Концепт клипа, рекламировавшего страховую компанию, зиждился, как ни странно, на уважении к предкам. Предком человека создатели ролика заслуженно назначили Джоника, который не возражал против такой фривольной трактовки теории Дарвина. И за эту покладистость потомки щедро вознаградили его бананами.

Запаренный страховщик уговаривал легкоатлетов, разминающихся перед забегом, застраховаться от возможных рисков. Бегуны не обращали на клерка никакого внимания, и только один подписывает договор, оправдываясь перед коллегами дежурной фразой: «Предки сказали застраховаться…»

Дан старт, и стаеры побежали. Обезьяна, чью роль органично исполняла обезьяна, сидящая в засаде, коварно подбрасывала на беговую дорожку ошметки от бананов. Все участники забега оказались не в силах переступить через спонтанное препятствие и попадали друг на друга, ожидаемо озвучив реплику из «Бриллиантовой руки»: «Черт побери!» И лишь один добежал до финиша, триумфально разрезав грудью финишную ленту. На пьедестал с логотипом страховой кампании он поднялся в обнимку с шимпанзе. Закадровый синхрон, озвученный мягким баритоном под барабанную дробь лапами по груди шимпанзе, гласил: «Страховая компания «Живчик». Предков надо слушать…»

Досмотрев сюжет, я подумал, что тот факт, что Лорда сопровождал этот достойный примат, был неслучаен, как все в этом детерминированном мире. Слова Лорда подтвердили мою догадку:

– Звезды должны быть животными в прямом, а не в переносном смысле слова. Этот шимпанзе зарабатывает деньги для своего хозяина, практически ничего не требуя взамен. Джоник редко капризничает, работает за лакомства, не кичится своей звездностью. А главное – не станет искать более могущественного покровителя. Да, Джоник? – Лорд потрепал шимпанзе за ухо. – Но с куклами ты пошел даже дальше меня. Они вообще безропотны, и кукловоды управляют ими целиком. Молодец!

– Это ваш проект, – уточнил я.

– Да, но идея твоя.

– Так часто бывает на телевидении, – пояснил я, – придумывают одни – плоды пожинают другие.

– Ты не можешь быть вечно в аутсайдерах, – задел за больное бывший зэк.

– Не думаю, что это про меня.

– Ах да, ты еще не забыл, когда к тебе стояли в очередь агенты, продюсеры и режиссеры… А ты помнишь, как ты стал звездой?

– Я отчетливо помню только одно – когда я стал звездой, я перестал быть мужчиной.

Эта тема показалась Лорду близкой. Я даже заподозрил его в латентной педерастии. Уж слишком явно он оживился. Пришлось комментировать собственные слова:

– Кто выбирает стезю артиста, должен все время нравиться публике. Как девочка, которая часами красится у зеркала, чтобы на нее обращали внимание кавалеры. Мужик, настоящий, правильный мужик, не ведет себя так. Он не боится не понравиться.

– А, ты о гриме, – сузил мое объяснение Лорд. – Я тоже этого не понимаю.

– Можно и так сказать, я о гриме, – фигурально выражаясь, согласился я.

– Ладно, скажу честно – ты мне нравишься…

Вот тут я испугался, не поняв, куда он клонит. Немудрено испугаться бывшего заключенного, который водит дружбу с обезьянами и занимается телевидением. Я даже оглянулся, чтобы напомнить себе, где выход. Я добежал бы до него быстрее Саакашвили, если б дело коснулось моей чести. Лучше пять минут быть трусом, чем всю жизнь калекой. Мою паническую атаку прервал очередной панегирик в адрес Джоника:

– С Джоником все на доверии. Без контрактов, поручительств, подписей. С людьми, к сожалению, так не бывает. Люди неблагодарны, они быстро привыкают к благам, забывают своих благодетелей.

– Да уж, ошейник на человека не наденешь, – согласился я, слегка успокоившись после того, как обнаружил, что в холле есть выход на лоджию. В случае чего я намеревался выпрыгнуть на улицу и дать деру.

– Уверяю, если бы Джонику предоставили возможность выбора, то он предпочел бы ошейник любой, даже самой неограниченной свободе, – не засек моего замешательства философствующий собеседник. – Главное, чтоб ему было удобно, комфортно и вкусно.

– Возможно, но мне думается, у людей все по-другому. – Я плыл по течению дискуссии, не подозревая, что уже попал в водоворот.

