- А он как раз играет в карты. Сейчас его ход. Ему что-нибудь передать?

- Ага, - сказал Гомер. - Я нажал в автомате кнопку "Стоп", а он продолжает делать колечки из теста, и они падают одно за другим на противень с горячим маслом, и продолжают подрумяниваться с одной стороны, и после переворачиваться на другую, а потом их выталкивает в желоб, и они скатываются по нему в ящик. И никак ее не остановишь!

- О'кей, - сказал шериф. - Не тради клубку... то есть не клади трубку, я сейчас ему все скажу...

Гомер посмотрел через плечо и сосчитал еще ровно двадцать два новых пончика, скатившихся по желобу, пока не услышал снова голос шерифа, который говорил:

- Алло, ты слушаешь? Он сказал, что сейчас придет. Только закончит этот кон.

- Хорошо, - сказал Гомер. - Спасибо, шериф. До свидания. Уже весь подоконник был заставлен пончиками, и теперь Гомер и Габби носились по кафе и раскладывали новую продукцию по тарелкам и подносам, а когда и там не хватило места, начали загружать прилавок.

- Да, что-то очень много, - сказал Гомер. - Никогда такого не было.

- Еще бы, - ответил Габби. - Я насчитал семьсот семьдесят семь пончиков и бросил. А это было уже минут пять назад.

Снаружи, перед витриной кафе, начали собираться люди, и кто-то сказал, что пончиков тут, наверно, в пять раз больше, чем населения в городе Сентерберге, и что интересно, как собирается этот хитрец Одиссей все их продать и кому.

Правда, время от времени кто-нибудь входил в кафе и покупал два-три пончика, чтобы съесть их тут же, и штук десять - двадцать, чтобы взять домой, но пока он это делал, машина выдавала еще раз в тридцать больше.

К тому моменту, когда дядюшка Одиссей и шериф, с трудом протолкавшись через толпу, вошли наконец в кафе, это было уже не кафе, а склад пончиков! Пончиковое царство! Они лежали повсюду: на подоконнике, на тарелках и подносах, на полках, на прилавке... И не в один ряд, а в десять, пятнадцать, двадцать рядов и этажей!

А новые пончики все продолжали скатываться по желобу в ящик с завидной равномерностью часового механизма.

- Ой, дядюшка Одиссей! - закричал Гомер. - Ой, шериф! У нас тут не все в порядке!

- Я это вижу, чтоб меня поколотили! - сказал дядюшка Одиссей.

- Это может на самом деле случиться, - сказал шериф, - когда твоя Агнесса вернется домой... Впрочем, очень неплохие пончики, а? Только вот что ты с ними будешь делать?

Дядюшка Одиссей застонал.

- О боже! - проговорил он. - Что скажет Агнесса? Мы ведь их ни в жизнь не продадим!..

И тут мистер Габби, который с прихода дядюшки Одиссея не сказал еще ни слова, перестал укладывать пончики и произнес:

- Знаете, что вам нужно? Вам нужна хорошая реклама. Человек, умеющий делать рекламу. Поняли меня? У вас есть пончики, а значит, вам необходим рынок сбыта.

Так? Чтобы спрос сравнялся с предложением. В этом все дело.

- Правильно! - закричал Гомер, хотя половины не понял. - Мистер Габби прав.

Нужен этот... рынок сбыта. Знаете, кто такой мистер Габби? Он мистер Сандвич, рекламный человек! Он может ходить по всему городу и созывать покупателей.

Только надо повесить на него два плаката - спереди и сзади... Чтобы все видели.

- Считайте, что вы уже на работе, мистер Габби, - сказал дядюшка Одиссей.

И тут же они быстро написали на картоне два объявления о продаже пончиков и засунули между ними мистера Габби, после чего тот сразу сделался мистером Сандвичем. А еще одно объявление было вывешено в витрине кафе. Огромные буквы гласили:

РАСПРОДАЖА ПОНЧИКОВ!

А тем временем нутро автомата продолжало выделывать колечки из теста, и они падали одно за другим на противень с горячим маслом; там они подрумянивались с одной стороны, потом переворачивались на другую, и готовые хрустящие пончики с завидной равномерностью часового механизма продолжали скатываться по желобу в ящик пончикоприемника.

