Меньшов: Вот перед Вами сидят люди, которые не идеализируют свою юность…

Сванидзе: Нет! Но, тем не менее, большинство с удовольствием вспоминают свою юность. Я знаю множество фронтовиков, ныне уже знал. Ныне уже в значительном большинстве, к сожалению, ушедших из жизни. Потому что этим людям уже, тем, кто жив, очень много лет. Которые вспоминают войну, как лучший период своей жизни. Мы это с Вами знаем прекрасно, Владимир Валентинович. Вы не будете спорить?

Меньшов: Нет, я не знаю! Я знаю, что те, кто воевали, те не вспоминают войну!

Сванидзе: А я знаю многих, кто вспоминает!

Меньшов: Нет, не вспоминают! И никогда не рассказывают о войне!

Сванидзе: А я знаю. А это другой вопрос! Ибо я знаю многих, кто вспоминает войну, как лучший период своей жизни!

Бажанов: Безусловно! Война — звездный час! Лучшее время для некоторых!

Сванидзе: Совершенно верно! Это люди, это люди, у которых не сложилась жизнь после войны.

Райхельгауз: Да, да!

Сванидзе: Это люди, которые прожили после войны тяжелейшую жизнь, которые были ранены на войне! Которых дальше не приняла жизнь, не приняла, если угодно, страна! Потому что страна, в которую они вернулись после победы на фронте, была очень жестокой. И она не приняла их, и они вспоминают войну, когда они были востребованы, когда они были героями, когда их любили женщины…

Стрижак: Может, тогда они молодые были? Тоже?

Сванидзе: Страна! Они вспоминают период, как лучший период своей жизни! Но это не значит, что война была лучшим периодом в нашей истории! А советский проект рухнул, мы это знаем! Это показала история, не программа телевизионная это показала! Это показала история! Советский проект рухнул, и это бесспорно! Дальше — нет советского проекта, нет Советского Союза! Мы живем в стране с другим названием! Мы живем в стране с другим строем! Мы живем в стране с другими общественными отношениями! Мы живем в стране с разрешенной частной собственностью! Которой не было в Советском Союзе! Это совершенно другая страна, другое общество! Наше общество нынешнее, наш народ, наша молодежь будет очень долго рефлексировать по поводу того, почему рухнул Советский Союз! Это обидно вспоминать, да! Потому что…

Стрижак: Хорошо! Но, Николай Карлович!

Сванидзе: Секундочку! Извините! Это обидно вспоминать потому, что это была великая держава. Которая была в огромном авторитете в мире! Да! Это обидно вспоминать! Но это произошло, и люди будут долго думать, почему это произошло. Что за червоточина была в этом. Они ищут это. В этом одна из причин интереса к истории. Другая причина интереса к истории состоит в том, и здесь, я несколько снижу пафос, с вашего позволения, что история — это, просто, очень интересно.

Стрижак: Коротко, если можно! Пожалуйста!

Бажанов: Короткое замечание!

Стрижак: Да!

Бажанов: Значит, мы все здесь идеализируем. И, кто там сидит, свое прошлое, своих родителей, Ваши фильмы, все остальное! Но это не значит, что мы должны идеализировать Сталина. Вот я знаю камбоджийцев, которые идеализируют свое прошлое, свою Родину, но не любят Пол Пота. Это разные вещи. Теперь, по поводу голосования. Я считаю, это, вообще, очень интересный вопрос. Ведь в зале иногда бывает, Леонид Михалыч с крупным счетом выигрывает. Да? Иногда — ничья, иногда Вы выигрываете. А вот телевизионное. Ведь, Вы это знаете, только начинается передача, Вы еще, извиняюсь за выражение, рта не открыли — уже 90 и 10. И я уверен, если будет спор, Вы будете говорить, что Земля квадратная или плоская, а Леонид Михалыч — круглая, тот же результат будет. Почему, не знаю? Вот не знаю!

Кургинян: Вот сейчас, сейчас… Более того, это… Ника, я могу ответить? Потому что этот вопрос прямо мне адресован.

Стрижак: Можете, если Вы обещаете коротко отвечать!

Кургинян: Вот сейчас, так сказать, Вы сказали нечто! И это замечательно, потому что я все время хочу, чтобы эта позиция — она сняла маску и была обнажена полностью.

