– Это правда?

– Да. Я богат, а Шаттлфилд красив как греческий бог. Поэтому я все время напоминаю ему о моих деньгах и моем титуле, чтобы убедить себя самого, что он не может быть лучше меня – раз он просто очень красивый поверенный.

– А мама часто говорила, что я красивый, – заявил Джордж. – Может, вы и меня невзлюбите?

– За это можешь не опасаться. – Бериник, скрывая улыбку, смотрел на мальчика, который вертелся, обхватив рукой один из столбиков, удерживавших балдахин кровати. – А теперь нам пора отвезти самого лучшего поверенного в гостиницу. Поедешь со мной?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул мальчик. – Это было бы здорово!

Герцог обнял его за плечи и повел из комнаты. На ходу небрежно добавил:

– Вот еще что – ты не должен опасаться, что я буду к тебе плохо относиться из-за твоей внешности... Потому что ты похож на эльфа, Джордж. И знаешь, я чувствую себя меньше похожим на злого тролля, когда рядом со мной эльф. И мне это нравится...

Ханна третий раз заглянула под диван, все еще надеясь найти ответ на вопрос, почему Мэг оказалась дома после стольких лет. Почему вернулась домой, чтобы умереть здесь.

– Не имею ни малейшего понятия, что искать, и не могу придумать, где бы еще посмотреть, – донесся голос девушки.

– Я тоже, – ответил Мэллори, любуясь изящными коленками и стройными лодыжками, затянутыми в розовые чулочки: Ханна, желая передвигаться по комнате свободно, приподняла юбку своей амазонки. – Придется нам сдаться, леди Ханна, в надежде, что вашему брату и констеблю Льюису повезет больше.

– Может, да, а может, и нет. – Ханна вылезла из-под дивана и протянула руку Мэлу, чтобы он помог ей встать. – Что, если нам еще разок обыскать верхний этаж? – задумчиво спросила она.

– Нет. Лучше как можно скорее покинуть это место.

– Ах, как же я забыла? Вы снова слышите крики?

– Пока нет. Но прошло уже довольно много времени, и я не знаю, сколько еще смогу удерживать свой мозг закрытым.

– Тогда мы уходим немедленно! – Ханна схватила его за руку и чуть ли не бегом кинулась к выходу.

Когда они оказались на безопасном расстоянии от дома, она спросила:

– Не хотите ли взглянуть на сад? Здесь чудесные цветы, милорд, надеюсь, приятное зрелище поможет вам успокоиться... то есть не успокоиться, а... э, изгнать призраков... то есть...

– Вы хотите сказать, что сад, с одной стороны, красив, а с другой – находится достаточно далеко от коттеджа и там я ничего не услышу? – предположил Мэл.

– Да! Насколько я знаю, среди этих клумб не было совершено ни одного убийства и даже дуэли не случались, а потому вам не придется бороться с чужими эмоциями... Разве что с вашим собственным восхищением чудесами, которые являет нам природа.

– Понимаю, – заулыбался маркиз. – Вы любите цветы?

– Конечно! Мне кажется, все люди обожают их, разве нет?

– Ничего подобного.

– А вы, лорд Мэллори?

– Не могу сказать, что не люблю, – протянул Мэл, подсаживая девушку в седло. – Смотреть на цветы приятнее, чем на морковку или на репу...

– Но? – с улыбкой подсказала Ханна, удивляясь про себя, как этот джентльмен, родом из Йоркшира, ни разу не бывавший в их местах, так точно повторяет мысли и даже интонации речи, которую она слышала как-то из уст Уилла.

– В каком смысле «но»? – Мэллори, в свою очередь, вскочил в седло. – А, я должен объяснить, что именно мне не нравится в цветах? К сожалению, ничего определенного сказать не могу. Просто мне никогда не придет в голову куда-то пойти или поехать лишь для того, чтобы полюбоваться цветами; а уж тем более тратить огромные деньги и выращивать их в оранжереях, как делают некоторые. Я их даже никогда не покупаю – только бутоньерку в петлицу или букет для дамы, если того требуют правила хорошего тона.

– Ну, раз вы не испытываете к цветам особой неприязни, следуйте за мной. – И Ханна, улыбаясь, повернула коня в сторону сада. – Мы медленно проедем мимо, и цветы вас совершенно не побеспокоят, – пообещала она. – Можете даже закрыть глаза, если хотите.

