— Ах, это, — загадочно сказал Рэггинбоун.

— Он пробьет и железо, и магию, — настаивал Уилл.

Муунспиттл оценивающе взглянул на нож.

— На нем что–то темное, что больше, чем волшебство.

— Может быть, — согласился Уилл. — Но это мой нож. Я его сам украл.

После этого все снова замолчали. Откуда–то издалека доносился шум ночного города. Гэйнор казалось, что даже книги на полках сжались, чтобы их корешки стали совсем незаметными. Жаль, что она не могла сделать то же самое. Из–под плинтуса выполз таракан, но, передумав, заполз обратно. Время шло. Гэйнор уже начала надеяться, что Моргас не явится.

Они оставили дверь в подвал приоткрытой, и первое, что возвестило им о ее появлении, было дребезжание дверного звонка. Последовала небольшая пауза, а потом на дверь обрушился град ударов крепкого кулака, и весь дом заходил ходуном.

— Она ведь не может войти, если мы ее не пустим? — с надеждой спросила Гэйнор.

— Это магазин, — сказал Рэггинбоун, — хоть он и вечно заперт. На магазины запрет не распространяется. В любом случае при Моргас наверняка есть обычный громила, которому наплевать на закон.

Раздался звон разбитого стекла, скрип засовов, бренчание дверной цепочки. Кто–то прокладывал путь сквозь многочисленные запоры, установленные Муунспиттлом, ломая то, чего не мог открыть.

— Нет! Нет! — завопил Муунспиттл, забившись в кресло и втянув голову в плечи, как напуганный ежик. Уилл кивком показал на дверь подвала, но Рэггинбоун лишь покачал головой: бесполезно. Потом они услышали шаги от входной двери к лестнице, ведущей вниз. Кто–то на высоких каблуках начал спускаться по лестнице, медленно и осторожно, поскольку ступеньки были крутые и узкие, но без всякой опаски. Уилл вынул было нож, но потом передумал и вложил его обратно в ножны. У Гэйнор так колотилось сердце, что казалось, оно вот–вот выскочит из груди. Рэггинбоун побледнел, что было видно даже под его многовековым загаром. Моугвит неуклюже взгромоздился на спинку кресла и яростно раздирал обивку когтями. Перестук каблуков прекратился. И все поняли, что она здесь — за дверью. Даже кот застыл на месте.

— _Увале!_

Дверь распахнулась, ударившись о стену. По комнате со свистом пронесся ветер, затушив все свечи. Электрический свет мигнул и погас. Моргас стояла в дверном проеме, выделяясь на фоне темноты своим слабым мерцанием. Ее змееподобные локоны шевелились, как живые.

— Моркадис! — крикнула она. Из ее искрящихся пальцев вырвалась вспышка света, пробежав по лицам присутствующих. Уилл. Рэггинбоун. Исчезающий хвост Моугвита. Сжатые плечи Муунспиттла. До Гэйнор она добралась в последнюю очередь. — А, подруга, — сказала Моргас, и тон ее смягчился, став еще неприятнее. — Маленькая Гвенифер. Где она? Где Фернанда Моркадис?

— Ваша сестра ушла, — сказала Гэйнор, с удивлением обнаружив, что говорит твердым голосом.

— Моя… сестра?

— Она уплыла на корабле. — Гэйнор, вспомнив совет Нимвэ, отчаянно пыталась припомнить легенды. — Они забрали моего короля, разве вы забыли? — Она не представляла, как остальные восприняли ее импровизацию, но оглядываться не стала. Сейчас главным было отвлечь Моргас. Королева–ведьма явилась в одежде, которую, судя по всему, считала соответствующей ее статусу: на ней было современное вечернее платье из шелка цвета темного бордо. Туфли на высокой шпильке были, скорее всего, от Прадо. Наряд казался Гэйнор каким–то нелепым, и это придало ей смелости.

— Я никогда ничего не забываю, — сказала Моргас. — И что из того? Морган умерла давным–давно. Я ищу Моркадис. Она была здесь — они мне сказали, что она была здесь.

— Да, она была здесь, — откликнулась Гэйнор. — После смерти ее сила возросла стократ.

— Моя сестра–близнец мертва, и хватит об этом! Моркадис…

— У смерти много королевств, но лишь одни Врата, — сказала Гэйнор. Кажется, она вычитала это где–то.

— Довольно! Ты никогда не блистала умом, Гвенифер, но от общения с магией ты вообще лишилась последних мозгов. Или ты пытаешься обмануть меня? Вот уж глупость! Говори — иначе я расколю твой череп и раскаленными щипцами выну все твои мысли. _Где_Моркадис?_

— А почему вы у меня не спросите? — вмешался Уилл. — Ее тут вообще не было. Все претензии к вашим шпионам — они купились на призрак.

Рэггинбоун тут же добавил:

— Мир Времени ослепил тебя, королева Воздуха и Тьмы. Отчего ты так уверена, что твоя сестра прошла через Врата? Ты закрывала их за ней?

