Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Я же говорила тебе, что занимаюсь фотографией. Меня в Чикаго ждет работа.

– Правда? – спросил он, недоверчиво заглядывая ей в глаза. – Тогда почему же ты пришла сюда устраиваться на должность кондитера?

Она отвела глаза в сторону и вздохнула, пытаясь сочинить ответ.

– Ну… Я решила где-то поработать несколько дней перед тем, как уеду в Чикаго, – быстро придумала она. – Вышло так, что мне досталась эта работа няни…

Она понимала, что отговорка получилась неудачная. Патрик пристально смотрел на нее. Он отлично помнил, как она сказала ему, что пришла сюда не для того, чтобы устроиться кондитером, но все же не объяснила толком, почему она здесь.

– Кто ты, Лилиан? – мягко спросил он, пытаясь поймать ее взгляд. – Откуда ты?

– Я же сказала тебе, я из Сан-Франциско, – ответила она сдержанно.

Он перевел дыхание.

– Мне почему-то показалось, что ты одна из моих сумасшедших кузин, – сказал он неуверенно. – Кстати, завтра у нас будут гости – мои многочисленные кузины решили нанести визит. Поэтому сегодня в доме такой переполох. У нас здесь осталась только половина слуг, а мой брат Марк в отъезде.

Она закусила губу. Его родственники могут с таким же успехом оказаться ее родственниками. У них был один прапрадед, так что обе королевские семьи довольно тесно связаны друг с другом. Может получиться очень неприятная ситуация, если появятся родственники, которые знают ее.

– А где твой брат? – спросила она его.

– Он в Хьюстоне. Там живет какая-то принцесса, которая нравится ему. Похоже, он собирается жениться второй раз.

Лилиан знала, что жена Марка трагически погибла.

– Мне очень жаль, что так случилось с его женой, – сказала она тихо.

– Мне тоже, – кивнул он. – Я очень надеюсь, что в Хьюстоне он найдет свое счастье.

Но в его голосе слышались скептические нотки. Похоже, сам он в семейное счастье не верил. Интересно, верит ли она сама?

– Ведь у тебя есть еще младшая сестра, не так ли? – спросила она.

Лилиан познакомилась с Мелиссой несколько месяцев назад. Мелисса только окончила колледж, и в честь этого семья устроила обед. Она оказалась очень милой девушкой, и Лилиан с удовольствием поболтала с ней. Когда она упомянула о Патрике и своей помолвке с ним, Мелисса рассмеялась.

– О, бедняжка, тебе не повезло, – сказала она.

– Это была не моя идея, – ответила Лилиан. – Если бы можно было расторгнуть эту дурацкую помолвку, я бы, не задумываясь, сделала это.

Мелисса снова рассмеялась.

– Я уверена, что в лице моего брата ты найдешь добровольного сообщника. Он с большой радостью согласится отложить эту церемонию. По возможности, на долгий срок.

Именно тогда у Лилиан впервые созрела идея расторгнуть помолвку. Если он тоже не горит желанием претворить в жизнь этот брачный договор, то она может использовать этот шанс.

Ужин закончился, и ей пора было возвращаться к ребенку. Она встала, извинилась за то, что должна покинуть его, и направилась к двери. Принц последовал за ней. Ему ужасно не хотелось, чтобы она уходила. В какой-то момент он ясно осознал, что хотел бы заняться с этой девушкой любовью. Она была безумно красива. Такого влечения он не испытывал многие годы.

Может, все это мне только кажется? – с иронией спрашивал он себя. Может, мне просто надо выпить?

Нет, он слишком хорошо знал, чего хочет. Он хотел целовать ее. Он хотел медленно раздеть ее и любоваться ее обнаженным телом при тусклом свете лампы. Он хотел нежно прикасаться к ней, гладить и ласкать ее до тех пор, пока она не станет исступленно и требовательно шептать, что он нужен ей. Вот чего он хотел. И теперь ему нужно было как-то добиться этого.

Это была старая, хорошо известная ему любовная игра. В прошлом он любил эту игру и всегда выигрывал. Но в этот раз что-то было по-другому. Ему почему-то казалось, что с этой девушкой обычной игры не получится. Может, пришло время переступить через то, что было в прошлом, и подняться на другой уровень? Может, стоит попробовать?

