Опьяняющая сладость Силы становится настолько приторной, что в ней начинает проступать горечь. Что-то не так... Что-то неправильно... Почему мне кажется: с каждым глотком я краду у моего спасителя минуту... час... день... год?! Довольно!
Вуаль опускается со скрежетом, как забрало помятого шлема. Губы, отпустившие меня, удивлённо шепчут:
— Почему? Тебе нужно ещё...
— Хватит, — заявляю твёрдо и непреклонно, снизу вверх глядя на растерянное лицо Мин.
— Не упрямься... — она вновь наклоняется, но я отворачиваюсь. — Учти: сейчас с тобой справиться — легче лёгкого! Лучше веди себя, как послушный мальчик...
— Зачем ты это сделала, g’haya? — продолжаю смотреть в сторону, хотя безумно хочу видеть её глаза.
— Ты разбудил меня, — вот и весь ответ.
— Только поэтому?
— Это больше, чем я смела просить, — признаётся Мин, и я всё же отпускаю свой взгляд на встречу со взглядом воительницы.
Никогда, ни в чьих глазах мне не доводилось заметить такой нежности. Неумелой. Неуклюжей. По-детски нелепой и старательной. Забавной. Но самое главное — эта нежность была предназначена только одному существу на свете. Вашему покорному слуге. За что, милая?
— Меня ты не просила... — смущённо лепечу, не в силах оторваться от созерцания чуда, мягко мерцающего в сером взгляде.
— Я просила многих, но ответил ТЫ, — она улыбается уголками губ, потому что ей совсем не смешно. Мин предельно серьёзна.
— Ответил? — непонятно, на что и кому я ответил. А впрочем...
— Неважно! — воительница небрежным кивком отгоняет ненужный вопрос.
— Но... Как ты оказалась в моей комнате? — наконец-то вспоминаю о деталях, требующих пояснения.
— Я почувствовала, как ты забрёл за Пределы, и решила посмотреть, что ты задумал. Признаться, не считала тебя способным на Договор и не сразу сообразила, что происходит. А когда догадалась... Поняла, что тебя нужно встретить.
Вот так. Просто и ясно. Откуда у неё способность разбираться в том, что мне, например, пока представляется туманным, несмотря на внушительную теоретическую подготовку?... Впрочем, знаю, откуда. Если её тело сотворили Созидающие, а Дарующие наделили мёртвый каркас тем, что нельзя потрогать и увидеть... О да, Мин — сложнейшая сеть чар, сплетённая знаниями и умениями, древними, как мир: нося в себе такую мощь, невозможно не стать её осмысленной частью...
И всё же, кто она? И — что она? В какой хладный комок материи была перемещена душа, лишённая прежнего пристанища? Я очень хочу спросить. Очень. Но — никогда не спрошу. Никогда. Потому что драгоценность Знания меркнет перед волшебной простотой чувства в глазах женщины, сжимающей меня в объятиях. Мне всё равно, кто ты! Слышите, боги? Мне — всё равно! Я хочу вечно быть рядом с той, которая, не задумываясь, отдала годы своей жизни ради того, чтобы несчастному уродцу стало чуточку легче!... И я клянусь больше не брать у неё ни минуты!...
— Мне нужно переговорить с Ке. Как можно быстрее, — говорю одно, а думаю совсем о другом.
Умеет ли Мин целоваться? И как получить ответ на этот, самый важный для меня последние несколько мгновений вопрос?
— Хорошо, — согласно кивает она. — Ты сможешь идти сам?
Идти? Да я готов взлететь! Только ноги почему-то подворачиваются... Видя мою неуверенность, Мин усмехается:
— Мой рыцарь не при оружии... Ладно, поменяемся ролями.
И она... Поднимает меня вверх.
Вас когда-нибудь носили на руках? Непередаваемое ощущение: освобождённый от оков земли, плавно парящий в качелях сильных рук... И наши лица оказываются на одной высоте. Совсем рядом...
Три вдоха спорю с самим собой. Жёстко спорю. Привожу убийственные аргументы. Ничего не могу предъявить в своё оправдание. Но полураскрытый бутон губ манит, и я не могу противиться...
...Кажется, мы целовались и спускаясь по лестнице, и входя в комнату Ке.
Эльфка не спала и, увидев странную во всех отношениях парочку, ехидно заметила:
— Обычно мужчины носят женщин на руках, но вы только что переписали законы природы заново...
С сожалением оставив губы Мин в покое, возражаю:
— У меня есть оправдание: слабое здоровье!
А воительница подхватывает:
— Мне вовсе не тяжело...
— Я вижу, — Ке почти давится смехом. — Могу поспорить: сейчас ты вообще его веса не чувствуешь...