Бажанов: Нет, Вас любят, я сказал…

Кургинян: Вы сказали, что люди эти, они, голосующие через 20 минут, не имеют мировоззрения. И если я завтра скажу, что Земля квадратная, то они проголосуют. Это ложь!

Бажанов: Через минуту, через минуту!

Кургинян: Более того, это не просто ложь — это бесконечное презрение к этим людям, как к быдлу!

Бажанов: Почему? Они Вас любят, а Вы говорите, что они быдло. Я не говорю, что они быдло!

Кургинян: Потому что они мыслящие люди!

Бажанов: Я этого не говорил!

Кургинян: И, если я однажды призову их, например, проголосовать за Вас, они меня растопчут и правильно сделают!

Сванидзе: В данном случае, я позволю себе не согласиться со своим коллегой Сергеем Ервандовичем, как и во многих других случаях. Я объясню, почему. Я считаю, что Сергей напрасно обиделся сейчас. Я считаю, что Вы абсолютно правы!

Кургинян: Я абсолютно не обиделся. Обрадовался!

Бажанов: Хамить стал! Тогда и я буду хамить! Ишь ты!

Сванидзе: Секундочку! Секундочку, господа! Я объясню, в чем дело! Действительно, действительно, проголосуют за Сергея Ервандовича!

Бажанов: Да! Хотя я бы за него никогда не проголосовал!

Сванидзе: Это не важно! Та активная часть звонящих в эту программу, которая поддерживает позицию Сергея Ервандовича Кургиняна, верит тому, что Кургинян всегда поддерживает их позицию. Поэтому, я считаю, что — правда! Если Кургинян скажет, что Земля плоская, из доверия к тому, что Кургинян поддерживает их позицию всегда, они проголосуют за то, что Земля плоская!

Кургинян: Если я скажу, что Гайдар хороший — они не проголосуют!

Сванидзе: Проголосуют! Кургинян: Не проголосуют!

Сванидзе: Проголосуют! Кургинян: Не проголосуют!

Стрижак: Пожалуйста, Юрий Михайлович, пожалуйста! Поляков Юрий Михайлович— писатель, главный редактор «Литературной газеты».

Поляков: Вот этот, конечно, двойной стандарт, он просто изумляет. Я помню времена, когда по телевизору спрашивали: «А вот Вы считаете, кто прав здесь? Коммунисты или как там называлась демократическая партия?» Я не помню, они столько раз меняли свое название. И пошел столбик, так сказать, телевизионного голосования за демократов, а коммунисты — ниже. «Вот видите! Вот видите! Весь народ за демократов! Коммунисты отжили свое!» В этом случае, значит, телевизионное голосование работает, когда оно на либеральную идею. Я отлично помню эти съемки митингов 1992–1993 года. Когда собираются демократы — их показывают снизу. Так, чтоб казалось, что вся страна, значит, она вся покрыта либералами. Если собираются, значит, коммунисты, это показывают сверху. Вот, Вы видите? Вот там свободный переулок, вот где свободный переулок — народ не поддерживает коммунистов! И вот эта методика — она осталась до сих пор. Доходит до смешного! В Минске перед выборами президента залили льдом центральную площадь и поставили елку, для того, чтобы негде было народу собираться. Но лед-то растает. А у нас Манежную площадь вообще застроили и мишек Церетелевских поставили, понимаете? И это норма. Вот это — еще двойной стандарт. И еще скажу последнее, чтобы просто не отрывать внимание. Значит, понимаете, никто не говорит вот о такой вещи: что вот это голосование, особенно по советской истории, оно во многом опирается на опыт той или иной семьи, в которой вырос человек. И он исходит из конкретного опыта своей семьи. И то, что вот таким образом, в отношении советского проекта разделились голоса, говорит, что семейный опыт большинства нашего народа позитивно относится к этому проекту.

Бажанов: Как Вы объясните результаты голосования по Распутину? Да? 90% считают, что он один развалил Российскую Империю.

Поляков: Ну, это что?

Бажанов: Вот, было голосование: кто развалил Российскую империю? Распутин или?.. (На экране вопрос: «Распутин: жертва мифотворчества, или разрушитель монархии?» Результаты телефонного голосования: жертва мифотворчества — 11% разрушитель монархии — 89%)