Всё те же бархатистые тона, но... Они стали мягче? Не верится... Как можно смягчить стальной клинок? Согнуть, сломать — да. Но — смягчить? Что-то случилось, и если я тому виной... Голова кружится. Наверное, здесь слишком душно...

— Зачем же Вы хотели видеть меня?

— Тебе нужны объяснения? Или довольно моего желания?

— Меня не занимают Ваши желания и... мне не нужны Ваши объяснения. Посмотрели? Я могу идти?

— Я даже не начинала... — она взялась руками за края лохани и... встала, выпрямившись во весь свой немаленький рост.

Струйки воды, мгновение помедлив — словно удивляясь случившемуся, заскользили вниз. По ложбинке между гладкими холмами лопаток, пересекая некогда тонкую, а теперь мило расплывшуюся талию, стекая по крутым изгибам стройных бёдер... Да, эльфка красива — нечего и спорить. Тело воина — не страшащегося смерти и не щадящего себя — но... На эльфийский манер. Обладая физическими возможностями, намного превышающими те, которыми наделён обычный человек, листоухим удалось договориться с богами и уместить удивительную мощь в хрупком до странности теле. С чем можно сравнить эльфа? Со стрелой, отправленной в полёт. Недаром лучшие лучники — эльфы: каждая чёрточка изящной фигуры, каждое движение — пальцев, губ, ресниц — устремлены вперёд. Вверх или вниз — спросите вы? Какая разница? — отвечу я. Полёт всегда заставляет задержать дыхание и смотреть, смотреть, смотреть... Веря, что он никогда не прервётся.

Росчерки бледных шрамов на золотистой коже обняли эльфку кружевной накидкой, когда она одним плавным движением повернулась ко мне.

М-да... На каком же месяце будущая мать? Не на последнем — купол храма, хранящий покой нерожденного до поры до времени эльфа, ещё не возведён на нужную высоту. А вот грудь выглядит так, будто готова слиться в поцелуе с маленькими губами... Могу поклясться: в нашу первую встречу ничего подобного не было! Хотя... Мы виделись почти четыре... или даже пять месяцев назад. За это время можно нагулять и тройню... И всё же, тогда она уже должна была быть... Я запутался.

Тёмные глаза улыбнулись: похоже, эльфка поняла, какими вычислениями занят ваш покорный слуга.

— Ребёнок уже был в моём чреве, если ты это хочешь знать.

Я тряхнул головой.

— И вовсе не хочу... Это не моё дело.

— Отнюдь, — длинные ресницы кокетливо смежились. — Твоё и только твоё.

— Объяснитесь, — нахмурился я.

— Минуту назад ты отказывался от моих объяснений, — напомнила эльфка.

— Минуту назад... Минуту назад мир был совсем другим, а сейчас он изменился, и в этом новом мире... Отвечайте!

— Ты приказываешь? — по бархату голоса пробежали волны смеха.

— Если Вы думаете, что мне доставляет удовольствие смотреть на Ваше... на Ваш живот, то Вы заблуждаетесь. Хотите поговорить? Извольте! Но играть в прятки со словами я не намерен, — поясняю. Строго и недовольно.

— В тот раз ты не показался мне смелым... — задумчиво протянула эльфка. — Ты испугался... Почему же теперь я вижу перед собой совсем другого юношу — жёсткого и решительного?

— Вас так заинтересовал мой характер? Зря: в нём нет ничего привлекательного. Как и в моём лице после Ваших стараний, — не требовалось прилагать особых усилий, чтобы подпустить в голос льда: я давно уже заблудился в холодных пустошах Сарказма.

— Да, работа удалась на славу, — кивнула эльфка, искоса подглядывая за мной. Рассчитывает разозлить? Не получится: я, конечно, могу покричать, потопать ногами, скорчить страшную гримасу, но... этим и придётся ограничиться. До рукоприкладства дойти не могу. Не дозволено. Самим собой и не дозволено. Так зачем напрасно тратить силы?

— Если Вы и вправду гордитесь собой, поздравляю, — едко улыбаюсь. — Вы многого добились.

— О да! — усмехнулась эльфка, проводя ладонями по животу. — Я даже не сразу поняла, НАСКОЛЬКО многого... Однако...

— Есть сомнения? — слегка удивился я.

— Только не в результатах содеянного, — качнула головой эльфка. — Тот день... Был странным.

— Чем же?

