Синий взгляд светлеет от надежды:

– Но его высочество… Ему ведь было больно. И будет. Разве нет?

Грожу пальцем:

– А вот эту заботу оставь мне. Принцу полезно почувствовать немножко боли. Согласен?

Лучник неуверенно улыбается:

– Наверное, ты прав.

– Обещаю, все пройдет, как должно. А тебе пожелание на будущее: продолжать и дальше добросовестно исполнять приказы. Только командиров выбирай таких, которым доверяешь сам или которые заслужили свое право приказывать.

– И которые пользуются этим правом только при крайней необходимости, но уж если она случилась, забирают себе всю власть из нерадивых рук! – раздается с порога долгожданный голос, задорный и веселый, словно его обладатель не трясся только что в карете и не прибыл на поле недавнего боя, хотя рассчитывал найти местечко для отдохновения.

– Тебя следовало бы примерно наказать. Поставить к позорному столбу и прилюдно высечь.

Низенький толстячок с носом, ставшим после зимы еще краснее (наверное, от солнечных лучей, хотя опыт подсказывает: совсем по другой причине) несколько раз неторопливо прошагал по комнате из угла в угол, остановился у окна и с наслаждением втянул ноздрями свежий лесной воздух. Маска «милорда Ректора», как всегда, исполнена безупречно, за исключением меленькой детали: гладкая лысина не блестит от пота. Конечно, не все обязаны в летний день терять драгоценную влагу посредством выступления ее на коже и последующего испарения, но люди, обремененные объемистым животиком, потеют чаще и больше, нежели худые.

– Государственная измена нынче совсем упала в цене?

Ксаррон, смешно склоняя голову набок, повернулся ко мне:

– О чем ты говоришь?

Недоуменно парирую:

– А ты?

– О прегрешениях и наказаниях.

– И я о них же.

Кузен недовольно надул щеки:

– И какое место в них занимает преступление против государства?

Совсем перестаю понимать, в какую сторону направился разговор.

– Ты сказал: меня нужно наказать. Так?

Короткий кивок.

– По моей вине похищен младший принц. Так?

Подобие кивка.

– Значит, при моем участии совершено покушение на королевскую семью, то бишь государственная измена. Но предлагаемое тобой наказание слишком мягко, не находишь?

Ксаррон наклонил голову на другой бок, вздохнул и одарил меня очередным откровением:

– Государства будут рождаться и умирать много раз. Если Западному Шему уготована гибель, она придет раньше или позже, и один человек не сможет помешать предначертанному. Зато поспособствовать – с легкостью! Особенно в деле разрушения себя самого.

Пауза, и голос «милорда Ректора» почти сорвался на крик:

– Недоносок умственный, ты что творишь?! Сколько дней не снимаешь Вуаль?

Э… Вот, в чем дело. А я-то думал…

– Не так и долго – как выехал из Антреи. Дай-ка сосчитаю…

Ксо укоризненно выплюнул:

– Не надо! Сам знаю: восемь дней.

Если знает, следовательно, о дате моего отъезда кузену сообщили немедля. Тот же Паллан постарался наверняка сразу после моего с ним прощания. Впрочем, могу понять волнение Ксо: когда ухищрения подружки отрезают мою плоть от Прядей окружающего мира, я могу поддерживать силы только за счет того, что успел накопить, а размеры моих кладовых не так уж и велики.

– И?

– Тебя сейчас выпороть или чуть погодя?

Не люблю, когда Ксо становится серьезным: сие обстоятельство означает, что меня ожидают неприятности непредсказуемого характера.

– За что?

– Какого рожна ты ее вообще нацепил? Получил мое послание вместе с виграммой? О чем там говорилось? «Береги себя». Не принца, не оболтусов этих недоученных, ни кого-то еще, а СЕБЯ! Неужели не ясно?

– Но я же должен был…

– Должен? – Ксаррон фыркнул. – Должен? Кому и что на сей раз ты задолжал?

– Тебе. Одну штуковину.

Снимаю с шеи шнурок, на котором болтается мешочек с «коконом мечты», и протягиваю кузену. Целый вдох, а то и больше «милорд Ректор» смотрит на доставленную по назначению посылку, потом берет ее из моих пальцев и рассеянно стискивает в кулаке.

