустоты вокруг артефакта.

— А точнее?

— Деньжат раздобыть, да не сильно за свои труды платить.

— Деньжат? — Брюнет усмехнулся. — Деньги просто так в руки не даются, хотя… Вот ты парень, вижу, не из пугливых.

— Это с чего взяли, почтенный?

— Не побоялся пойти один, да еще на погост, когда в округе, говорят, демон хозяйничает.

— А чего бояться-то? — Простодушно изумился я. — Погост — место тихое, мирное, мертвякам ведь спать положено. А демон… Столько магиков понаехало: что им, одно чудовище не скрутить будет?

— Скрутить, конечно, можно. Если есть, кого, — добавил маг, ладонью смахивая с плаща водяную пыль.

Я сделал вид, что не понял шутки.

— Да и вы, сразу видно, человек уважаемый, умелый: за таким и пойти не страшно.

— Пойти?

Он на вдох задумался о чем-то своем, потом, придя к определенному решению, кивнул мне:

— Деньжат, говоришь? Ну-ка, пойдем!

Мы прошли по краю погоста туда, где пологий овражный склон спускался к реке. Маг всю дорогу плел какую-то волшбу в недрах плаща, но я мужественно удерживался от выяснения природы творимого заклинания, чтобы не портить игру. В любом случае, повредить мне он не сможет, а рассказать что-нибудь познавательное — в силах. Надо же будет чем-то оправдывать трату «казенных средств», которыми меня ссудил кузен! Ссудил, надо сказать, не просто охотно, а почти насильно, памятуя мою способность уклоняться от прямых путей. Особенно, когда стало известно, что найо по моей просьбе останутся дома. Как сейчас помню взгляд Ксо, сочетающий искреннюю заботу и предвкушение рассказа о моих очередных злоключениях в пропорции примерно один к десяти. То есть, забота все же присутствовала, но жажда развлечений за чужой счет была сильнее, что, впрочем, понятно, объяснимо и совершенно нормально для любого здравомыслящего существа.

А вот являлся ли таковым мой нынешний собеседник? Смуглое лицо с ввалившимися, лихорадочно блестящими глазами доверия не вызывало. Наверное, тип, в которого я пытался играть, не набрался бы смелости отправиться вслед за столь увлекающимся своим ремеслом магом, да еще прямиком на кладбище. Любопытно, думал ли об этом сам чародей? Если думал, то мог заподозрить неладное. Хотя я объяснил свой интерес к прогулкам в плохую погоду достаточно убедительно, и подозрения, даже возникшие, благополучно рассеялись. К тому же меч, который я не выпускал из рук, наглядно свидетельствовал о моей, скажем так, «отваге», потому что рукоять оружия обычно внушает излишнюю уверенность в себе. В ущерб здравому смыслу.

Маг остановился так резко, что едва не упал: видимо, нашел нужное место для творения волшбы. Я, недоумевая, но не возражая против явления чуда, занял позицию шагах в пяти справа и…

С трудом удержался от того, чтобы зажать уши. Впрочем, стоны рвущихся Нитей существовали лишь в моем сознании, и заглушить их не было способно ничто на свете, кроме обморока. Моего. Возможно, такое развитие событий было вполне ожидаемо, потому что когда Ткань Мироздания снова успокоилась, хоть и обзавелась прорехой, я, наконец-то, понял, какие именно чары применил маг. Понял, однако не по их свойствам, а по конечному результату — восставшему мертвяку, с началом движения которого на меня напала жутчайшая икота.

Так я не икал никогда: громко, безостановочно, взахлеб. И что самое обидное, икал даже мысленно.

А Мантия гоготала.

Эй, драгоценная… Ик! Ты не могла… Ик! Предупредить насчет… Ик!

«Не напрягайся так, любовь моя, дыши глубоко, и тебе станет легче…» — умильная улыбка мстителя, осуществившего свою давнюю мечту.

Почему… Ик! Откуда она… Ик! Взялась?

«Вообще, ты сам виноват в этих… звуках…»

С какой… Ик! Радости?

«Надо было вести себя спокойно, выровнять дыхание, понизить частоту пульса, а не сгорать от нетерпения… Твой азарт и доставил тебе неприятности…» — неохотное пояснение.

И все же… Ик! Надо было сказать… Ик!

«А по-моему, ты очень удачно выглядишь сейчас…»

Как? Ик!

«Испуганным…» — хохотнула Мантия.

Это да. Выгляжу. Правда, остаюсь стоять на месте, что может трактоваться: «ноги от страха отнялись». Нелепо, но мне на руку. Да и маг, довольно наблюдающий мою борьбу с икотой, убедился… Но в чем?

Ожидая какой-либо реплики в продолжение разговора, смотрю во все глаза на труп, вопреки воле природы поднявшийся из могилы. Не слишком большого роста, щупленький: наверное, и лет немного прожил прежде, чем упокоиться. Похоронен, судя по приличному состоянию одежды (швы не расползлись, ткань не истлела), недавно, не ранее прошлого года. Другие подробности внешнего вида невозможно разглядеть ввиду мокрой глины и не менее мокрой земли, испачкавшей мертвяка, пока он выкарабкивался на свет. Половая принадлежность? А фрэлл ее знает: в этих просторных рубахах, да под слоем грязи не разберешь. Впрочем, кем был мертвец до смерти, надо знать, если его поднимаешь, а если хочешь вернуть обратно, не все ли равно? И ведь придется возвращать…

«Придумал, как?..»

Нет! Ик! Только дотрагиваться… Бр-р-р-р-р! Не хочу. Ик!

«Есть еще несколько способов…» — начинает было Мантия, но беседа с подружкой откладывается до лучших времен, потому что маг обращается ко мне с вопросом:

— Ну как? Страшно?