– Ваше святейшество, – осторожно тронул жреца за рукав виттар, – с вами все в порядке?
– А? Ах да, да. Иди, сын мой.
Виттар молча кивнул ему, поклонился ринде и отошел к стене так же молча и целеустремленно, как и вошел. Жрец со вздохом вновь приблизился к невозмутимо поигрывающей огненными шарами девушке.
– Кхм…
Ринда с мученическим вздохом подняла на него глаза. Шары, сталкиваясь сияющими боками, порождали белесую сеточку молний, окутывавшую ее запястье и поднимающуюся выше, к локтю.
– Вы что-то хотели сказать?
Жрец задумчиво почесал затылок, но, так и не придумав ничего стоящего, рубанул с плеча:
– Ладно, начистоту так начистоту. Чего ты хочешь?
– Мира во всем мире, – язвительно откликнулась ринда.
– Я хотел спросить, за какую плату ты согласна работать на нас, – торопливо поправился жрец. Ринда, напряженно прищурив глаза, прожгла его испытующим взглядом, но откровенных признаков лжи не нашла.
– Хм… А какая, собственно, работа?
Жрец отрицательно покачал головой:
– Не могу объяснить, пока не получу согласия на ее выполнение. Эта работа – тайна, которая не должна покинуть пределы нашей Ветки.
– Тогда каким, интересно, образом я должна оценить свои услуги, даже не зная, в чем они будут заключаться?
– А вы попросите чего-нибудь универсального, – негромко посоветовал мягкий баритон из темноты комнаты. – Имеющего ценность независимо ни от чего.
Ринда не обернулась на голос, но по губам скользнула тонкая оценивающая улыбка. Виттар в ее глазах явно поднялся на пару ступенек по иерархической лестнице.
– Ценность независимо ни от чего имеет только жизнь, – медленно ответила она.
– Вот именно, – раздалось из темноты. – Вот именно.
– Так чего же ты хочешь за свои услуги? – поторопил жрец, которому уже изрядно поднадоела эта тихая перекличка глуховатых голосов.
Ринда решительно сверкнула черными глазами.
– Двадцать жизней.
– Что?!! – опешил жрец. – В каком смысле?!!
Негромкий, тщательно сдерживаемый смех из темного угла только подстегнул его раздражение.
– Тебе что, людей для опытов не хватает?!
Смех в углу перешел в сдавленные всхлипывания, а ринда тщетно попыталась скрыть истерическое хихиканье за кашлем, но не преуспела.
– Вы не так меня поняли, уважаемый.
– Хвала Змию!
– Мне не нужны жизни ваших людей, вельдов, аров, виттаров – как вы их там называете? – Ринда поморщилась, окончательно запутавшись в иерархии племени. – Мне нужны жизни моих спутников. Пиратов с корабля, на котором я сюда приплыла, до того, как меня подхватили под белы руки и безо всяких объяснений, но зато с величайшим почтением препроводили сюда.
– А что им угрожает? – удивился жрец. – Убивать их мы пока вроде бы не собирались…
– Ваше счастье, – отрезала ринда. – А им угрожает… призрак.
– То есть? – нахмурился совсем уж запутавшийся жрец. – Какой призрак может угрожать двадцати сильным, здоровым мужчинам?
Виттар беззвучно вышагнул из темноты.
– Позвольте, я объясню, ваше святейшество.
– Объясняй, Арлирриг, – кивнул тот. – Проще перечитать все летописи, чем понять женщину!
Пресловутая женщина тонко улыбнулась, но промолчала.
– Корабль, на котором прибыла наша ринда, – пиратский бриг «Лирта»… – Жрец обреченно закатил глаза. Ну чего хорошего можно ожидать от девушки, приплывшей на пиратской бригантине?! Арлирриг тем временем невозмутимо продолжал: —…Попал в кильватер к Летучему Голландцу. Судно, встретившее этого призрака, обречено на гибель: оно теряет управление и рано или поздно натыкается на скалы или рифы.
– И как, интересно, мы можем им помочь? – скривился жрец. Во всем, что касалось общей истории Древа, он был не силен, предпочитая казаться всесильным властителем на своей Ветке. – Тебе не кажется, доч… ринда, что плата должна быть более реальной?
– А вам не кажется, отче, что вы можете еще несколько лет поискать себе другую дурочку… то есть ринду?
