Оставаясь собой. Но я ведь вене. Я не остаюсь собой, я…
– Разве?
Разве?
Мы вновь сидели в маленькой мастерской, он вновь был эль-ин, а мой пульс вновь ускорился, отпуская протяжный ритм ночного танца. Окружающий мир в последний раз качнулся волной и встал на место. Кажется, ответ был найден.
Точнее, были найдены новые вопросы.
– Но тогда получается, что все вене линии Тей обладают этой… Кровью Дракона.
– Нет, Анитти. Теи действительно сохраняют в изменении свою личность, но не так, как это делаешь ты.
– О чем ты?
– Они изменяют старое, а не создают новое, – последовал ну очень туманный ответ, относящийся не то к тому, с чем танцуешь, не то к личности танцовщицы. – Не думаю, что кто-нибудь раньше так делал. Ты – нечто очень необычное, Анитти. Что-то, чего раньше никогда не было. Лучшая танцовщица из всех, что когда-либо рождались в кланах эль-ин. Но отнюдь не только танцовщица. И твоя Кровь Дракона – отнюдь не та же самая, что у других Великих.
– Отец. – Это почти официальное обращение прозвучало как-то неуместно. Я повернулась в кольце его рук, приподнялась, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Он, кажется, даже не заметил многоцветной бури, бушевавшей в моих глазницах. Наверное, единственный, кто ее не замечает. – Папа… Как можно оставаться самой собой… если я даже не знаю, что я и кто я?
Не хотела об этом спрашивать. Получилось так… плаксиво. Я откровенно ныла.
– Обычно мы то, чем мы сами себя сделали, – очень серьезно ответил Ашен, дракон Ауте. Мастер Чародей, мастер Заклинаний, мастер Превращения и мастер Оружия, лорд-консорт Матери Изменяющихся и первый клинок Эль-онн.
– А если у тебя не получилось сделать с собой то… что планировалось?
– Ах, значит, ты все-таки признаешь, что не все получается, как планировалось, Анитти?
– Папа!
– Попробуй увидеть себя в зеркале.
– В каком?
– Рассматривай тех, кто тебя окружает. Они – лучшее зеркало.
– Ты только все запутываешь! – возмущенный вопль выплеснулся прямо из сокровенных глубин души.
Он пытался что-то сказать, но все это было слишком сложно, чтобы обдумать прямо сейчас. Я отправила полученные знания в память, а свое смятение – на растерзание подсознанию. Сама же попыталась переключиться на более практичные вещи.
– Так чего же хочет от меня темный король?
– Твою Кровь Дракона, разумеется. Тебе придется самой понять, что это такое. Самой подобрать нужное слово.
Просто помни, что при этом ты даешь себе новое имя.
Выскользнула из кольца его рук и задумчиво прошлась по комнате. Сначала в одну сторону, затем в другую.
– Умение творить? Умение изменять старое и создавать нечто новое? Разве это можно украсть?
– Ну… с темными никогда нельзя быть в чем-то уверенным.
Вот только этого мне еще и не хватало. Почему-то подумалось, что самый логичный способ украсть чью-то кровь – это выкачать ее из тела предыдущего обладателя. Ага. Сейчас. Уже подставляю горлышко.
– Итак, старому интригану зачем-то позарез понадобился источник вдохновения. Личная муза, так сказать. Хм… Эх, времени нет, а то ведь отправилась бы к нему с визитом. Получил бы он у меня… музой…
Думать сейчас о политике не хотелось. Как не вовремя влез этот демон со своей дурацкой манией. У меня сейчас были гораздо более важные дела, нежели очередной раунд грызни с темными. И времени почти не осталось.
Я подошла к все еще сидящему на полу отцу и опустилась перед ним на колени. Долго-долго мы глядели глаза в глаза, ничего не говоря.
Потянулась, прижавшись щекой к его виску.
– Я люблю тебе, папа… Прощай.
Встала и вышла из пронизанной вечерними лучами мастерской. Небывалое создание, оставшееся за моей спиной, задумчиво провело когтями по переплетающимся серебряным стебелькам обруча.
– Не все получается, как планировалось, Анитти. Не надо со мной прощаться.
Застыла. А потом предпочла сделать вид, что не услышала. Не устраивать же после такого торжественного прощания драку.
Даже после трех сотен лет жизни с нами отец не желал понимать, что значит быть эль-ин. А я – никогда толком не понимала, что значит быть драконом. Хотя и подозревала, что в ближайшем будущем придется в этом разобраться.
