Как оказалось, она не очень-то и спешила. После окончания «духовного сеанса» часы показывали уже семь. В довершение всего по дороге к дому Марни они застряли в пробке. Оливия не теряла времени даром и прошлась по списку заказанных вин. Пусть подают на стол калифорнийские вина, решила она. Не нужно ничего французского. «Ну и замечательно, – подумала Марни. – Мне же легче». Но Оливия продолжила:
– Ну, может, еще чилийское вино. А уж если станут подавать чилийское вино, тогда пусть австралийские и итальянские вина тоже будут, правда? Не имеет смысла исключать из меню и французские вина. А не лучше ли, чтобы подавали только французские? – Она задумчиво принялась постукивать пальцем по нижней губе.
У Марни голова шла кругом. За то время, что они добирались до дома, ей все же удалось уговорить Оливию остановиться на калифорнийских винах, ведь они с Винсом – уроженцы Калифорнии.
– Ну, Винс вообще-то канадец, но никто этого не знает, – по секрету сообщила Оливия.
– Очень хорошо, что он канадец. Надеюсь, ты не передумаешь? – спросила Марни. – У нас очень мало времени на приготовления.
– Не передумаю, – заверила Оливия и перекрестилась в знак своей честности. Затем она вдруг потянулась к Марни и заключила ее в объятия. – Ты так добра, Марни! У меня ощущение, будто я тебя всю жизнь знаю.
– Правда? – улыбнулась Марни. – Спасибо!
Когда она вышла из машины и нагнулась попрощаться с Оливией, та снова наморщила лоб:
– Знаешь, по-моему, немецкие и испанские вина подавать все же не стоит. Или стоит? Боже, как все сложно! Лучше я завтра тебе позвоню и скажу, что решила.
Улыбка застыла на губах у Марни.
– Хорошо-хорошо! Только дай мне знать! – Она помахала рукой, захлопнула дверцу, причем получилось это резче, чем нужно, и проводила взглядом отъехавший лимузин. – Надеюсь, ты сообщишь мне до конца недели, подруга, – пробормотала она. – А еще говорила: «Я равнодушна к свадьбам»! – передразнила Марни. Она вздохнула, обернулась и увидела... как Илай и отец вместе выходят из гаража.
Илай держал мотопилу, а в руках у отца была какая-то деревяшка, изогнутая наподобие буквы S.
– Привет! – воскликнула Марни и направилась к подъездной дорожке. Ей показалось, что когда Илай ее увидел, по его лицу расползлась радостная улыбка, отчего на щеках заиграли две глубокие ямочки. Впрочем, возможно, это ей только показалось. Тем не менее рот Марни расплылся в дурацкой ответной улыбке.
– Здравствуй, солнышко, – сказал папа, когда они подошли с разных сторон к припаркованному пикапу Илая. Папа был на голову ниже Илая и рядом с ним выглядел очень щуплым. – Илай мне помогал. Он неплохо управляется с электроинструментами.
Илай подмигнул Марни и положил пилу в большой железный ящик в багажном отделении пикапа.
– Что ж, пойду еще поработаю немного. А вы поезжайте, куда собирались. Спасибо за помощь, Илай, – сказал папа.
– Не проблема, Боб. «Боб»?
Отец потрепал Марни по руке.
– Пока, солнышко. – Он отвернулся и направился к гаражу.
Она смотрела отцу вслед, а затем обернулась к Илаю:
– Спасибо, что помог... Бобу.
– Не за что. Хорошо попилили.
– Представляю. Слушай, я забегу на минутку в дом, мне нужно...
– Марни-и!..
– О Боже! – Марни зажмурилась, согнула колени и разразилась притворными, но от этого не менее душераздирающими рыданиями. – Только не миссис Фаррино! Сейчас я этого просто не вынесу!
– Марни, солнышко! Пригласи своего друга зайти! – крикнула миссис Фаррино.
Илай взглянул поверх головы Марни, улыбнулся, кивнул и не переставая улыбаться, прошептал:
– Садись в машину.
– Что? Нет, мне надо зайти домой и...
– Не надо. Ты и так прекрасно выглядишь. Просто обернись, поздоровайся, помаши ей ручкой и залезай в машину. – Он распахнул дверцу пикапа.
Марни обернулась.
– Здрасьте, миссис Фаррино! Передайте маме, что я ей позже позвоню! – крикнула она и, не дожидаясь ответа, нырнула в пикап Илая.
