– Спасибо, – с чувством произнес Белов.

Его очень воодушевило известие о существовании опытного наемника-головореза. Он надеялся получить от Приходько как минимум несколько дельных советов, не говоря уже о реальном содействии. Город засверкал новыми красками, посол оказался вполне милым человеком.

– Ваш «Субару» стоит на стоянке у отеля «Сирена», – продолжал этот милый и дружелюбный человек. – Там вам забронирован номер. Отель приличный, находится почти в самом центре. Бесплатная парковка, Интернет, собственная служба безопасности, круглосуточный обмен валюты. Не вздумайте менять деньги у таксистов или в лавках. – Лицо Петракова приняло озабоченное выражение. – Надуют, как пить дать надуют. Курс шиллинга к доллару знаете?

– Поинтересовался, – закивал Белов, которому после долгого перелета и сытного обеда захотелось остаться одному.

– Вас подбросить? Или пешком дойдете? Минут десять ходьбы. По прямой.

Петраков вытянул руку, указывая направление. Было видно, что он тоже подустал от общения.

– Я сам, – сказал Белов, улыбнувшись.

– И правильно. Заодно город посмотрите.

– Конечно.

Улыбка Белова сделалась напряженной. Каким бы милым и предупредительным человеком ни был посол, его общество начинало угнетать все сильнее и сильнее.

– Тогда до встречи.

Петраков протянул руку. Белов ее пожал.

– До встречи, – сказал он. – Про пистолет не забудьте.

Уже без улыбки он повернулся к Петракову спиной и быстро пошел прочь.

«Скотина неблагодарная», – подумал Петраков, злобно глядя ему вслед.

Гостиничный номер был забронирован на неделю и стоил шестьдесят пять долларов в сутки. Оплачены были только первые три дня, остальное предложили внести Белову. Как ни стремилась Африка в мировое содружество цивилизованных стран, а плату здесь брали вперед.

«А Петраков этот жмот», – решил Белов, отходя от стойки. Возможно, в мыслях он наградил бы посла еще парочкой нелестных эпитетов, но тут его связные размышления как ножом отрезало.

В холле, скрестив руки на груди, стоял тот самый майор Кулафье, который проверял паспорт Белова в аэропорту. Подмышки его оливковой рубахи были мокрыми, а сам он походил на темное гранитное изваяние, обряженное в полицейскую форму. Будучи на полголовы выше Белова, он взирал на него сверху вниз, не скрывая ядовитой, презрительной усмешки. Его глаза были закрыты классическими черными очками, хотя солнце внутри отеля не светило. Изо рта торчала зубочистка. Видимо, майор Кулафье посмотрел не один фильм про американских копов и перенял оттуда много важного для себя.

Хотя Белов подумал об этом с иронией, смешно ему не было, особенно когда, направляясь к лифту, он был вынужден пройти почти вплотную к майору. Эта пропахшая кислым потом гора мышц под названием Кулафье почти осязаемо давила на него. Разминувшись с ней, Белов почувствовал себя маленьким и никчемным, словно не было долгих лет упорных тренировок, рукопашных боев и психологических тренингов.

Ненавидя себя за слабость, Белов вызвал лифт. Прежде чем войти в кабину, он оглянулся и увидел, что Кулафье направляется к выходу. Видимо, ощутив спиной взгляд Белова, он тоже оглянулся. Какое-то мгновение двое мужчин, черный и белый, смотрели друг на друга, а потом они одновременно отвернулись. Кулафье исчез из виду, Белов поднялся на свой этаж. Тревога, вызванная столкновением в вестибюле, была столь сильной, что его слегка подташнивало. Или это был запоздалый привет от местных кулинаров?

Приняв душ, Белов, не одеваясь, уселся на кровать, занимающую почти всю комнату, выдержанную в кремово-бежевых тонах, включил ноутбук, вошел в секретную базу данных и ввел запрос на Феликса Кулафье. Биографические данные его интересовали мало, поэтому он просто пробежал их глазами, отметив про себя разве что дату рождения и лестный тон характеристик майора. А вот компромат при всей своей скудности увлек Белова куда сильнее. Оказалось, что уже давно Кулафье с потрохами куплен генералом Тананзе, использующим его звания и полномочия в личных (и, разумеется, корыстных) целях. Иногда майор выполнял функции телохранителя генерала, иногда дырявил тела генеральских недругов, но в любом случае перечень его подвигов свидетельствовал о высоком профессионализме Феликса Кулафье.