— Вы издеваетесь надо мной? — взревела Моргас. Сомнения иголками впились ей в мозг, отчего она рассвирепела еще больше. Она метнула в Рэггинбоуна шар магического огня. Этот всплеск энергии мог бы снести ему голову. Но защитное заклинание Ферн образовало вокруг него оболочку, от которой, рассыпавшись искрами, срикошетил удар. Моргас взвыла от ярости, чертыхаясь на нескольких древних языках. Она снова и снова метала снаряды в Рэггинбоуна, Гэйнор, Уилла и даже в то немногое, что было видно от Муунспиттла. Но магия Ферн пока выдерживала.

Гэйнор изо всех сил пыталась сохранить самообладание и не запаниковать. «Нимвэ права, — подумала она, — Стоит только упомянуть о ее сестре, и Моргас перестает здраво мыслить. Что угодно, лишь бы отвлечь ее от Ферн…»

— Морган была здесь, — повторила она. — Она приходила в круг и оставила для вас послание.

Ведьма подошла вплотную к Гэйнор.

— Ты лжешь, — заявила она. — Я могу прочесть это в твоих мыслях. Они мечутся у тебя в голове, как мыши в клетке, ища лазейку. Глупая бесполезная ложь. Морган висит яблоком на моем Дереве. А что до этого барьера — Фернанда призвала на помощь древние силы, но она не знает, как обуздать их. Как ты думаешь, сколько еще он сможет противостоять мне? Час или пару минут? — Моргас руками сдавила невидимое магическое поле, защищавшее Гэйнор. Она сжимала его все сильнее и сильнее — было видно, как ее рот исказился от напряжения, а на ладонях вспухли красные рубцы. Уилл схватил ее за руку, пытаясь оттащить от Гэйнор — защитный барьер нисколько не сковывал его движения, — но она легко стряхнула его с себя.

— Попробуйте прочесть мои мысли! — бросил ей вызов Уилл. — Что вы там видите?

— Что ты более опытный лгун, — огрызнулась Моргас. Все ее внимание было приковано к Гэйнор. Все еще сжимая ее защитную оболочку, Моргас произносила ответное заклинание: — _Ксормэ_абе–лон,_зинефар_унуле:_

Воспользовавшись тем, что она на него не смотрит, Рэггинбоун собрал всю магическую энергию, окружавшую его, и попытался заблокировать колдовство Моргас. Он знал, что рискует, ведь таким образом он ослаблял свою собственную защитную оболочку. Но даже сквозь собственные слова Моргас уловила его бормотание и резко обернулась. Ее силовой заряд не пробил барьер, но опрокинул Рэг–гинбоуна на пол, и тот не успел дочитать заклинание. Он понимал, что у них осталось совсем мало времени.

Моргас снова стиснула руками магическое поле, окружавшее Гэйнор. Она теснила его все ближе и ближе к ее лицу. Ладони ведьмы покрывались волдырями и трескались в тех местах, где она соприкасалась с чужой магией, по лицу струился пот. Уилл снова принялся оскорблять ее, но тут же получил мощный удар, отбросивший его назад.

— _Ксормэ!_ - крикнула Моргас. — _Нэфиа!_ - И защитное заклинание рухнуло.

Люк почти ничего не успел заметить. Просто по.листве прокатилась волна, мимо него пронеслась огромная тень — и запахло каким–то совершенно незнакомым зверем. Ферн рухнула, даже не вскрикнув. В мечущемся луче фонарика он разглядел только огромную многосуставчатую волосатую лапу и бледный панцирь, утыканный толстыми, как иглы, волосами. Потом луч фонарика рассыпался на тысячи огоньков, отразившись от двух большущих сетчатых глаз навыкате, не мигая глядевших на него. Чуть ниже он заметил огромные клыки, на которых пузырился яд, и все это — всего в нескольких сантиметрах от шеи Ферн. Было понятно, что смехотворно маленький мозг этого чудовища занят исключительно мыслями о еде. Свет фонарика его явно раздражал. Люк ткнул вертелом между его глазами — острие проскрежетало о панцирь. Следующие мгновения показались ему вечностью: лапы метнулись к нему, белая жесткая щетина оцарапала щеку, когти вонзились в кожаную куртку. Кроме голода и безумия, насланного магией, у существа еще оставалась заложенная в генах память об охоте на мух: как только ловишь одну, остальные быстро улетают. Они не объединялись и не давали отпор. Даже щенки и теленок не делали этого. Растерянность, гнев, страх смешались в его крохотной голове. Конечно же, этот человекомух слишком мал, чтобы одолеть его. Внутренний голос приказывал: «Убей! Убей!» Но Люк, постоянно ходивший в тренажерный зал и игравший в теннис, был крепок, а его вертел — остер. Когда монстр отпрянул, он перепрыгнул через тело Ферн, загородив ее собой от смертоносных клыков, и еще раз атаковал. Вертел с треском проткнул панцирь и вонзился во что–то мягкое. Лапы судорожно дернулись, на клыках появилась пена. Голова Моргас вскрикнула от ярости и разочарования. Ферн слабо застонала, понемногу приходя в себя. Люк чуть приподнял ее и оттащил подальше от все еще дергающегося тела чудовища.