– Что за информация?
– Я не знаю, – Вероника пожала плечами и отпила кофе. – Митт с Филом разобрали андроида, погрузили в мобиль и велели мне отвезти на свалку. На навигаторе указали места, где я должна была спрятать части, у них там какой-то свой человек был, и тот гарантировал, что знает другого нужного человека, который устроит так, что информация попадёт в надёжные руки. Митт называл его координатором.
– Кто это? Ты его видела?
– Нет. Я просто сделала так, как мне велел Митт. А потом мы хотели бежать, но не успели. Когда я приехала со свалки, меня схватили в моей квартире и отвезли на окраину, в тот дом.
– И всё же, что это за информация, что нужна была такая глупая и многоходовая операция?
– Не знаю, – Вероника посмотрела на Молчуна. – А вы кто?
Молчун пару минут сидел молча, уставившись в пол.
– На свалке, в Мусорном, меня звали Молчуном. Это около моей мастерской ты спрятала торс андроида.
– Это строение было помечено на карте навигатора. Там ещё мальчишка был, играл неподалёку, мне пришлось отдать ему коммуникатор, взамен того, чтобы он под строжайшим запретом никому не рассказывал о том, что видел. Особенно местному механику.
– Ловко! – улыбнулся Молчун. – Пацана купили, заведомо зная, что он всё равно проболтается. А вторую часть заложили недалеко от жилища отшельника, тоже с расчётом. Молодцы! Вот здесь уже работал не профан, а как минимум специалист. Психологика, однако! Ну-ну, и что же дальше?
– Я уехала со свалки. Как мы договаривались с Миттом и Филиппом, я должна была собрать вещи и ехать в аэропорт. Но в квартире меня уже ждали. Там же были мои друзья. Филиппа убили сразу, как только меня привели, а Митта долго били, выясняли, где андроид. Но он молчал, а потом потерял сознание и долго не приходил в себя. Пока он был в отключке, били меня. Один бил меня молча и совсем не больно, потом стал выспрашивать, где я была и куда мы спрятали андроида. Пару раз он прижигал меня электрошокером. А потом они пригрозили Митту, когда тот оклемался, что застрелят меня, один предложил сначала изнасиловать по кругу, даже одежду стал рвать на мне. Митт сдался и выложил всё, а они его убили, выстрелили ему в затылок!
Вероника расплакалась, слёзы текли ручьями, рот скривился. Молчун тяжело вздохнул, встал и прошёл в прихожую, где у него была небольшая аптечка. Он достал микроинъектор, вставил капсулу с успокоительным, вернулся в комнату и, приобняв девушку, аккуратно вколол ей лекарство.
Прошла минута, и Вероника успокоилась, механик принёс ей влажные салфетки.
– Они держали меня в доме. Сначала приковали к вбитому в стену кольцу, как какое-то животное. В первый раз они ничего не нашли, приехали злые и снова меня избили. А когда уезжали вновь, сказали, что если не найдут андроида, то не то что изнасилуют, они будут издеваться надо мной до тех пор, пока я не умру. А потом приехали вы. Вы их убили? Тех, кто был в доме?
– Нет, – Молчун отрицательно мотнул головой. – Но судьба их такова, что жить им осталось всего ничего. Андроид не найден, тебя упустили. Как думаешь, Ланолли похвалят этих ублюдков?
Помолчали ещё какое-то время, думая каждый о своём.
– Ну, что ж, ты и твой координатор нашли меня, так уж получилось. Кого вы там искали на самом деле, теперь не важно. Сейчас я хочу знать, что за информация в этом андроиде.
– Нет ничего проще. Он сам должен был вам рассказать по истечении трёх суток после сборки, такова установочная программа, Митт придумал.
Но андроид предоставил доступ к своему банку данных только на следующий день. Его поведение изменилось в корне. Теперь он уже не был похож на простую машину, казалось, что это человек, только в обличии кибермеханизма.
Он подключил кабель-контакт к своему разъёму и соединился с терминалом, замер на долгие полчаса, перекачивая массив информации на носители переносного компьютера Молчуна.
А потом Молчун весь день просидел у терминала, уставившись на его экран и просматривая электронные документы, видеофайлы, прослушивая звуковые записи.