* * *
Перед тем как покинуть онн Изменяющихся, я (не без некоторой внутренней борьбы) решила перекинуться парой слов со своим консортом. Благо этот неугомонный должен был уже оправиться после исцеления. Найти его не составило труда.
Аррек небрежно облокотился на стену, с обычной своей многозначительной улыбочкой разглядывая уныло пригорюнившегося оливулца. Посмотреть было на что: гора железных мускулов, свернувшаяся на полу в позе задумчивого йога, демонстрировала выражение чуть потрясенного бесстрастия на квадратной физиономии. Как бишь зовут этого рыцаря плаща и кинжала? Ворон. Что ж, ему подходит.
Дарай-князь порывистым движением оттолкнулся от стены, морским бризом пронесся по комнате. И не скажешь, что ему сейчас по всем правилам положено страдать от раздирающей боли. Сама я после утреннего приключения едва ковыляла.
Оливулец, заметивший приближающегося к нему посетителя, взвился на ноги, будто его подбросили. Склонился в изощренно-придворном поклоне с совершенно неожиданной в такой махине грацией.
Я, все еще невидимая, остановилась в дверном проеме, наблюдая за представлением.
– Дарай-князь, мое почтение… – Голос у Ворона оказался глубоким и неожиданно приятным, манеры безупречными и оскорбительными. Классический оливулец.
Аррек царственно склонил голову, красивым (и пижонским) жестом материализовал в комнате кое-какую мебель.
– И мое почтение вам, сын великого Оливула, – бархатистые интонации его до невозможности чарующей речи, казалось, ласкали искренней доброжелательностью. Ну-ну. Я только теперь вспомнила, что это – встреча двух ветеранов шпионских игрищ. Интересно, им раньше приходилось друг с другом сталкиваться? Вряд ли. Аррек, как ни посмотри, работал на качественно ином уровне и в основном в диких мирах. – Садитесь, пожалуйста. Боюсь, наши гостеприимные хозяева несколько иначе воспринимают понятие «комфорт», но они, честное слово, не хотели вас обидеть.
– Конечно, не хотели. В этом у меня не было никаких сомнений… – Оливулец на мгновение заколебался, но потом счел за лучшее сесть. И судя по тому, как его тело откинулось на спинку кресла, болело у смертного все. Очень занимательные выдались у дяди-шпиона деньки. – Позвольте представиться, ваше сиятельство. Ворон Ди-094-Джейсин. Опер-прима Ее Императорского Величества… – на этом месте во фразе образовалась традиционная короткая, но весьма красноречивая пауза, – …Службы Безопасности.
Я беззвучно присвистнула, вспоминая особенности системы имен в Империи. При достижении зрелости оливулец выбирал животное или растение-тотем, которое и давало ему кличку, в то время как настоящие имена-от-рождения тщательно скрывались. Что-то связанное с неприкосновенностью личности, я полагаю. В качестве фамилий до сих пор использовались наборы цифр и кодовых обозначений. 094 – род «Золотой Сотни». Которая была основательно прорежена вашей покорной слугой при завоевании Оливула. Причем когда я говорю «основательно», то имею в виду именно основательно.
Проекты «Ди» и «Джейсин»… Что-то знакомое. Вииала сказала бы точнее.
Похоже, к нам пожаловал не просто оливулец, а один из последних представителей высочайшей знати Империи.
Ну, Тэмино, ну, удружила!
Аррек вежливо поклонился – ни на градус ниже, чем в первый раз. Даже самый захудалый дарай по определению высокородней даже самого расфуфыренного не-дарая. По крайней мере так считают сами арры – и не устают напоминать по любому поводу. Или без оного.
– Аррек, младший князь дома Вуэйн, – представился мой благоверный. И с выражением, которое я без труда идентифицировала как насмешку, добавил: – лорд-консорт Хранительницы Антеи тор Дериул-Шеррн.
Ворон снова склонился. Едва заметно побелевшие уголки губ – вот единственный признак волнения, который позволил себе шпион и дворянин великой Империи. Он наверняка сразу вычислил, кем был этот высокий и красивый до безумия тип с горящим во лбу имплантатом (ну кто еще из их сияющей перламутром братии мог бы распоряжаться в сердце владений эль-ин, как в собственном кармане?). Но, похоже, только теперь до Ворона начало доходить, что сидит рядом с ним ни много ни мало Император Оливула. Или как там называется муж Императрицы?