«Отче» скис и недовольно покосился на Арлиррига. Тот же казался воплощением спокойствия, его вся эта затянувшаяся перепалка даже забавляла.
– Ваше святейшество, мы можем помочь этим пиратам. Корабль, простоявший в гавани чуть больше суток, избавляется от проклятия Голландца.
– То есть от нас просто требуется не выгонять его пару дней? – просиял жрец.
– Вот именно.
А ведь жизнь-то налаживалась! Жрец довольно потер ладони и повернулся к ринде:
– Ну что, теперь ты согласна?
Та смерила его долгим тяжелым взглядом и, немного помедлив, кивнула.
– Да. Договор. Вы предоставляете пиратам убежище на несколько дней, по истечении которых не препятствуете им уплыть, а я… выполняю вашу работу.
Жрец с опаской хлопнул по протянутой ладонью вверх руке.
– Что конкретно я должна сделать?
– Ну… Не знаю, – замялся жрец, стараясь потактичней подвести ринду к тому, что выяснять суть проблемы и искать ее решение ей придется самой.
– Что?!
– Ринда, на нас прогневался Змий. Много лет назад было предсказано, что, если мы найдем тебя и привезем сюда, то ты сумеешь исправить то, из-за чего рассердился на нас наш бог. В том, что ты – это ринда, сомнений нет: ты была избрана еще несколько месяцев назад, в храме Змия на одной из Веток Древа.
Глаза ринды нехорошо сузились.
– А каким именно образом я должна исправлять вашу ошибку, если даже не знаю, в чем она заключается? Что это за работа: иди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что?!!
– Мы думали, что ты сама должна подсознательно понимать, что от тебя требует Змий.
– Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела! – отрезала ринда.
Жрец только покаянно развел руками, виттар насмешливо ухмыльнулся.
Гнев Змия этот Священный зал некогда выдержал, но вот гнева раздраженной ведьмы…
Корчмарь равнодушно плюхнул передо мной тарелку с вареной картошкой, блюдце, по донышку которого была тоненько размазана сметана, и чашку горячего когда-то очень давно (видимо, с вечера) чая. Обещанный сантэр тихонько звякнул, перекочевав из моей ладони в его загребущую лапу. Корчмарь недоверчиво хмыкнул, попробовал монетку на зуб и, успокоенный, опустил ее в карман порядком засаленного передника.
– А вы чего на завтрак желаете, господин хороший?
Арлирриг неопределенно пожал плечами:
– Что угодно, лишь бы горячее и съедобное.
Вторая монета исчезла в руке корчмаря, и того словно ветром сдуло.
Я с опаской подцепила на ложку немного пюре и, подержав во рту чуть дольше положенного, все-таки проглотила. Ничего, есть можно. А подсолить – вон солонка стоит.
– Ну и как? – Арлирриг с сомнением глядел на подозрительную картофельную кашицу в моей тарелке.
– Да ничего, съедобно. Дай мне соль, пожалуйста.
Солонка на поверку оказалась пустой, и за солью погнали на свое горе не вовремя вернувшегося корчмаря. Перед виттаром оказалась тарелка с овсяной кашей, хлеб с маслом и такая же чашка чая. Он с сомнением принюхался ко всему поочередно, потом зачерпнул-таки каши и со страдальческим видом проглотил.
– Ненавижу столичные таверны, – простонал он. – Дерут с три шкуры, да еще и кормят какой-то дрянью.
– Так мы в столице?
– Разумеется. Вийна – самый большой и населенный город Авалоры.[52] Посему считается столицей, хотя ни особых прав не имеет, ни достопримечательностей в ней нет. – Арлирриг с трудом проглотил еще ложку каши, поморщился и отодвинул тарелку. – Разве что запредельные цены и отвратная еда.
Моя же картошка, вопреки ожиданиям, после щедрой щепоти соли (корчмарь, на минутку поднесший полную солонку, сморщился так, словно этой щепотью я обделила его почтенную семью и восьмидесятилетнюю мать) оказалась вполне ничего себе. Я даже честно предложила виттару разделить трапезу, но тот только досадливо отмахнулся.
– Значит, здесь мне делать нечего, – подытожила я. – На достопримечательности я не падкая, привилегированных городов не люблю, а отравиться с успехом можно и в любом другом месте.