– Лилиан, – тихо позвал он.

Она обернулась. Ее изумрудные глаза блеснули из-под длинных, темных ресниц. Он прикоснулся к ее щеке и взглянул на ее губы. Желание кипело и пенилось внутри него, как шампанское. Один поцелуй мог решить все. Не спуская глаз с ее губ, он стал наклоняться к ним.

– О, кстати, – неожиданно сказала она. – Я забыла сказать, что знаю, как зовут малышку.

Он отпрянул.

– Что?

Ему совсем не интересно знать, как зовут этого ребенка. Он не мог понять, почему она своим прозаичным, неуместным сообщением решила нарушить прелесть этого утонченного момента. Он был явно раздосадован.

– Я просматривала ее одежду, – оживленно продолжала она, – и обнаружила имя, вышитое на изнаночной стороне ее распашонки. Ее зовут Оливия. Правда, милое имя?

Она улыбнулась, как будто ожидала, что его это обрадует так же, как ее.

– Это старинное октавианское имя. Мне оно очень нравится, – добавила она.

Патрик ничего не ответил и только сжал губы. Он почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

– Спокойной ночи, – весело прощебетала она и торопливо пошла по коридору в сторону детской.

Он не стал останавливать ее.

Оливия. Так звали его мать.

Он вернулся в комнату и тяжело опустился в кресло. На миг ему показалось, что судьба снова занесла над его головой свою безжалостную руку.

У Лилиан было предостаточно времени для размышлений. Малышка Оливия, похоже, плохо отличала день от ночи и своевольно путала их. Но у нее был довольно покладистый характер, и, просыпаясь, она обычно лежала в своей колыбельке, тихонько лепетала или играла с большим пальцем своей ножки.

Пытаясь убаюкать малышку, Лилиан испробовала все известные ей методы: она качала ее, носила на руках, прогуливаясь по комнате, разговаривала с ней. Ей пришлось даже спеть пару колыбельных песенок, за что малышка одарила ее восторженными улыбками. Но засыпать категорически отказывалась. Наконец, держа девочку на руках, Лилиан уселась в кресло-качалку и стала тихонько покачиваться.

С каждым часом в доме становилось все тише и тише, тени в комнате сгущались, и мысли Лилиан становились тревожнее. События этого странного дня одно за другим всплывали в ее памяти.

Качая малышку, она оглядела комнату. На окнах висели плотные фиолетовые шторы, в углу стояла старинная колыбелька, а рядом с ней – комод и стол, предназначенный для того, чтобы пеленать малышей. У стены стояла простая кровать, где можно будет поспать, – если ей выпадет такая счастливая возможность! Лилиан нравилась эта комната – в ней было уютно и комфортно.

Но чем, собственно, она здесь занимается? Она приехала сюда, чтобы расторгнуть свою помолвку с Принцем Патриком, а вместо этого попала в странную историю. Вместо того чтобы решать свои проблемы, она сидит здесь и пытается убаюкать незаконнорожденного ребенка принца. Невероятно!

При этом она хорошо знает, что не обязана делать этого. Стоит ей заявить, что она принцесса, как ее тут же освободят от хлопотливых обязанностей няни. Именно поэтому она не сделала этого. В этой малышке было нечто такое, что заставляло ее сердце сжиматься при одном только взгляде на нее.

Конечно, Оливия была спокойным, веселым и очень красивым ребенком. Но это было не все. Глядя на эту крошку, брошенную на произвол судьбы, Лилиан чувствовала, как в глубине ее памяти проявляются туманные картины ее собственного раннего детства. Это были мрачные воспоминания, связанные с утратой и одиночеством, когда она взывала о помощи и искала утешения, а натыкалась на равнодушие чужих людей… Содрогнувшись, она отогнала от себя эти мысли и посмотрела на милое личико Оливии. Нет, она не допустит, чтобы это дитя пережило тот ужас, который пережила она…

– Вот поэтому, моя милая крошка, я и стала няней самой красивой девочки в мире, – прошептала она, склонив голову к детскому личику, и заметила, что длинные шелковистые реснички слегка подрагивают и веки медленно смыкаются. Лилиан затаила дыхание. Прекрасно! Наконец эти глазки немного отдохнут.