Кони шли шагом. Ханна любовалась цветником, а Мэл некоторое время молчал. Наконец он заметил:

– Сад производит приятное впечатление. Что это там – каменная скамья?

– Да, милорд.

– А в той стороне? Статуя?

– Да, милорд. Кажется, это Купидон... А вон та растрепанная штука с листьями называется дерево. А маленькие существа с прыгучими лапками и острыми крыльями – ласточками.

Мэллори засмеялся:

– Как мило с вашей стороны просветить меня!

– Я не была уверена, что вам это интересно, но рада, что вам понравилось!

Герцог Бериник сидел в библиотеке, водрузив ноги в сапогах для верховой езды на шикарный стол резного дерева. Он откинулся назад, и кресло его балансировало на двух ножках, но, судя по умиротворенному выражению лица, Бериник чувствовал себя вполне сносно.

– Этот человек такой странный, – сказала Ханна, появляясь на пороге кабинета. – Еще более странный, чем ты, Уилл.

– Кто?

– Лорд Мэллори.

– В самом деле? Это непорядок. Мне придется повысить степень своей эксцентричности.

– Ох, пожалуйста, не надо! – Ханна протестующе подняла руку. – Ты и без того достаточно эксцентричен, уверяю тебя.

– Но лорд Мэллори все же превзошел меня! Как это ему удалось?

– Видишь ли, он... чувствует нечто, недоступное другим. И слышит голоса, которые, казалось бы, не должен слышать!

– С этим у меня все в порядке, – заявил Бериник. – Я тоже много чего слышу.

– Правда? И это слышишь только ты?

– Нет, тут все по-другому. Я слышу вещи, не предназначенные для моих ушей, но все остальные слушают их с восторгом. Мы с Джорджем Итаном Уорреном только что вернулись из Баррен-Уичи. Там-то я и узнал, что Мэг вовсе не исчезла в Лондоне несколько лет назад. Я сделал ее своей любовницей, а когда она надоела мне – отослал прочь. Недавно она вернулась, чтобы заставить меня признать незаконнорожденного сына. И тогда я убил ее – или приказал убить... Они еще не решили, как было на самом деле.

– Уилл! – Глаза Ханны округлились от изумления. Но через несколько секунд растерянность сменилась гневом, и она воскликнула: – Да как они смеют! Ты делаешь столько добра жителям деревни, и вот благодарность – они распространяют о тебе отвратительные сплетни!

– Да ладно, Ханна. Они придумывают что-то новенькое, как только портится погода и всем становится скучно. Честно говоря, мне это даже на руку. Ведь человеку, пользующемуся ужасной репутацией, не обязательно на самом деле быть чудовищем.

– Все равно, Уилл, всему есть предел! Кому могла прийти в голову мысль обвинить тебя в смерти Мэг? Думаю, мне стоит съездить в деревню прямо сегодня.

Бериник медленно покачал головой:

– Не нужно меня защищать, сестра. Кроме того, эту сплетню пустили не местные жители. Мне показалось, она их даже рассердила в какой-то степени. Все эти слухи распространяют приезжие джентльмены. Их тут целая куча собралась для участия в торгах, если помнишь. Мэллори ничего тебе не говорил?

– Ни слова.

– Должно быть, он еще не знает. Но ему расскажут, нет сомнения! Как ты думаешь, он поверит? И вообще, он тебе нравится?

– Что? – рассеянно спросила девушка, поглощенная своими мыслями. – Лорд Мэллори? Наверное, нравится... Но не это сейчас важно. Уилл, ты не можешь проигнорировать такую гнусную ложь! Эти разговоры надо прекратить!

– Каким образом?

– Найти негодяев, которые распространяют столь недостойные слухи, и... и...

– И что? Вызвать их на дуэль – на пустоши в предрассветный час? Всадить каждому по пуле в лоб?

– Можно закопать их в землю по самую шею, и пусть жители деревни забросают их камнями, – послышался тонкий, но полный энтузиазма голос.

– О! – Ханна буквально подскочила от неожиданности.

– Что с тобой, дорогая? Ты забыла, что мы обзавелись эльфом? – поинтересовался брат.