— Сеппин?

— Деревянщик. Из моих подопечных.

— А… — разочарованно протянул Ра-Дьен. — Помню. Ну, хоть в чем-то можно сэкономить!

— Да, не волнуйся об оплате мастеров. Однако… Раз уж эта статья расходов исключается, смею напомнить, что было бы совсем неплохо, если бы…

— Так и не оставил эту мысль? — глаза Калласа насмешливо сузились.

— А чем она плоха? Если удастся доказать, что растения, выросшие на территории Приюта, позволяют обезопасить гостей города от помешательства на все время пребывания, это принесло бы немалую выгоду прежде всего тебе. Я не прав?

— С одной стороны, несомненно, и все же…

Я азартно хлопнул ладонями по мраморной столешнице.

— Представь только: пара-тройка яблок или гроздь винных ягод в день, и любой человек может быть полностью за себя спокоен!

— И как ты собираешься проводить исследования и обеспечивать доказательства? — лукаво, но с большой долей заинтересованности спросил Ра-Дьен.

— Это уже мои проблемы! Главное, ввязаться в драку, а потом…

— А потом вовремя унести ноги, это имеешь в виду?

Пришлось признаться:

— Не исключено. Только я вполне уверен в успехе. Честно.

— Хорошо, подумаю, — согласился Каллас. — Это все?

Я сделал трагическую паузу.

— Нет.

— Что-то случилось?

— Ты изучал материалы дознания по поводу пожара?

— Пробежал взглядом.

— Тебя что-нибудь в них насторожило?

Ра-Дьен задумался. С минуту шевелил губами, словно проговаривая про себя строки скупого отчета.

— Нет. Пожалуй, нет.

— А должно было насторожить! — торжествующе завершил я свою мысль.

— Излагай.

— В результате дознания было установлено, что пожар произошел по причине возгорания пролитого масла для светильников, верно?

— Да, — подтвердил Каллас, пока не чувствуя подвоха.

— Масла определенного сорта.

— И что с того?

— Масла сорта «хиши».

Dan Советник недоумевающе воззрился на меня.

— Не понимаю, что в этом странного.

— Ну как же! На какое масло ты мне выделяешь деньги, а?

Каллас хмыкнул:

— Только не говори, что именно его ты и покупаешь!

— Почему это, «не говори»?

— Собственно… — он потер переносицу. — Я думал, что ты воспользуешься случаем и разницу будешь использовать по своему усмотрению.

— Что?! — я оскорбился и даже вскочил на ноги. — Предполагал, что стану воровать у тебя и королевского казначея, и даже подсунул повод для воровства? Какое… какая… Да как ты только мог?!

— Хочешь сказать… — до Калласа постепенно стало доходить.

— И хочу, и говорю! Я. Никогда. Ничего. Ни у кого. НЕ ВОРУЮ!

— Не кричи, пожалуйста.

— Я не кричу! С чего ты вообще взял…

— Извини.

Слово было произнесено так тихо, что я подумал: послышалось.

— Что-что?

— Извини, — он повторил чуть громче и виноватее. — Да и не воровство это было бы … Так, использование служебных возможностей.

— В личных целях, разумеется?

Каллас сочувствующе пожал плечами:

— Казна бы не обеднела. И я — тоже. Но, признаюсь: не думал, что ты настолько…

— Честный?

— Глупый.

Я надулся и сделал круг по кабинету.

— Между прочим, я пользуюсь теми же самыми светильниками, когда бываю в Приюте. А ты прекрасно знаешь, что малейшее задымление…

Ра-Дьен расхохотался:

— Так вот, в чем дело! Тебе не пришло в голову воровать, потому что красть пришлось бы у себя самого! Браво! Вот это я понимаю! А то уж начал переживать за твои умственные способности.

— Зачем волноваться о том, чего нет? — философски заметил я.

— Ладно, оставим в покое бессмысленные диспуты… Значит, ты уверен, что пролитое масло было принесено нарочно?

— Уверен. Более того: злоумышленник принял все возможные меры, чтобы преступление совершилось.

— Поясни.

— Подожженная древесина предварительно была высушена. Магическим способом.

— Хм.

