Керон Сальс, космический бродяга с приличным стажем первый раз попал в подобную переделку. Сейчас он стоял в группе отверженных галактикой местных жителей и размышлял о привратностях злодейки судьбы. Размышления давались с трудом и в голову ничего путного не приходило. Рационально оценить все случившееся за последние недели, а тем более в последний вечер, опираясь на накопленный опыт не представлялось возможным. С таким проявлением действительности пришлось столкнуться впервые. Он так и стоял, затянутый в пятнистую форму, бессильно опустив руки, пока на их группу не обратили внимание и не погнали куда-то далеко, через весь лагерь.

Ночь стояла душная и безветренная. Разогретая за день поверхность планеты отдавала накопленную за день энергию. Керон шел и размышлял, на счет того, что если у них тут такие ночи, то какие же у них тут дни? Всех подвели к бараку, сколоченному из тонких, панелей прессованного дерева, из чего была сделана крыша видно не было. Внутри стояла духота, еще сильнее той, что была на открытом воздухе. Все пространство внутри занимали аккуратно расставленные койки, места оставалось только на узкие проходы между массивами коек. То, что барак был не жилой уже долгое время было заметно сразу. На всех более-менее ровных поверхностях залег приличный слой пыли. Она была везде, а когда свежеиспеченные новобранцы заполнили помещение, то еще и в воздухе зависла. Кто-то чихал, кто-то ругался, но это никого не интересовало, их провожатые давно убрались восстанавливать жестоко нарушенные непредвиденными обстоятельствами перепетии своих снов.

Керон лежал на пыльном, покрытом подозрительными пятнами одеяле и под звуки поскрипывающих со всех сторон коек, вспоминал свой корабль, свой рейс, заказ, который не удалось выполнить, и хотя этого всего в природе уже не существовало, ему все еще казалось, что вот оно, совсем рядом, стоит только протянуть руку, шевельнуть пальцем и все вернется на свои места. Он попытался это сделать, но на этом месте его сознание неожиданно рухнуло в бездонный провал забытья и вся огромная и необъятная Вселенная прекратила свое существование, оставив в необъятно огромном, свернутом гравитацией в шар пространстве, которое она только что занимала лишь черную пустоту, холодную и равнодушную, как мерцание далеких звезд.

Руша узкими, стальными гусеницами комья смерзшегося грунта и вдавливая валяющиеся на поверхности камни, вездеход шел на средней скорости вдоль цепочки таких же следов, какие и сейчас оставались за мощной, бронированной машиной. Изготовленный специально для эксплуатации в подобных условиях, он никак не проявлял своего недовольства по поводу никогда не прекращающегося ветра и мороза. Сложнее было с людьми. Сложные условия обитания, были способны превратить всего за несколько лет, мужчину с железным здоровьем в старика, при взгляде на которого все чувства смолкали, уступая место рыданиям жалости.

В тесной кабине, подсвеченные только светящейся приборной панелью и маленькими плафончиками дежурного освещения, сидели пятеро, синхронно раскачиваясь в такт вездеходу, преодолевавшему мелкие неровности поверхности. Штурвал был в руках у еще молодого Роберта. Я говорю молодого, хотя в подобных местах люди взрослеют настолько рано, что никому и в голову не прийдет попрекнуть человека, прекрасно справляющегося со своими обязанностям его возрастом.

Подслеповатый свет одной-единственной, сохранившейся фары не справлялся с освещением и Роберту приходилось все время напрягать зрение, чтобы не влететь в слишком глубокую яму, образовавшуюся естественным способом при вымораживании воды из грунта, или не наскочить на большой валун, как по волшебству выпрыгивающий из темноты под гусеницы.

Геологическая экспедиция, а сейчас на борту вездехода Роберта были именно геологи, продвигалась все дальше и дальше на юг. Уже давно остались позади все более редеющие и вскоре пропавшие следы с комплекса, непонятно для чего забредавшие в такую даль. Теперь промороженная, каменистая пустыня приобрела первозданный, нетронутый вид и как бы развлекаясь, подбрасывала ничтожной по ее мнению машинке неожиданные препятствия, стараясь застать в расплох водителя.

Перед геологами, четырмя специалистами, специально прибывшими сюда на несколько месяцев для исследований, стояла простая задача – произвести исследование территорий, граничащих с Большим провалом, а по возможности, если останется время, исследовать и начало самого Большого провала, как перспективной области, с точки зрения специалистов, проводивших исследования с орбиты. Теперь ставилась задача разобраться во всем на месте.

У Роберта Линка задача была несколько проще. В его обязанности входило обеспечение исследователей транспортом, присмотр за сохранностью оборудования и вообще обеспечение безопасности поисковой команды, хотя от кого именно следовало защищать этих, забивших головы наукой людей, он не имел ни малейшего представления. Единственное скопление людей, обитающих сейчас в этом давно умершем мире осталось далеко позади. Насколько Линк знал, кроме комплекса и нескольких отдельных шахт на Скитларе(2), больше вообще никого не было. Он с недоумением взглянул на импульсный, носимый излучатель, укрепленный в зажиме приборной панели под его правой рукой. Вороненый металл и черный пластик мог придать уверенности кому угодно, хотя реально, нужно было опасаться не какого-то там мифического нападения, а простого отказа транспортера, без которого путешествующим по остывшей до предела планете, практически лишенной кислорода в атмосфере пришлось бы очень туго.

На несколько дней, а может быть недель – как пойдут дела, этот обшарпанный вездеход стал их домом, их крепостью, если не считать скафандров, в случае чего способных только продлить агонию. Так что Роберт больше опасался за исправность машины, чем нападения каких-то там мифических врагов. Никто на Комплексе и не думал о какой-то там безопасности. Вооружение экспедиции было одним из условий контракта, и без выполнения этого пункта геологи отказывались приступать к работе. Фирме ничего не оставалось делать, как вооружить экипаж. По правде говоря, на этот раз оружие первый раз попало в руки работника по контракту. До этого таких случаев не было. Администрация боялась давать силу в руки истощенных не только в физическом, но и в моральном плане людей. Тем более, для того, чтобы носить оружие, на Комплексе была специальная служба режима, которая и нанималась именно для этой цели. Контрактники же, должны были работать. Роберт Линк оказался первым человеком, который не принадлежал к правлению корпорации или службе режима, которому на этой планете доверили оружие. Надо заметить с большой неохотой.

Вчерашним утром, когда они покидали шлюз Комплекса, пассажиры Роберта были настроены весьма радостно. Много шутили друг над другом, по поводу предстоящего задания и еще над чем-то, что понимали только они сами. По истечении суток, которые им пришлось провести в жестких креслах вездехода, неприспособленного для комфортабельной прогулки, созерцая однообразный, не изменяющейся пейзаж за остеклением кабины, шуточки постепенно стихли, уступив место глубокому раздумью. Для этого занятия нашлось две темы – правильно ли они сделали, что согласились на проведения этого исследования, и не мало ли они запросили за свои услуги…

– Ну что там, далеко еще? – Не выдержал старший группы высокий, гладко выбритый мужчина, с хитрыми, бегающими глазками карманного вора.

– Судя по карте, еще километров двести, – ответил водитель, выезжая на верхушку одного из холмов, ставших попадаться все чаще и чаще, состоящих их выветренных остатков непроходимых в свое время скал.

– Здесь должно быть золото! Я сердцем чувствую, здесь должно быть золото. – Вскрикнул, а потом стал бормотать потише самый тщедушный представитель профессии геологов на этой планете.

– Бредит, – прошептал его товарищ, укрывая своего коллегу теплой курткой, – наверное опять видит какой-то кошмар.