Такого противника можно было не только опасаться, но и уважать, если бы не несколько заключительных абзацев досье. Там говорилось, что Кулафье плюс два его сообщника, сержанты Шабан Вантариза и Сатори М’Биа, подозреваются в похищениях и убийствах детей с целью продажи некоторых их органов колдунам для жертвоприношений. Взглянув на снимки, Белов поспешил закрыть электронное досье и подумал, что оружием следует запастись как можно быстрее.

– Не ходите, дети, в Африку гулять, – пробормотал он одеваясь. Хотелось на свежий воздух. Еще больше хотелось домой, но, увы, это желание было неисполнимо.

Наличие навигатора здорово облегчало поездку по улицам Кампалы, где указатели встречались так же редко, как светофоры, которые практически отсутствовали.

Вырвавшись из города, Белов впервые увидел воочию африканский грузовик с целой горой тюков и мешков, наваленных в кузов. На вершине этой опасно накренившейся башни как ни в чем не бывало восседали два туземца и азартно спорили о чем-то, помогая себе жестами.

Обогнав грузовик, Белов поехал по холмистой местности, невольно проникаясь романтическим настроением. Даже красноватая пыль казалась какой-то праздничной на фоне яркой синевы и сочной зелени.

Когда равнина закончилась, дорога нырнула в ущелье между двумя величавыми холмами, а вскоре перед глазами раскинулось огромное небесно-голубое озеро Вамала с россыпью безымянных изумрудных островов. Путь сюда занял около часа, а еще минут двадцать потребовалось для того, чтобы отыскать бунгало Приходько, затерявшееся среди тропических деревьев.

Ни ограды, ни ворот не было. Затормозив шагах в двадцати от крыльца, Белов выбрался из машины, сплюнул и увидел, что слюна стала оранжевой от пыли.

– Эй! – окликнул он. – Из энибоди хоум?

Никто ему не ответил. Только пестрые птицы орали, носясь среди крон деревьев. Пока Белов дожидался снаружи, через лужайку пробежала стайка небольших обезьян, похожих на кошек с необычайно длинными хвостами. Они смотрели на пришельца без страха и любопытства. Обезьяны чувствовали себя в Африке полноправными царями природы.

– Из энибоди хоум? – повторил Белов громче. – Кто-нибудь дома?

Он говорил на английском языке, предполагая, что на зов могут явиться слуги Приходько, не знающие ни русского, ни украинского языка. Но никто не выглянул в окно, никто не вышел из дома.

– Если гора не идет к Магомету… – пробормотал Белов, поднялся по ступенькам и толкнул дверь.

Большой, беспорядочно обставленный холл был пуст. Беззвучно работал телевизор, на экране которого вертели попками поп-дивы, которые якобы еще и пели. Над остатками трапезы на столе кружились мухи. По углам стрекотали цикады.

Сделав пару шагов, Белов насторожился. В глубине бунгало ему почудился сдавленный стон, а потом вновь стало тихо. Машинально поискав пистолет, Белов вспомнил, что он безоружен, и замер в нерешительности. Идти дальше или воздержаться? Не будь этой поездки по Африке, воскресившей детскую страсть к приключениям, благоразумие взяло бы верх, и он отступил бы за пределы чужого дома, все происходящее в котором его по идее не касалось. Однако, поколебавшись, Белов двинулся вперед.

Он шел крадучись, бесшумный, как ниндзя, обратившийся в зрение и слух, напружиненный, готовый к любым неожиданностям. В очертаниях его красивого, почти женственного лица проступило что-то новое, хищное, опасное. Ноздри и глаза сузились, скулы проступили резче, губы вытянулись в прямую тонкую линию.

За неплотно прикрытой дверью, к которой он приблизился, раздался новый стон. Голос принадлежал мужчине. Кто-то его истязал? Он ранен? При смерти?