— Что я могу сделать, сидя в этой дыре?

Брэдли внезапно остановился. Они стояли друг против друга: Спина — подвижный улыбающийся гном с задубленной ветром кожей, отчего лицо его напоминало цветом плавуны, выброшенные на берег морем; Брэдли — весь наэлектризованный, словно по жилам его пропустили ток.

— Я посвятил несколько лет изучению вашей биографии, — сказал Брэдли. — Возможно, все, что я обнаружил, — только верхушка айсберга, но я считаю, что узнал я многое.

— Что же вы узнали? — спросил Спина.

— Я узнал, как можно манипулировать людьми, — ответил Брэдли. — Вы были королем в этом отношении. Ваша власть уступала лишь власти президента Соединенных Штатов.

Воспоминание о прошлом согнало улыбку с липа Спины.

— Да, у меня было много друзей, — сказал он.

— Почему вы говорите «было»? Они у вас по-прежнему есть в каждом городе Соединенных Штатов, и вы это знаете. Тысячи членов вашей знаменитой организации были бы счастливы оказать вам услугу. И это вы тоже знаете, правда? Поманите пальцем — они все прибегут. И какую бы ни пришлось проводить чистку, они будут рады заняться ею ради вас.

— Возможно, возможно. Я помогал некоторым из них время от времени, и сейчас есть еще два-три человека, готовых оказать мне услугу. Брэдли почувствовал себя на пороге успеха.

— Я не говорю, что вам непременно захочется обосноваться в Штатах, — сказал он, — но приятно ведь сознавать, что ты можешь приехать и уехать, когда вздумается.

— Конечно, было бы неплохо навестить некоторых знакомых, — сказал Спина. — Признаться, я скучаю по старым друзьям.

Прекрасным осенним утром Дон К., нагруженный сладостями и игрушками, направлялся в один из палермских приютов для беспризорных детей. Внезапно он почувствовал острую боль в груди и сильное головокружение. Он остановил машину и, выбравшись из нее, присел на обочине — перед глазами у него на фоне темнеющего неба дразняще висели багровые кисти винограда. Когда шофер нагнулся над ним и приложил ухо к его губам, Дон К, нашел в себе силы прошептать; — Как прекрасна жизнь! — Это были последние слова состарившегося человека, который целое десятилетие был тайным правителем Сицилии. Таких похорон не устраивали никому со времен Гарибальди — для поддержания порядка пришлось даже вызвать отряд моторизованной полиции.

О смерти Дона К. Марку сообщил Дон Винченте.

— Все меняется. Вот почему я велел тебе приехать. Кисть на похоронах взял Дон Джузеппе.

— Простите, Дон Винченте, но какая разница?

— А такая: все считали, что будет избран Рокко Джентиле, но этого не произошло. Если бы ты там показался, Джентиле тебя бы убрал, а Джузеппе — мой старый друг. Мы с ним росли вместе. Если ты все еще хочешь вернуться домой, я могу это устроить. Ты, наверное, уже понял, Марко, что в Америке ты не будешь счастлив, а Куба сейчас исключается. Не лучше ли тебе отправиться обратно с Терезой и детьми, осесть и заняться разведением свиней?

— Вы думаете, Тереза согласится?

— Конечно согласится; я уже с ней разговаривал. В Бостоне ей не очень-то сладко, да и голоса крови не заглушить. Если хочешь, я поговорю с Джузеппе, а он поговорит с людьми Джентиле и уладит это дело. Придется тебе потратить немного денег на danaro di sangue[44]. У семьи Джентиле есть несколько внуков. Может, Джузеппе сумеет сосватать Лючию за кого-нибудь из них.

— Мои односельчане от меня отвернулись: ведь я не взял кисть, когда убили Паоло.

— Раздай им befana[45] для ребятишек. Купи всем девочкам говорящих кукол, а мальчикам адмиральскую форму. Привези несколько корзин со съестным — пару бутылок «Асти спуманте», немного ветчины, моцареллу и прочее. Не мне тебя учить. Сам прекрасно знаешь, как такие вещи делаются. Поверь мне, очень скоро все забудут.

— Сколько времени все это займет, как по-вашему?