Каллас откинулся на подушки, сплетая и расплетая сцепленные замком пальцы. Я, не желая торопить движение мыслей за высоким лбом старого приятеля и по совместительству вышестоящей персоны, вернулся к поглощению ужина, хотя настоящего голода не испытывал: сказывалось кратковременное пребывание в заботливых руках матери. Как правило, визита домой мне хватало для сохранения тела и разума в наилучшей форме по меньшей мере на месяц. Однако при всей заманчивости результатов, посещения Лунной излучины были расписаны на годы вперед.

— Не спрашиваю, как ты это установил, но раз уж заявил о своих сомнениях, значит, доказательства имеются, — наконец, проронил Ра-Дьен, выходя из состояния отрешенной задумчивости.

— Увы.

— Не та новость, которую я хотел бы услышать.

— Понимаю. Веришь или нет, но и мне стало неуютно. Очень.

— Есть предположения о цели злоумышления?

Я качнул головой:

— И да, и нет. Скорее, известно, для совершения каких именно действий был осуществлен поджог, но, подери меня ххаг, не могу даже представить, зачем!

— Поподробнее, — велел Каллас.

— Судя по следам огня, целью поджигателя было уничтожение картины.

Светлые брови удивленно дрогнули:

— Картины?

— Ну да. Портрет женщины. Неизвестной до такой степени, что я не помню, как он вообще выглядел.

— Наверняка, висел в Старом флигеле? — легко догадался dan Советник.

— Висел. В конце коридора на первом этаже. Прямо скажем, не на видном месте!

— Не оправдывайся, не стоит. Хотя тебе следовало бы лучше знать собственное имущество.

— Я знаю! Подумаешь, одна несчастная картинка…

— Из-за которой кто-то пошел на риск.

— Риск? Вот еще! Да мои дурки и напугать-то толком не способны!

— И кому это известно? — последовало мгновенное уточнение.

— Ну… — настала моя очередь задуматься.

В самом деле, кому? Приют Немощных Духом вызывает у всех горожан благоговение вперемешку с животным страхом, причем и то, и другое чувство впитывается с молоком матери и рассказами отца, потому, собственно, дуркам и стража не нужна: они сами за ограду не выйдут, а люди с другой стороны не решатся войти, из боязни «заразиться» безумием. Ой-ой-ой, что же получается? Либо в Приют проник человек, уже потерявший рассудок и не способный правильно оценивать опасность, либо… Поджигатель пришел со стороны. Чужеземец, которого с детства не пугали «страшными рассказками». Чужак.

Видимо, у меня на лице отразился ход всех мыслей в подробностях, потому что Каллас удовлетворенно кивнул:

— Он не местный.

— И это еще хуже, чем могло бы быть.

— С одной стороны.

— Имеется и другая?

— Куда же без нее? Имеется. Регистр чужестранцев ведется точно и тщательно, следовательно, не составит труда…

Я взвыл, закатив глаза к потолку:

— Не составит?! Да ты представляешь себе, сколько их — проезжающих мимо и осевших в городе? Несколько сотен, не больше и не меньше! А проверить необходимо каждого. Каждого, понимаешь? Где был, что делал, есть ли свидетели, есть ли мотивы… Сколько времени понадобится? Год, два?

Каллас нахмурился:

— Не преувеличивай. Не более месяца.

— За который состав чужестранцев в Антрее существенно изменится! Приближается лето, помнишь?

— Можно закрыть границы.

Я растерянно запустил пятерню в волосы.

— Можно… Если королева согласится. А для этого одной моей просьбы будет недостаточно. И твоей не хватит, потому что отчет о дознании, составленный Хаммисом, утверждает: преступления не было.

— Хаммисом? — брезгливо сморщился Ра-Дьен.

— Им самым. Масло случайно пролилось, случайно вспыхнуло, случайно… Не было ничего, в общем.

— Да, против результатов дознания не попрешь. А назначить повторное…

— Бессмысленно: остатки заклинания теряют силу с каждой минутой. Другой дознаватель попросту не обнаружит следов. Да и представляешь, сколько придется потратить времени, чтобы убедить амитера в необходимости повторно отвлекать людей на расследование пустячного дела?