Похоже, голодная смерть мне не грозила…

Время близилось к полудню, мы уже успели пройти с десяток верст и продолжали неспешную прогулку, размеренно беседуя о всякой ерунде.

– Так все-таки кто ты такая? – никак не мог унять любопытства Шан. – Не Волчица – это точно, на посланницу Духов тоже как-то мало похожа…

– Почему? – Я остановилась затянуть потуже шнуровку на сапогах.

– Ну… как тебе сказать, – замялся он. – Огнем ты, конечно, здорово швыряешься, меч из воздуха вытаскиваешь – и вообще. Но, по-моему, посланница Духов, охраняющих наш Лес, должна хотя бы примерно знать, какого он размера, как долго идти до Редлеола, и то, что наши кланы давным-давно уже не воюют друг с другом!

Поборов сильное желание выложить все как есть, я решила ограничиться полуправдой. То есть правдой, адаптированной к его представлениям о мире.

– Видишь ли, Духи вынуждены следить не только за вами и вашим Лесом – но и за другими мирами.

– То есть наш Лес не единственный, есть и другие? – неподдельно удивился он.

– Конечно! Так вот, получается, что Духи не могут досконально знать ваш Лес, потому что следят не только за ним.

– Но и за другими Лесами?

– Ну раз тебе так проще, то пусть – Лесами, – со вздохом решила я. И продолжила: – А что уж говорить о нас, посланниках? Мы-то за мирами, тьфу, Лесами, не следим – просто приходим и помогаем, если нужно.

– То есть ты уйдешь, когда это все кончится?

Я кивнула.

– Ясно, посланница. Кстати, знаешь, даже если тебя одеть как Волчицу и поселить в какой-нибудь клан, все равно ты бы сразу выделялась.

– Почему? – спросила я, вспоминая, что нечто похожее уже слышала. От Волчицы в салзохе.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Глаза у тебя другие, что ли. Или, может, запах.

Я усмехнулась.

Он поднял ко лбу ладонь и посмотрел на солнце. В небе медленно парил, высматривая добычу, ястреб, снижаясь широкими кольцами.

– Уже за полдень. Может, сделаем привал?

– Можно, – легко согласилась я. – Только где?

Вплотную к тропинке подступали деревья, клещи на них плотоядно облизывались и, злобливо стрекоча, разрабатывали стратегию борьбы с чрезмерно расплодившимися ведьмами в компании Волков.

Он искоса глянул на меня, лукаво прищурив глаза:

– А ты очень торопишься?

– Куда? – не поняла я.

– На тот свет.

– Что? – Я поперхнулась от неожиданности.

– Ну в смысле, вернуться к этим своим Духам, – торопливо пояснил Волк.

– А-а-а. – Я украдкой перевела дух и хихикнула: – Да нет в общем-то.

Губы Волка расползлись в хитрой улыбке:

– Тогда пошли!

Он схватил меня за руку и рывком потянул за собой в чащобу – к клещам.

– Куда?!

– Увидишь! – Он с энергией вурдалака в брачный период тащил меня куда-то в глубь Леса.

Я не спотыкалась и не падала на каждом шагу только по одной причине: не успевала. Потом мне надоело чувствовать себя плюшевым мишкой, которого тащат за одну лапу, мало беспокоясь о стучащей по каменным ступенькам голове, и я, резко рванувшись, развернула его лицом к себе, раздраженно прошипев:

– Йыр тебя побери, куда ты меня тащишь?!

Он горестно вздохнул:

– Все-то тебе надо знать, Иньярра!

– Надо, – согласно тряхнула я волосами.

Он легонько потянул меня за руку:

– Это сюрприз. Ну пошли! Здесь чуть-чуть осталось!

Я мученически вздохнула, позволяя увлечь себя дальше.

– Ну хоть примерно скажи, куда мы идем!

– Тогда будет неинтересно, – возразил он.

– Ну приме-э-эрно… – принялась канючить я.

Ответить он не успел: Лес кончился.

Перед нами был крутой обрыв, а за ним – огромная поляна. На ярко-зеленом полотнище смелыми мазками были нарисованы несколько деревьев, меленькими вкраплениями пестрели многочисленные цветы. На пронзительном, неестественно ярком небе небрежно разлеглись пушисто-белые разводы облаков. Яркие стрекозы, шелестя стеклянными крылышками взрезали неподвижный воздух резким жужжанием.