- Вся моя надежда на этого мистера Сандвича, - сказал дядюшка Одиссей, горестно покачивая головой. - Иначе бедная Агнесса упадет в обморок... или не знаю что будет.

Шериф отправился на улицу поддерживать порядок - такая там собралась уже толпа, и все толкались, чтобы лучше увидеть, как новые и новые пончики выскакивают из автомата и как их укладывают штабелями на столах и стульях, на прилавке и подоконнике.

Шум стоял страшный, потому что каждый из собравшихся высказывал свое предположение насчет количества пончиков и все называли разные цифры. А иногда кто-нибудь покупал один-два пончика.

Но вот вернулся мистер Габби и сказал:

- Плохо дело, хозяин. От моего хождения по городу и возле кинотеатра толку мало.

Сеанс уже давно кончился, а на улицах пусто. Все жители, наверно, собрались здесь, около кафе, и глазеют на ваши пончики.

- Боже! - воскликнул дядюшка Одиссей. - Помогите мне избавиться от этого кошмара, пока не вернулась Агнесса! А шериф, который только что вошел с улицы, сказал:

- Пожалуй, придется конять налонну... то есть я хотел сказать - нанять колонну... Колонну грузовиков, чтобы вывезти все отсюда.

И тут шум и толкотня на улице еще усилились, послышался автомобильный сигнал, и Гомер первым увидел, как сквозь толпу к дверям пробивается уже знакомая ему богатая леди и ее шофер Чарлз.

- О боже мой! - сказала леди, не обращая никакого внимания на горы пончиков. - У меня пропал бриллиантовый браслет, и я точно помню, что оставила его здесь, вот на прилавке.

И она указала на место, над которым возвышалось двадцать четыре этажа пончиков.

- Да, мэм, - сказал Гомер. - Я тоже помню, что вы его положили здесь, когда помогали мне замешивать тесто.

И они стали сдвигать все пончики, чтобы поскорее найти этот драгоценный браслет.

Но его нигде не было!

А пончики продолжали скатываться по желобу с равномерностью часового механизма.

Браслета же никакого не было, хоть они обыскали все вокруг.

Шериф уже смотрел с подозрением на бедного Габби, но Гомер сказал:

- Не смотрите на него так, шериф. Он ничего не брал. Мистер Габби - мой друг.

И потом богатая леди сказала:

- Знаете что? Я предлагаю вознаграждение тому, кто найдет браслет. Сто долларов.

Его надо найти! Обязательно нужно!

- Не волнуйтесь, леди, - сказал шериф. - Я байду ваш нраслет... То есть я хотел сказать - найду ваш браслет.

- Господи! - простонал дядюшка Одиссей. - Мало мне этих пончиков, так вдобавок ко всему еще браслет бриллиантовый потерялся.

Мистер Габби попытался утешить его. Он сказал:

- Да вы не волнуйтесь, часа через два кончится тесто, и машина сама остановится.

Он вовремя увернулся, потому что разъяренный дядюшка Одиссей мог бы, наверное, убить его.

А потом, пока богатая леди воздевала руки к небу и говорила, что браслет должен найтись, обязательно должен; пока дядюшка Одиссей, стеная, представлял, что же будет, когда узнает Агнесса; пока шериф продолжал с подозрением взирать на мистера Габби, - словом, пока каждый занимался своим делом, Гомер тоже занялся своим: присел на стул и начал соображать.

И прежде чем еще двадцать пончиков скатились по желобу, он закричал не своим голосом:

- Слушайте! Я знаю, где браслет! Знаю!.. Он ведь лежал прямо тут на прилавке, ну... и его замесили в тесто. А потом... потом машина запихнула его прямо в пончик!

- Что? - сказала богатая леди сквозь слезы. - Наверное ты прав, мальчик... Да, может быть...

- О, будь я неладен, Гомер прав! - произнес шериф. А дядюшка Одиссей простонал:

- Что же делать? Выходит, нужно разломить все пончики, чтобы найти браслет?!

Сколько же это будет кусков?! Сколько крошек?! И что скажет Агнесса?..

- Нет, - сказал Гомер. - Мы ничего не будем разламывать. У меня есть вот какой план...