А еще спустя вдох скорбно замечает:

– На тебя невозможно даже позлиться всласть. Рассказать же кому – не поверят… Вот уж, в самом деле, и от недостатка ума страдаешь, и избыток жить мешает.

– Ксо, да в чем дело? Объясни же наконец!

Кузен опустил подбородок, прибавляя к уже имеющимся складкам еще одну, и спросил, обращаясь преимущественно к половицам:

– Скажи, что ты мне привез?

– Посылку от твоего приятеля, уж не знаю, насколько близкого и дорогого.

– Хорошо. А что представляет собой эта посылка, ты знаешь?

– Да. «Кокон мечты». Природный артефакт, стоящий уйму денег.

– Очень хорошо. А то я уже начал бояться… Продолжим. Назначение «кокона» тебе известно?

– В общих чертах. Считается, что он может исполнить любую мечту.

Ксо еще ниже опустил подбородок:

– Любую мечту. Вдумайся в эти слова, Джерон. Мечту. ЛЮ-БУ-Ю. Вот у тебя, к примеру, мечта имеется?

Хм… Глупый вопрос. Конечно имеется. Всего одна, но самая заветная. Больше всего на свете я мечтаю избавиться от своего проклятия. Но к чему клонит кузен?

– Да. У меня есть мечта. Но какое отношение она имеет к…

Ксаррон схватил меня за плечи, встряхнул и выпалил, глядя глаза в глаза:

– Ты держал в руках средство для исполнения мечты и не воспользовался им?! Джер, ты еще больший идиот, чем можно было представить!

Действительно. Что мешало мне пожелать и… Стать таким же, как мои родичи. Войти в круг семьи заслуженно и достойно. Взлететь в небо, расправив крылья. Увидеть все волшебства мира и научиться творить свои. Стать настоящим драконом, а не жалкой тенью. Я мог все это получить? Мог? Так почему же не захотел?!

Потому что взялся исполнить поручение. Исполнить в лучшем виде, невзирая на трудности и опасности. Готов был подарить чудо кому угодно, но тщательно берёг от самого себя. Вот ведь дурак…

– И у меня бы получилось? «Кокон» способен на подобное? Он смог бы меня… изменить?

Кузен посмотрел на меня с жалостью:

– А почему нет? Всякое случается на свете. Нужно было только поверить и попробовать. Так может, сейчас решишься?

Кожаный мешочек размером в половину ладони и неисчислимой цены. Вообще бесценный. Потому что способен подарить счастье. Любое. Любому. Нужно лишь отважиться принять сей драгоценный дар. Но хватит ли у меня смелости стать счастливым?

Я не верю в чудеса, со мной они никогда не происходили. Не верю, что шелковистый клубочек в мгновение ока исправит ошибку, совершаемую на протяжении веков. Но даже если исправит… Что тогда произойдет?

Я стану настоящим драконом. Но, родившись проклятым, как и Хель, понятия не имею, что значит быть другим. Мне нужно будет заново учиться жить. Заново терпеть насмешки старших родственников и требовательность наставников. Бороться за признание наравне со всеми. Побеждать и проигрывать, и возможно, делать второе куда чаще, чем первое. Но все это можно преодолеть. А вот одну простую вещь…

Придется расстаться с Мантией. Навсегда. Обходиться без ее поддержки и помощи. Лишиться возможности разговаривать хотя бы с призраком собственной матери…

Нет. Слишком большая потеря. Потеря, затмевающая все обретения. Я попросту не смогу с ней смириться.

– Спасибо, Ксо. Не сейчас. Может, потом?

Мешочек исчез в складках просторного кафтана.

– «Потом» не бывает, Джер, и ты знаешь это не хуже меня. Можно только однажды попытаться обмануть судьбу. Второй раз она не отведет взгляда от твоего пути.

Беспечно пожимаю плечами:

– Значит, никогда.

Кузен горестно вздыхает.

– Упустить такой шанс… Приложить огромные и совершенно дурацкие усилия, чтобы хранить посылку в целости, при этом рискуя здоровьем и жизнью… Тебя нельзя оставлять одного. Права была матушка, говоря: разрушение всегда начинается внутри, а не приходит снаружи. Больше никакой самодеятельности, слышишь?