– А как же, – согласно зевнул в ответ благородный сэр Сериога. Зевнул, увы, совсем по-простонародному. – И Мухтара опять же найти надо…

Последнее, что он слышал, это было сонно-ироничное фырканье Клоти.

– Аларм, сэр Сериога!

Серега кое-как выдрался из объятий сна, сел, зевнул. Рядышком на настиле преспокойненько дрыхли лекарь в обнимку со Слуди. Между их животами торчали Микошкины пятки. И доносилось тихое посапывание. Карлик уже возился где-то в темноте, в одном из углов.

– Ле… леди Клотильда! Что вы сейчас только что… Что вы сейчас только что сказали? Аларм?

– Эх, сюда бы мне сейчас родителя вашего! Побудка на вылазку боевую, сиречь аларм, только и всего. Жаль, что вы до сих пор этого не знали. Зато теперь вот знаете. Ну, сэр Сериога?

Аларм так аларм… Странно, английское словцо в чужом мире. Впрочем, не до всех этих размышлений сейчас, надо вставать. И идти. Серега спрыгнул на пол, поежился от холода, отнюдь не бодрящего. Уныло заковылял к колодцу. Плеснул себе в лицо ледяной водой. От холода заломило виски. Зато в голове враз все прояснело. Просто до жути прояснело.

Леди Клотильда подошла к нему со спины, хлопнула по плечу.

– Кстати, сэр Сериога, ваш… этот… текулли говорит, что этот колодец напрямую, по ирригационной трубе соединен с каналом. И, соответственно, из канала можно попасть прямо в этот колодец. Запомните на всякий случай. В склоне канала напротив амбара лежит зубообразный валун, “коронкой” зуба вверх, под ним узкая щель. Сунуть руку, найти в иле круглый голыш, вдавить его внутрь. Зайдя… черт, заплыв внутрь, надавить на “корень” зуба изнутри, и все закроется. Так я говорю, текулли?

– Ах-ха. Да, дама-маккилиоди.

Они втроем вылезли из укрытия. Снаружи, на “воле”, уже наступила ночь – влажная, теплая. Гораздо более теплая, чем промозгло-сырая темь их подвала. Карлик восстановил статус-кво стены – четырежды с паузой дернул рычажок замка вверх, и все срослось – гладенько так. Не зная, и не догадаешься, что здесь есть лаз. Дык оно завсегда так и було, пане управляющий…

Затем они долго шли в абсолютной, непроглядной темноте. Увы, до уличного освещения здесь еще не доросли. Насколько Серега мог судить, в замок они возвращались совсем не тем путем, каким из него выходили.

Серега наткнулся в полной темноте на спину шедшей прямо перед ним леди Клоти и затормозил. Тьма, и без того почтя непроглядная, сгущалась впереди. Чернильно-мутная тень заслоняла полнеба.

– Где это мы? – шепотом поинтересовался Серега.

– Ш-ш! Под подъемным мостом! – Локоть леди-рыцаря чувствительно проехался по его ребрам. И что разболтался, спрашивается? Взялись вести – куда-нибудь да приведут…

Что-то не было слышно привычного скрежета, сопровождавшего работу потайных запоров. Слышалось ему нечто совершенно другое. Серега прислушался, вглядываясь в темноту. Карлик, в темноте глядящийся смутно-трепещущей тенью – призрак, да и только, – едва слышно бормотал что-то в тишине и махал руками. Что бы это могло значить? Не хватает только, чтобы этот бедолага прямо сейчас свихнулся. Вот тогда…

В лицо ему вдруг пахнуло сыростью и холодом, словно отворился громадный погреб. Кто-то (наверняка леди Клотильда) цапнул его за рукав, потянул вперед, и он покорно шагнул.

– Свет! – каркнул карлик.

Затеплился и разгорелся неяркий красноватый свет. Он лился… прямо со стен, Это было весьма, гм-м, неожиданно для него и еще более неожиданно для леди Клотильды. Серега с секунду любовался простонародно разинутым ртом высокородной леди, затем, опомнившись, повернулся к карлику.

– Эти сияющие стены – тоже дело рук барраядли?

– Ах-ха. Эта часть замка – старый. Здесь замка все еще может стать решадлем. Мой прадеда строила. Замка любит внука барраядли-хозяина.

– Как интересно, как загадочно. А барон знает об этой любви замка к своему… э-э…

– Творения. Барона говорит – я его творения. Не-а. Не знать. Меньше знать – крепче спать, хо-хо!