— Надо думать, месяца три. Если я попрошу, Джузеппе это сделает, но я не могу сказать ему, чтобы он все сделал за два дня. А какое это имеет значение, если ФБН не торопится тебя высылать? Проведи операцию с Брэдли и можешь отправляться.

— Недели через две она уже будет завершена. Мы можем получить Леона, предупредив за сутки, а Кардильо вышлет Моргана, как только мы дадим ему зеленый свет. Самая большая новость заключается в том, что Спина согласился принять участие в нашей операции.

— Он вам необходим. Похоже, что в этом деле будет занято много народу, и вам пригодится его опыт.

— Сейчас мы ждем только известий от Брэдли.

— Где, ты говоришь, намечается встреча?

— На мексиканском побережье в районе Матамороса. Возле границы есть взлетная полоса, которую мы можем использовать.

— Возле какой границы?

— С Соединенными Штатами.

— Возле границы с Соединенными Штатами, говоришь? А у тебя не возникает таких же вопросов, как у меня? Тебя ничего не поражает?

— Меня поражает все, что с этим планом связано, — сказал Марк.

— Говорил тебе Брэдли о том, что готовится?

— Ничего не говорил.

— Значит, ты не знаешь, кого будут убирать?

— Он считает, что незачем это знать до последней минуты. Я — всего лишь мастер на сборочном конвейере операции.

— А не идет ли речь о Кубе? Не идет ли речь о том, чтобы устроить праздник бородачу?

— География совсем другая, — сказал Марк. — Зачем нам встречаться в Матаморосе, если мы отправляемся на Кубу? Взгляните на карту.

— Угу, в самом деле, достаточно взглянуть на карту.

— Какое это имеет значение? Как только я увижу Сальву, я все узнаю, — сказал Марк. — Он должен будет заняться чисткой, чтобы Брэдли и его друзья вышли из этого дела свежими, как розы. Не может же он работать втемную.

— Я очень много думал о Брэдли, — сказал Дон Винченте. — И у меня такое чувство, что он и его заведение, занимаясь своим делом, многие годы втихомолку следили за нами. Я считаю, что он следил за тобой еще в Сицилии и с тех пор непрерывно следит за тобой и за мной. Он хотел узнать все, что можно, о нашей жизни и наших методах.

— Да, он времени не теряет, — сказал Марк. — Я слышал, что после того, как исчез этот сумасшедший бродяга, с Виктора вроде собираются снять обвинение в убийстве.

Дон Винченте по-волчьи оскалил зубы.

— Он времени не теряет, потому что мы научили его всему, чему наши отцы и деды научили нас. Почти всему. Тридцать лет назад людей типа Брэдли не существовало. Знаешь, что я скажу тебе, Марко? Они видели, как наши люди правили Сицилией за спиной короля, или дуче, или кто там был, и решили, что сумеют осуществить это здесь.

В этих словах Дона Винченте Марк услышал предостережение.

— Возможно, они в последний раз прибегают к нашей помощи, — продолжал старик. — Наверное, считают, что мы их уже всему научили. Держу пари, Брэдли втянул нас в эту операцию, чтобы обеспечить себе безопасность: он понимает, что на нас можно положиться. После этого он будет знать, как организуются подобные вещи. И когда еще кого-нибудь захочет убрать, сумеет это сделать уже сам.

Они встретились в гостинице «Гамильтон-Хаус», поднялись в снятый Марком номер и сразу же бросились друг другу в объятия. Как всегда, их близость была неистовой и торопливой и приносила такое же удовлетворение, какое приносит в жару неперебродившее молодое вино.

Вернулись все родные запахи прошлого, все жгучие ощущения, которые время в сумятица повседневной жизни постепенно притупляли. Вернулось чувство чего-то нового и неизведанного.

— Как мы будем жить дальше? — спросила Тереза.

— Заберем детей в уедем куда-нибудь.

— Куда?

— Можно в Калифорнию.

— Разве тебя не высылают?

— Теперь нет. — Он старался придумать какое-нибудь объяснение, которое бы не касалось прошлого, во не мог. — Это уже решенный вопрос, — сказал он наконец.