Что касается «царевича», четырнадцатилетнего сына Астафьевых, то парень иногда огорчал отца. Вот и сейчас, услышав голос Ильи в своем «яблочном айфоне», Анатолий Астафьев различил на заднем плане ритмичную, однообразно ухающую музыку. «Как в дискотеке, – подумал он. – Вечно слушает всякую дребедень. То попса, то рэп. Ни одной записи старого доброго рока. Разве что Битлов может послушать, да и то для отвода глаз».

– Добрый вечер, – поздоровался он. – Не слишком ли громко музыка у тебя играет, Илья? Маме не мешает?

Сын рассмеялся:

– Ну ты даешь, отец! Нас четыре комнаты разделяет… Нет, пять.

– И все же приглушил бы ты звук. Не забывай о соседях.

– Очень ты о них помнишь, когда своих «перплов» и «саббатов» крутишь.

– Не перечь отцу.

Астафьев почувствовал, что начинает заводиться. Причиной повышенной раздражительности были не реплики сына, а те новости, которыми огорошил Астафьева шеф Службы внешней разведки. Угнетал также неминуемый разговор с американским президентом.

Не подозревающий о том, как тяжело приходится его отцу, Илья буркнул:

– Как скажешь, папа. Все, музыку я выключил. Еще что-нибудь?

Нормальная реакция нормального тинейджера. И с какой стати он должен боготворить Яна Гилана, когда в мире так много других певцов, знаменитых и современных?

– Ладно, не дуйся, – примирительно произнес Астафьев. – Слушай что хочешь и когда хочешь, только не на всю катушку. И не в ущерб учебе.

– Ну пап, – заговорил Илья, – я уроки давно сделал, книгу почитал и даже мяч погонял немного. Ты же знаешь, меня опекать не надо.

– Надо, Илюша, надо. Например, от компьютера тебя за уши оттаскивать приходится.

– А кто меня на игры подсадил? Не ты ли?

Астафьев смущенно фыркнул. Илья легко парировал его выпады и наносил ответные, неотразимые удары.

– Было дело, – признался Анатолий Дмитриевич.

– То-то, – засмеялся Илья. – Но я не больше двух часов в день играю, не волнуйся. Все под контролем.

– «Мафия»?

– Нет, папа. Недавно новинка вышла. Про климатическое оружие. «Властелин сезонов» называется. Или «Повелитель».

– Вот как? – насторожился Астафьев.

– Американцы выпустили, – беззаботно продолжал Илья. – Слушай, пап. А правду говорят, что августовская душегубка в Москве – их работа? Мол, у них какая-то хитрая станция на Аляске. «Херш», что ли.

– «ХААРП», – машинально поправил Астафьев.

– О, точно! Там у них на Аляске сорок гектаров земли антеннами утыканы, двадцатиметровыми. И передатчики сверхмощные установлены. Это и есть климатическое оружие. Хоть жару несусветную в центре России устраивай, хоть цунами на Таиланде, хоть землетрясение в Китае.

– Интересно, каким образом?

Недоверчиво хмыкнув, Астафьев обратился в слух. Неужели разговоры о «ХААРПЕ» распространились так быстро и так далеко? Похоже на то. Даже подростки об этом знают и со спокойной душой играют во властелинов погоды.

– Ну, в игре я создаю зоны высокого давления, – сказал Илья, – с помощью спутниковых лазеров на орбите. Антициклоны внутрь не пускаю, зато накачиваю туда разогретый воздух из соседних районов. Население в панике, армия деморализована, урожаю каюк…

«Примерно так», – подумал Астафьев.

– Вздор, – сказал он. – Никакого климатического оружия в природе не существует. И вообще оно запрещено.

– Как же может быть запрещено то, что не существует? – изумился Илья.

Астафьев, изучивший на днях секретный доклад аналитиков военно-воздушных сил США, промолчал. В докладе недвусмысленно говорилось о том, что к 2025 году Соединенные Штаты намерены подчинить себе погоду на обоих полушариях планеты. Подчинить полностью, невзирая на протесты союзников и тем более соперников.

– Если кто-то что-то знает в нашей стране наверняка, – сказал Астафьев, – то это я, поверь мне, мой мальчик. И я со всей ответственностью заявляю тебе: аномальная жара не была вызвана никакими сверхъестественными причинами. Американцы тут ни при чем.

– И вообще они наши лучшие друзья, – скептически продолжил Илья.

– Представь себе, да. – Вспомнив про предстоящий звонок Джонатану Брауну, Анатолий Астафьев снова помрачнел, хотя интонации его по-прежнему были уверенными и бодрыми. – В последнее время между Россией и США нет никаких недоразумений. – Перед мысленным взором Астафьева возникли голые окровавленные тела полярников, распростертые на снегу. – Заруби себе это на носу – и, вместо того чтобы слушать всяких сплетников, послушай, наконец, нормальную группу.

– Американскую? – съехидничал Илья.

– Лучше британскую.

– Разве англичане круче?

– Да.

– А русские?

– Русский рок – это все равно что китайская опера, – сказал Астафьев, забывавший о патриотизме, когда речь шла о роке. – Слушай британцев. И выбрось «ХААРП» из головы, это тебе мой добрый совет. Современным молодым людям не пристало уподобляться старушкам на скамейке.

Илья, похоже, почувствовал себя задетым.

– Но весь Интернет набит статьями про климатическое оружие, – начал он.

– А также россказнями о мировом заговоре, летающих тарелках, конце света и прочей чертовщине, – закончил за сына Астафьев. – Все, тема закрыта. Извини, у меня много дел. До завтра.

Дождавшись, пока сын попрощается, он выключил телефон, спрятал его в карман и облокотился на перила. Небо очистилось от облаков, и теперь там блистало столько звезд, что огоньки кораблей на рейде совершенно затерялись среди них. Плохо верилось, что если устремиться по воздуху над морем на запад – туда, куда направлен взгляд, – то через некоторое время мрак начнет рассеиваться, превратится в сумерки, а потом и вовсе сменится утренним светом. Продолжая смотреть в темноту, Астафьев увидел Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет, куда ему не так давно любезно предложили заглянуть перед переговорами на втором этаже. Наверняка Джонатан Браун сидел сейчас на своем рабочем месте, занимаясь важными государственными делами. Включен ли в расписание дня вопрос об уничтожении российской полярной станции?

Это предстояло выяснить. С минуты на минуту. И ничего хорошего от предстоящего разговора Астафьев не ожидал.

Пока президент России дышал свежим ночным воздухом, люди, опекавшие его, не расслаблялись ни на секунду. Экипаж катера «Кавказ», стоявшего у причала, давно был поднят по боевой тревоге на тот случай, если Астафьеву вдруг захочется совершить небольшую морскую прогулку. Вскоре в направлении вертолетной площадки пробежали летчики, чтобы оказаться на месте, если Астафьев надумает поужинать где-нибудь в сочинском ресторане. Но он, не оправдав опасений ни тех, ни других, вернулся в комнату, тщательно задернул шторы и застыл перед зеркалом, отражающим его фигуру в полный рост.

По причине предстоящего крайне важного разговора этой ночью Астафьев не позволил себе переодеться в спортивный костюм или джинсы. Чтобы не расслабляться, он был одет как на парад, правда, без галстука. В костюме он чувствовал себя увереннее, тем более что это был примерно такой же костюм от Бриони, какой до недавнего времени служил униформой для Джеймса Бонда.