Вероника тем временем заправляла на кухне, жаря мясо, настоящий картофель и сделав овощное рагу. Чтобы не отрывать Молчуна от терминала, она наложила всего понемногу на одну большую тарелку и подставила тому едва ли не под нос. Механик кивком поблагодарил и съел всё до последней крошки. Когда Вероника забирала тарелку, он сказал:
– В мясе маловато специй, а в рагу стоило добавить пару крупно помолотых зёрен альтамиры. Но это на мой вкус. А в целом ты неплохо готовишь, спасибо за обед.
– Хм, – фыркнула Вероника, забирая пустую тарелку, и передразнила Молчуна: – В целом неплохо готовишь! Да я готовлю лучше, чем большинство живущих в этом дурацком городе! На здоровье, мистер Молчун! Гурман!
– Неплохо было бы ещё и кофе попить, – будто не слыша слов девушки, сказал Молчун. Вероника открыла было рот, чтобы передразнить механика снова, но тот добавил: – Пожалуйста.
– Сейчас сделаю.
А Молчун просматривал файлы, не веря ни единому слову девушки. Слишком гладко и слишком шершаво. Его вытащили со свалки, где он пробыл последний год, зачем это кому-то понадобилось?
Глава 10
– Дик, а ты чего такой злой-то? Можно ж было этого придурка просто пристрелить, а ты ему целую нотацию прочитал. Ему ж всё одно, ты его в итоге замочил! – рыжеволосый долговязый тип указал на труп.
– Понимаешь, Густав, – спокойно ответил ему напарник, хотя несколько минут назад этот человек был как ураган, как спрессованный комок эмоций, нервов и действий. А теперь он был расслаблен и спокоен. – Тут такая штука. Когда-то в молодости я хотел поступить в академию, получить хорошее образование, работать на престижной работе, иметь дом, семью, хобби. Собаку, наконец, завести, гулять с ней, какашки за ней собирать.
– И чего ж не поступил?
– А того, что конкурс там был, понимаешь? Короче, вместо меня попал учиться какой-то мажор, сынок папенькин. А таких, как я, бедолаг, не брали.
– И чего? Из-за этого ты такой злой? Подумаешь, академия, можно было поступить в университет в любой. В другой. Где конкурса нет.
– Можно, – согласно кивнул Дик, – но тогда я не получил бы хорошее образование и, соответственно, не было бы никакой престижной работы и всего остального. Но дальше – больше.
– Ну-ну, расскажи, – попросил Густав.
– А дальше было всё ещё хуже. Я не поступил в академию, но решил забадяжить свой бизнес. Небольшой, но с перспективой. Ну, поначалу дело пошло, я стал зарабатывать, уже подумывал жениться на одной бабёнке, как ко мне стали ходить разные проверяющие. То одно у меня не так, то другое… В общем, в итоге бизнес мой похерили. Чтобы развиваться, нужны были деньги, а они уходили на подкуп проверяющих. А потом, бросив затею с бизнесом, я пошёл в школу охранников, отучился, устроился работать. И вот, как водится, со мной вновь случилась неприятность. Управляющий склада, который я охранял, списал на меня недостачу, якобы я наворовал.
– А ты воровал?
– Ну не в таких же объёмах! Так, чуток. Да и не воровал я, брал без спроса.
– А дальше что было?
– А дальше меня посадили за расхищение, дали четыре года. Адвокат обещал отмазать, сделать, чтобы дали условно, но, сука, взял деньги и свалил. А я сел. Вот после отсидки я и поменял своё отношение к жизни. Теперь я мочу этих уродов не просто так, а с приговором. Сначала рассказываю им популярно, что они по жизни не правы были и теперь им дорога на два метра вниз. Мажоры, адвокаты, управляющие, богатеи разные, учителя, которые взятки берут. Я им прямо так и говорю, что вот вы, козлы, не правы по жизни. Жил хорошо? Спал мягко, сладко ел, баб самых лучших трахал, виски по штуке за пузырь пил, теперь вот получи подарочек – грамм двенадцать в колено! Больно?! Разве?! А как думаешь, мне не было больно, когда меня в академию не взяли? Мне не было больно, когда такие, как ты, уроды, мой бизнес рушили? Не было больно, когда ни за что посадили на четыре года? Орёшь? А для меня как музыка!