Бум!

А оранжевое пламя, вылетевшее из круглого отверстия ствола, было ослепительным...

Оглохшей и ослепшей Полынцевой почудилось, что она видит аккуратную блестящую пулю, летящую ей прямо в переносицу, а потом в голове грянул гром, мир разлетелся в клочья, а сама Полынцева качнулась назад и, уже мертвая, повалилась лицом вниз.

Затылка у нее не было. Из дыры в проломленном черепе валил густой пар, похожий на белый дым.

Любой, кто внимательно разглядывал оборотную сторону двадцатидолларовой купюры, сразу узнал бы это здание, напоминающее по виду стандартный Дворец культуры, украшающий и поныне многие города Советского Союза. По сути своей это действительно был дворец, хотя к культуре имеющий отношение весьма отдаленное. И, как несложно догадаться, возведен он был не на территории СССР, а в Соединенных Штатах Америки, где, собственно, и имеют хождение доллары.

Называлось это здание Белым домом, и находилось оно в Вашингтоне по известному всем американцам адресу: Пенсильвания-авеню, 1600. Чтобы не путать свою столицу с одноименным штатом, они снабдили ее приставкой «Ди-Си», подразумевая округ Колумбия или District of Columbia.

В свое время Вашингтон Ди-Си был спроектирован французским архитектором таким образом, чтобы затмить блестящие европейские столицы и стать красивейшим городом Америки. Богатым воображением француз не отличался. В соответствии с его замыслом, у американцев получился просторный, зеленый и очень имперский город, чем-то смахивающий на предвоенный Берлин или Москву сороковых годов прошлого века. Небоскребов здесь нет, поскольку закон запрещает возводить строения выше купола здания конгресса на Капитолийском холме. Оно считается одним из символов США, а потому вокруг холма постоянно бродят толпы туристов.

Приезжих на улицах гораздо больше, чем коренных вашингтонцев, которые проживают за чертой города, а приезжают сюда только на работу. Пока они вкалывают в своих офисах как проклятые, туристы неспешно прохаживаются по бесплатным столичным музеям, украдкой щупают картины в Национальной галерее, фотографируются на фоне библиотеки конгресса или мемориала ветеранам Вьетнама. Разумеется, каждый считает своим долгом побывать у подножия 170-метрового мраморного обелиска, символизирующего сверхчеловеческую стойкость первого американского президента.

Почтительно, словно в храме или Мавзолее В.И. Ленина, экскурсоводы рассказывают всевозможные истории из жизни Джорджа Вашингтона, среди которых особой популярностью пользуется байка про его самодельные деревянные зубы. Вероятно, она была придумана для того, чтобы подчеркнуть спартанскую неприхотливость Вашингтона, потому что его настоящие зубные протезы, хранящиеся в балтиморском Музее стоматологии, вырезаны из слоновой кости и снабжены специальными золотыми пружинками. Крепления эти причиняли сильные неудобства герою войны за независимость, и, скорее всего, его неулыбчивость была вызвана именно болями в деснах, а не какой-то особой суровостью.

Но разве хочется думать о подобных пустяках, когда поднимаешься лифтом на вершину мемориала Джорджа Вашингтона и там, со смотровой площадки, озираешь город, названный в его честь, и легендарный Белый дом на зеленой лужайке. Сверху он кажется маленьким, и туристы, снующие вокруг, напоминают муравьев, облепивших кусок сахара.

Точно такая же картина открылась любопытному взору тем ноябрьским утром, когда Вашингтон постепенно согревался в лучах солнца после первых ночных заморозков. Туристы, переваривая съеденные за завтраком пончики, блинчики, тосты и традиционные яичницы с беконом, собрались перед входом в Белый дом. Каждому хотелось увидеть президента или даже сфотографироваться с ним в обнимку, но, разумеется, таких счастливчиков не оказалось. Приходилось довольствоваться историями, которые пересказывали гиды, да снимками знаменитого здания.

Описанное в проспектах как «особняк в палладианском стиле», оно не поражало взоры пышностью или особым изяществом форм. Просто большой шестиэтажный дом белого цвета, окруженный густой зеленью. Экскурсанты охали и ахали, переходя из Восточной комнаты в Зеленую, потом в Красную или в Столовую для торжественных приемов. Даже Овальный кабинет – святая святых и официальное рабочее место президента – временами открывал свои двери для посетителей. Находилось немало желающих осмотреть помещение, в котором «большой папочка» Билл обучал практикантку Монику азам качественного орального англосаксонского секса. К сожалению любознательных, экскурсантов пускали сюда нечасто. Да и вообще президенты после скандала с испачканным платьем Моники перестали резвиться в Овальном кабинете, используя его сугубо по назначению.

Эта комната в западном крыле Белого дома действительно имела форму сплюснутого круга, диаметр которого в самой широкой части составлял примерно одиннадцать метров. Очень высокий, со стенами цвета топленых сливок и ковром, изображающим президентскую печать, Овальный кабинет золотился от солнечного света, вливавшегося в три окна, выходящих на юг. Дверь в сад была слегка приоткрыта, позволяя наслаждаться свежим воздухом и запахом роз, впервые посаженных еще при президенте Кеннеди. Нынешний президент, Джонатан Хусейн Браун-младший, в глубине души считал себя его преемником и делал вид, что наслаждается розовым ароматом.

Его самолюбие приятно щекотали замечания репортеров о наличии общих черт между ним и Кеннеди. Хотя это сходство обнаруживалось не столько в умении решать политические и социальные проблемы, сколько в манере одеваться. «Все начинается с малого» – как любил приговаривать один из имиджмейкеров Брауна. «Прежде чем стать большим политиком, Джон Ф. Кеннеди запомнился нации неповторимым стилем. После того как он явился на собственную инаугурацию без цилиндра, все мужчины страны отказались от этого головного убора».

«В таком случае, – сказал однажды Браун, – мне следовало появиться на инаугурации без штанов».

Разумеется, это была всего лишь шутка, потому что к своему гардеробу сорок четвертый президент Соединенных Штатов относился крайне щепетильно и, даже прогуливаясь с любимой собакой Бо, одевался так, будто собирался на прием. Благодаря ему в моду вновь вошли строгие однобортные костюмы и классические джемперы. Даже многие темнокожие тинейджеры сменили свои широкие джинсы и бейсболки на деловые брюки и рубашки с галстуками; ну а публика посолидней бросилась обзаводиться тысячедолларовыми костюмами «Харт Шаффнер Маркс», сшитыми по мерке Джонатана Брауна. Всем хотелось носить пиджаки с такими же мягкими линиями плеч и удлиненные брюки, лежащие на ботинках элегантными складками.

Модельеры, не сговариваясь, объявили, что 47-летний Джонатан Браун обладает практически идеальной модельной фигурой. Донателла Версаче даже создала посвященную ему уникальную коллекцию.

Этим погожим осенним утром Браун надел темно-синий костюм, одноцветный бордовый галстук, завязанный характерным узким узлом, белую сорочку и черные туфли. Традиционного значка в виде американского флага Браун не носил с тех пор, как однажды публично заявил, что этот символ был дискредитирован предыдущей администрацией. На его запястье поблескивал браслет с серебряной гравировкой, который преподнесла ему мать погибшего в Ираке солдата. Другую руку украшал стильный хронограф «Джорг Грэй 6500», подаренный Брауну секретной службой. Произведенный в Китае, он стоил всего двести баксов, что выглядело скромно и демократично, ведь часы этой марки мог позволить себе каждый рядовой американец.