Что ж, с этим не поспоришь. Карлик указующе махнул рукой, и они двинулись по светящемуся коридору вперед.

Анфилада коридоров соединялась круглыми зальчиками. Убранство некоторых из них напоминало чуть ли не великосветские будуары и гостиные – кокетливые диванчики и затейливые кушеточки, обтянутые узорчатым шелком, позолота и серебро, зеркала и канделябры. Некоторые, напротив, были обставлены с нарочитой простотой.

– Комнаты мой прадед, – коротко пояснил карлик в ответ на недоумевающие взгляды Сереги и леди Клотильды. – Замка спрятал их сюда.

Спрятал?! Увы, недоумение Сереги и леди Клотильды только усилилось. Но лично Серега просить объяснений как-то не решился – кто его знает, что ему там могут наобъяснять. Он уже и так об этом мире не слишком высокого мнения… Да и не время и не место для объяснений.

Комнаты закончились. Вверх устремлялась лестница с перилами, проложенная в узком сводчатом тоннеле. Перила опирались на частокол тоненьких витых железных стоек. Здесь стены уже не светились – слабо светился пятнистый мрамор ступенек. Причем ступенечки были Сереге высотой почти по колено.

Они принялись карабкаться вверх. Сереге почему-то казалось, что из них троих труднее всего будет карлику, но тот неожиданно резво, помогая себе руками, засеменил вверх. И еще они увидели, почему бедняга выглядел карликом – складчатые лохмотья разошлись и открыли то, что скрывали до этого. Карлик ходил на коленях. Ноги кончались пятаками рубцов на уровне лодыжек… “Творения” господина барона.

Лестница, казалось, была бесконечной. Где-то на высоте примерно пятнадцатого этажа Серега начал уставать. А вот леди Клотильду ничто не брало. Она по-прежнему бодро неслась со ступеньки на ступеньку, азартно вскидывая вверх локти и пятки. Ну да, если припомнить нравы средневековых рыцарей, то пограбить кладовую врага тоже считалось весьма приятным и неплохим способом мести.

Лестница оканчивалась стеной. Карлик, склонившись в три погибели, опять о чем-то шептался с кладкой. Та, слегка помявшись, открылась у самого пола. Словно зевнула. Зевок, увы, напоминал по ширине кошачий лаз. И не более того. И еще печальнее было то, что сразу за кошачьим лазом высилось нечто серое, полностью перегораживающее его.

– Это двигать. – Карлик посторонился, пропуская к кошачьему лазу рвущуюся действовать леди Клотильду.

Она присела на корточки, уперлась ладонями, напряглась веем телом, отдавливая серую перегородку вовнутрь. Серега, торопливо кинувшись помогать, ухитрился примостить свои ладони рядом и тоже налег всем телом. Карлик поднажал сзади, упершись в их зады безо всякого почтения к благородству и титулам их обладателей. Серое противно заскрипело и сдвинулось.

Они пропихнулись в лаз, извиваясь, как черви. Проползли между чем-то серым и стенкой. Серое оказалось на самом деле громадным сундуком, в лохмотьях пыли. Таких сундуков было много, очень много там, где они оказались. Оружейная. На стенах развешаны редкие факелы и кольчуги. Кольчуг, в отличие от факелов, было великое множество. Середину громадной комнаты занимали деревянные стояки. В них, аккуратно развешанные, как кухонные ножи у хорошей домохозяйки, покоились мечи. Всех размеров. Впрочем, самые мелкие, наверное, были все же не мечами, а кинжалами. Подальше, во тьме, сгущавшейся у дальней стены, высились копья, громадные арбалеты в рост человека, луки… В одном из углов высились уложенные друг на друга кожаные седла с высокими луками, внушительные, как каравеллы. Грудами валялись попоны и уздечки с шипами.

Карлик скромненько присел в сторонке, опять погрузившись в созерцание своего решадля. Леди Клотильда, как сомнамбула, бродила по оружейной. До Сереги долетали возмущенные шепотки:

– Мечи не точены… Он что, думает, на него сначала нападут, а потом согласятся в сторонке постоять, пока он меч себе соблаговолит наточить? А где же наши мечи? Неужто трактирщик зажулил… Великий святый Боже и Сатана искушающий, до чего ж у него кольчуги проржавлены… Не чищены! Не смазаны! Где же щиты, а? Оружейная – как свинарник моей бабушки или комната моих братцев… А!!!