– Окворреть! – потрясенно прошептала я, разглядывая сказочную картинку. После темного леса яркая поляна казалась чем-то настолько нереальным, что дух захватывало.

– Ну вот, а ты хотела, чтобы я проговорился и все испортил, – ворчливо ответил довольный Волк.

– Хочу туда! – взвизгнула я, нетерпеливо показывая пальцем на поляну.

– Сейчас, – покорно кивнул Волк, застегивая на мне широкий ремень, плотно охвативший талию.

– Это что? – подозрительно уставилась я на странную одежку, к которой крепился трос.

– Ремень, – спокойно объяснил Волк, показывая рукой наверх, куда уходил трос.

Только тут я заметила, что здесь установлено какое-то подобие тарзанки: между дубом по эту сторону обрыва и дубом внизу был натянут напряженный канат, а к нему цеплялся ремень, застегнутый у меня на талии.

– Хватаешься руками за трос, сильно отталкиваешься и поджимаешь ноги, – коротко проинструктировал Шан. – Все поняла?

Я кивнула.

– Ну тогда давай на счет три. Раз, два, три! – Я оттолкнулась, ощутила сильный толчок в спину – для ускорения – и с диким визгом полетела вниз!

Луг летел в лицо, смазываясь одним ярко-зеленым пятном; ветер вышибал слезы и из глаз…

– Хочу еще раз! – закричала я в сторону обрыва, едва поднявшись на ноги.

– Отцепляйся давай! – Слова донеслись пополам со смехом. – В другой раз как-нибудь!

Я не стала канючить (тем более что, прикинув крутизну обрыва, лезть назад я совершенно не захотела, а другого способа прокатиться еще разок, похоже, не существовало) и быстренько расстегнула пояс. Он, как живой, уполз обратно наверх.

Через пару секунд до меня донесся восторженный крик Шана и запоздало дошло, что он намного тяжелее меня, а значит, и улетит Дальше, а я стою… прямо у него на пути!

Дико заорав, я увидела несущегося на меня Волка, представила уже было себя размазанным мокрым пятном по траве и приготовилась пасть смертью храбрых, как почувствовала, что меня подхватили крепкие мужские руки и сильно сжали, не давая упасть. Дальшемы неслись уже вместе, дружно вопя от щенячьего восторга.

– Невероятно! – восхищенно воскликнула я, аккуратно ссаженная на травку, – ноги от избытка адреналина держать отказывались. – Как ты только сообразил меня подхватить? Лежала бы сейчас, размазанная по земле.

Волк небрежно пожал плечами – дескать, не лыком шиты! Но при взгляде на его довольную смеющуюся физиономию в мою душу вдруг закралось ужасное подозрение…

– Шан? Ша-а-а-а-ан!

– Что? – невинно откликнулся он.

– Ты это не сообразил, – обвинительно припечатала я. – Ты это спланировал!

Глядя на мое перекошенное лицо, он понял, что соврать не удастся, и нарочито небрежно пожал плечами:

– Ну и что? Тебе же понравилось!

– Ах ты! А если б у меня инфаркт случился? – Я попыталась стукнуть его кулаком по спине, но не вышло.

Он ловко поймал мои руки, насмешливо заглянул в «негодующие» глаза:

– У тебя? Вряд ли!

А потом мы дружно сползли на травку и стали хохотать из-за ничего. Просто от переизбытка чувств.

Оскорблять такую полянку костром мы не стали, обойдясь без огня. Шан, сходив в лес (как он залез по обрыву и спустился вниз – не знаю, но не на тарзанке), принес штук пять крупных сочных оранжевых плодов. Что это такое – не признался. Заверил, что «вроде бы» не ядовитые. А я, воровато оглянувшись по сторонам, выудила из неприкосновенного запаса шесть плюшек и бутылку красного вина.

– Это что? – подозрительно спросил Шан, глядя на бутылку, мелодично расстающуюся с бордовым содержимым.

– Вино, – непринужденно ответила я и, поймав его недоуменный взгляд, поспешила добавить: – Перебродивший виноградный сок.

Волк с интересом поднял кружку, принюхался к плескавшейся о стенки жидкости:

– Странно пахнет. А что значит «перебродивший»?

Я закусила губу, мучительно подбирая слова:

– Ну это когда в нем крепость появляется… Ну не винодел я – не знаю!