И вот тут Мин покраснела. Как самая обычная девушка. Покраснела и поспешила опустить меня на пол. Собравшись с силами, я сделал несколько шагов и плюхнулся на наскоро прибранную постель. Эльфка присела рядом.
— Чему обязана столь ранним визитом?
— Почему ты не спала? — бросаюсь с места в карьер.
Ке хмурится:
— Меня что-то разбудило... Неясная тревога, исчезнувшая только совсем недавно. Не могу сказать точно, но мне показалось: кто-то хочет дотянуться...
— За тобой шла graah, — объяснил я, и тут же пожалел о легкомысленной прямоте: эльфка побледнела так сильно, словно в любую минуту готова была потерять сознание.
— И... где она? — тихий-тихий вопрос. Даже не вопрос, а вздох.
— Вернулась к хозяину.
— Как?!
— Съела подсунутую приманку и ушла, — пожимаю плечами.
— Приманку? — в бирюзовом взгляде проступает понимание, граничащее с потрясением.
— Я немного пошалил... Только Кэлу об этом незачем знать, — спешу предупредить. На всякий случай. — В общем, «гончую» удалось обмануть.
— Но...
— Все вопросы — потом! Кто-то очень хочет твоей смерти, Ке, и, боюсь, не успокоится, даже когда псина отрапортует о достигнутом. Бесследно исчезли пятеро твоих конвоиров — это не может не вызвать вопросы! Уже вызвало: иначе не было бы «гончей»! Псарь знает, где ты находилась, и вскоре здесь появятся другие ищейки. Вряд ли они будут спешить, ведь формально ты — мертва, но это не значит, что мы должны медлить. Нужно убираться, как можно дальше отсюда. Возвращайся домой, милая!
— Домой? Но они могут перехватить...
— «Они», зная, как испорчены твои отношения с родными... Испорчены, я прав? Так вот, «они» даже не подумают, что ты решишь вернуться. И первой же оказией...
— Сегодня, — кивает эльфка.
— Что — сегодня? — не понимаю сразу.
— За доктором должна прибыть карета. Думаю, он не откажет, если мы попросим...
— Удачная мысль! — киваю в ответ. — Ни тебе, ни Кэлу не следует трястись верхом. Так и поступим!
— Тебе тоже будет удобнее в карете, — улыбается Ке, и я растерянно встряхиваю головой:
— А при чём тут...
— Ты поедешь с нами! И доктору легче, и... Мне спокойнее. Во всех смыслах.
— Я вовсе не собирался... — пытаюсь отвертеться, но эльфку горячо поддерживает Мин:
— Тебе нужен уход и забота, пока не поправишь силы, и мы этим займёмся!
— К тому же, тебя стоило бы взять только на случай таких неожиданностей, как graah, — подмигивает Ке.
— Ну знаете, девочки... — я в замешательстве. Но — невероятно приятном.
— Знаем! — хором отвечают заговорщицы...
Под плавное покачивание кареты так хорошо спать! Или — хорошо притворяться, что спишь. Я занимался как раз вторым. Смежив веки, обдумывая своё положение и дальнейшие действия, изредка переговариваясь с Мантией...
Доктор, разумеется, был счастлив ссудить эльфов средством передвижения. Возница — взрослый молчаливый мужчина — не выказал вслух ни протеста, ни одобрения, но по гордому огоньку, время от времени навещавшему блёклый взгляд, было понятно: он польщён оказанной честью. В результате, там, где должен был располагаться один дядя Гиззи, уместились четверо. И уместились с достаточным комфортом, потому что, в отличие от доктора, мы были обременены только съестными припасами, некоторым количеством тёплой одежды и толикой лекарственных снадобий, а не мешками сушёной травы...
Все были довольны. Все. Кроме вашего покорного слуги. Когда я понял, что почти всё время вынужденного путешествия мне придётся не расставаться с Вуалью, мой энтузиазм резко поубавился. Судите сами: без Вуали мне нельзя находиться рядом ни с кем из них (возницу я не считаю, потому что не испытывал ни малейшего желания мёрзнуть на козлах). С Кэлом нельзя, потому что он и так должен судорожно восстанавливать разорванные связи, а заодно — залечивать рану. С Ке нельзя, потому что она в данный момент весьма ослаблена и, кроме своего собственного благополучия, вынуждена уделять внимание ребёнку. С Мин... С Мин нельзя, потому что я не могу красть её время. Пусть воительнице отпущено больше дней, чем мне — всё равно! Отнимать жизнь по щепотке... Одна женщина уже умерла в ходе такой процедуры, хватит! Если я могу принять меры, я их приму, чего бы мне это ни стоило!...