— Разыгралась буря. Сильная буря, возникшая из ниоткуда... — взгляд эльфки стал чуть отрешённее. — Лошади не слушались поводьев и шпор, собаки поджимали хвосты, люди... Люди почувствовали неизъяснимую тревогу.

— А Вы?

— Я... Я вновь родилась на свет, — бездонный океан глаз опять возжелал поглотить меня целиком.

Что она имеет в виду? Слишком мало данных для проведения всестороннего анализа... Фрэлл, как меня это бесит!

— А сегодня, — продолжала эльфка, — сегодня я родилась в третий раз. Я получила три Дара Жизни[55], и два были приняты из твоих ладоней.

— Не приписывайте мне излишние заслуги! — возразил я. — С солдатами воевала Мин, а я... Пытался не путаться под ногами.

— Скромность хороша, но не всегда, — поучительно заметила эльфка. — От твоей руки пали двое. Столько же — от рук Мин. Но если бы не ты, никто бы не пришёл на помощь.

— Вы считаете... — осторожно пытаюсь прощупать почву. Неужели она... Поняла?

— Я знаю, — отрезала моя собеседница.

— Что Вы знаете? — согласен, прикидываться дурачком поздно, но никак не могу смириться с мыслью, что мои действия не остались тайной. Ведь то, что не проходит незамеченным, не остаётся безнаказанным.

— Ты насытил мой Зов Силой. Будешь отрицать?

— Не буду, — мрачно признаю поражение. В этой конкретной схватке.

Эльфка скрестила руки на груди и странно на меня посмотрела:

— Я не могу понять... Ты ничего не забыл, ты был потрясён, увидев моё лицо, но... Ты ничего не требуешь.

— А должен? — горько спросил я.

— Тот, кто дарит жизнь, вправе в ней участвовать.

— В качестве кого? Поводыря? Надсмотрщика? Спутника?

— Выбирай сам, — разрешила она.

На самом деле, разрешила. Что творится в этом мире? Кто сошёл с ума — я или она?

— Даритель не ломает свой подарок и не забирает обратно, разве Вы не знаете? Занятно: столько лет прожили, а до сих пор не усвоили такой простой истины...

— То, что очевидно для тебя, многие другие сочли бы глупостью, — улыбнулась эльфка.

— Значит, я — дурак.

— Только очень мудрый человек не считает себя знатоком жизни.

— Это комплимент? — съязвил ваш покорный слуга.

— Наблюдение, — поправила она.

— Вы позвали меня только за тем, чтобы узнать, буду ли я требовать плату за свои услуги?

— Да, — эльфка с вызовом выпрямила спину.

— И что же Вы можете предложить?

— Всё, что ты захочешь.

— Даже... Ваше тело?

Она на мгновение застыла статуей, но ответила. Твёрдо и спокойно:

— Даже моё тело.

Я рассмеялся:

— Как это много... И как мало! Меня больше устроило бы не тело, хотя, признаюсь, — я окинул эльфку взглядом работорговца, оценивающего товар, и с удовлетворением отметил, что та задержала дыхание, — это тело кажется мне совершенным. Но такому глупцу, как я, дороже не Ваша точёная грудь, а то, что в ней бьётся. И зная, что Ваше сердце никогда не станет моим, хочу ли я владеть драгоценным, но пустым сосудом? Не хочу.

К концу сей поэтической тирады взгляд женщины разгорелся непонятным пламенем. Или... Это блестят слёзы? Ещё чего не хватало! Я же обещал Магрит, что не буду делать больно...

— Ты сказал то, что думаешь? — срывающимся голосом спросила эльфка.

— Н-у-у-у-у... — немного смущаюсь. — Большей частью. Мои мысли не так красивы, как мои слова.

— Но ты искусно их украшаешь... Я и в самом деле, не могу отдать тебе своё сердце. Зачем дарить одно и то же дважды?

— Д-дважды? — я расширил глаза.

— Помнишь, я сказала, что получила три Дара Жизни? Я забыла добавить: для себя. Но ещё один Дар... был передан мне, как хранительнице. Дар Жизни моего ребёнка. Вскоре после... встречи с тобой я почувствовала, как бьётся его сердечко... Именно тогда я родилась во второй раз.

Отвожу взгляд. Ну ничего себе! Значит, капли крови, которые она слизнула с моей щеки, ухитрились... Как всё запутано! Успел я отличиться...