– Это и удручает, – выразил сожаление Лорд, в который раз пробуравив меня своими черными глазами. – С людьми, особенно со звездами, приходится держать ухо востро, быть начеку. Заключать соглашения. А то выручаешь некоторых, а они при первом же удобном случае тебя же лицом и прямо в грязь. Так что там у тебя? Зависли спонсорские деньги?

– Триста десять тысяч евро. Меня выбросили из эфирной сетки без предварительного уведомления…

– Насколько я информирован – Миша пропал вместе с баблом.

– Мне думается, все случилось одновременно. – Бессознательно я оправдывал старого приятеля, вернее, старого предателя. – Исчезновение Миши просто послужило отличным поводом для дядюшки Эрнста поставить на мне крест.

– А ты надеялся, что он устроит для тебя автограф-сессию?

– В этой ситуации за меня все придумал Фридман.

– O’кей, не суть важно. Готов ли ты пойти на сделку, которая потребует от тебя некоторым образом пожертвовать своим суверенитетом? Взамен ты получишь требуемую сумму. И, конечно же, возможность заниматься любимой работой.

– Сделка? Хоть с самим дьяволом, – не задумываясь, ответил я.

– Пока только с его порученцем. Принесите бланк контракта, – обратился он к дворецкому и вновь включил программу со «Взлетами и падениями» Миная Сергеева, бросив в сторону экрана реплику: – Как взлетел, так и упадешь.

Молчаливый слуга принес чистый лист бумаги и тонкий матовый кейс. Стальной чемоданчик лег на стол, лист формата А4 аккуратно расположился на нем, Лорд извлек из нагрудного кармана ручку – золотой «Паркер». Да, он определенно был неравнодушен к китчу и дешевым эффектам. В этом холле явно не хватало лепнины и канделябров.

– Ладно, не буду тебя томить. У меня, а правильнее сказать, кое у кого более влиятельного и могущественного, чем я, есть на тебя определенные планы, – изрек мой новый покровитель.

«Ну вот, им просто нужна звезда моего формата, – успокаивал меня внутренний голос, – меня возьмут локомотивом какого-нибудь заштатного проекта, чтобы реанимировать затраты…»

– Тебе нравится передача «Взлеты и падения»? – риторически спросил Лорд. – Неплохая идея, не правда ли? Не я ее придумал, но мы оба с тобой знаем, что патент на идеи – скользкий товар. Мы тут подумали и решили сделать тебя ведущим этой программы.

– Там же есть ведущий? – удивился я.

– Ты, наверное, не любишь смотреть телевизор, когда там передают последние новости, – произнес Лорд и нажал на пульт.

Все экраны холла моментально изобразили портрет Миная в черной траурной рамке. Ведущий монотонно читал текст телесуфлера:

– Час назад прямо у порога администрации президента был смертельно ранен ведущий программы «Взлеты и падения» Национального телеканала Минай Сергеев. Хладнокровный убийца в маске выстрелил в популярного писателя и известного телерадиоведущего в упор через книгу Сергеева из пистолета с глушителем, завершив свое злодеяние контрольным выстрелом в затылок. Дерзкое убийство, по мнению руководства МВД, без сомнения, носит заказной характер. Убийца скрылся с места преступления на белой «Тойоте», которая была обнаружена в километре от здания аппарата президента. В салоне автомобиля с не существующими в базе данных ГИБДД номерами найдено орудие преступления, пробитая пулей книга Миная Сергеева, маска и перчатки предполагаемого убийцы. Раскрыть по горячим следам этот чудовищный акт насилия не удалось, однако руководитель силового ведомства заверил, что подозреваемые уже допрашиваются. При этом наши источники утверждают, что дело передано в ФСБ.

Лорд уменьшил звук.

– Да, – задумчиво произнес он, – никто не знает, что его ожидает. Еще вчера я разговаривал с ним на вручении «ТЭФИ». Веришь, церемония все-таки состоялась, хоть и в урезанном формате. Познер уже не тот. Его лягают, а он только кашляет вместо того, чтоб лаять. Все они так делают. Привыкли поучать из комфортного чилаута. Не видели они жизни под хозяином. С гречкой вместо сибаса на пару и с конфеткой «Мишка на Севере» вместо тирамису. Так вот, был на этой тусовке пафосной и Минай, и Фридман твой. А сегодня уж нет Миная, и Фридман не вечный, я тебе скажу. Как говорится, король умер, да здравствует король!