Он захлопнул за ней дверь, сел в кресло водителя, помахал миссис Фаррино и завел мотор, прежде чем та успела добежать до подъездной дорожки. Они выехали задом на улицу и умчались, покатываясь со смеху над несчастным выражением лица миссис Фаррино.
Илай направился к Редондо-Бич, Как он объяснил, там есть одно местечко, где можно выпить отличный коктейль «Маргарита» и мартини. По дороге Марни в подробностях расписала ему свои успехи в подготовке свадьбы – она чувствовала, что многое проработала за время его отсутствия и ей есть чем гордиться.
В ресторане они заказали столик на открытом воздухе и уселись рядышком на адирондакских стульях[5]. Наслаждаясь свежим морским бризом, они потягивали через соломинку яблочный мартини и ели креветок. Марни оделась немного не по погоде – на ней был топик, поэтому Илай достал из пикапа куртку и накинул на нее. Вот за что Марни нравился Илай – настоящий джентльмен, хоть и ковбой. И куртка его ей тоже пришлась по вкусу – она была сшита из замши и пропиталась его запахом.
– Расскажи мне, как планируют на воздушных змеях, – попросила она, когда они обмакнули креветки в коктейльный соус.
– Ты никогда не испытывала ничего подобного, – сказал он и показал официанту два пальца: это означало, что нужно принести еще два напитка. – Представь себе, что паришь в свободном полете... – И Илай пустился подробно рассказывать о своей поездке. Он очень оживился. Марни только диву давалась, наблюдая произошедшую в нем перемену, и поневоле заражалась его энтузиазмом.
– Фантастика, – сказала она, когда он умолк.
– Просто сказочно. Когда-нибудь обязательно попробуй. Она фыркнула в бокал с мартини.
– Ты меня даже в плавание на байдарках не пускаешь. Разве ты позволишь планировать на воздушных змеях?
Улыбка Илая почему-то померкла. Он стал задумчиво смотреть на море.
– Двое французских парней тоже хотят попробовать, – сказал он, словно не расслышал ее. – Но как их туда доставить, когда на море бушует ураган? Это такое дело – направление и сила ветра могут полностью измениться за сутки...
Он еще что-то говорил, но Марни почти не слушала. Ее охватило чувство блаженной неги. Сгущались сумерки. Она сидела в его куртке и наслаждалась негромкими тропическими мотивами, доносившимися из ресторана.
Ей было хорошо с Илаем. Стоял такой прекрасный вечер, дул свежий морской ветерок, и все было замечательно. Ей подумалось, что они часто станут так проводить время. Может, это даже превратится в их маленькую традицию. Они будут приходить сюда в годовщины значимых для них событий и по праздникам, сидеть на этих же самых стульях и говорить: «Помнишь, когда мы пришли сюда в первый раз? Ты тогда вернулся с очередной экстремальной вылазки, планировал на воздушном змее...»
– Марни?
Марни очнулась. Размечтавшись, она чуть не соскользнула со стула. Она поспешно выпрямилась. Илай улыбнулся:
– Витаешь в облаках? Марни застенчиво улыбнулась:
– Я просто сидела и думала: какой красивый вид! Удивительно: всю жизнь живу в Лос-Анджелесе, а на пляже не бывала, считай, ни разу. И никогда прежде не замечала, как красивы здешние вечера.
– Это естественно, – откликнулся он и перевел взгляд на море.
Марни любовалась его восхитительным профилем, точеным подбородком, мускулистыми плечами. Вдруг, послушная непонятному импульсу, она притронулась к его руке:
– Я не хочу больше воспринимать такие прекрасные вечера как нечто само собой разумеющееся. А ты, Илай?
Прежде чем она произнесла эти слова, она почувствовала, как напряглась его рука. Она допустила какую-то ужасную ошибку. Словно в подтверждение этого, он испустил тяжелый вздох.
– Марни, – негромко произнес он, обернулся и посмотрел на нее.
Похоже, сейчас ей скажут: отвали, моя черешня.
– Черт, – пробормотала она, убрала руку и выпрямилась. Какой же она иногда бывает дурой!
– Послушай, Марни...
– Эй, ты, наверно, не так меня понял, Илай! – Она несколько нарочито засмеялась, лихорадочно соображая, как бы выйти из неловкого положения. В голову ей ничего не приходило. Она вскочила на ноги.
