Больше двух лет я работал в Госдуме, когда готовился к выборам, и мне было психологически сложно возвращаться к гастрольной деятельности. С одной стороны, поездки доставляли мне удовольствие – прежде всего оттого, что у меня все получалось. С другой стороны, я понимал, что все это давно перерос, хотелось чего-то большего. Но другого выхода пока не было. И снова жизнь ставила меня в такие рамки, что на пути к важной цели я должен был сначала отступить на шаг назад.

Так или иначе, сотрудничество с Полиной и Томасом помогло мне не только морально адаптироваться после проигрыша на выборах, но и поправить финансовые дела.

* * *

Когда я вспоминаю первые после выборов недели в Москве, всегда удивляюсь – как я вообще сумел выкрутиться? Если бы я был один, то, вероятно, никак. Но именно в этот момент я сделал для себя важный вывод – у меня есть верные друзья, на которых можно положиться.

Первый человек, кто здорово мне помог, был, конечно же, Баглан Садвакасов. Родной мой Бага. Причем я ни секунды не сомневался, что он окажет мне поддержку. Когда я приехал к нему домой, Бага лежал со сломанной ногой (почему-то с ним часто приключались подобные истории), закованный в гипс до самого бедра, а рядом с кроватью стояли костыли:

– Бага, мне срочно нужны деньги, – сказал я. – Необходимо сделать оплату за выборы, а я на мели. Выручишь?

– Думаешь, я деньги под подушкой держу, что ли? – засмеялся Бага. – Деньги в сейфе, а сейф в банке…

– Поехали!

– Обалдел совсем… – Бага покряхтел, покряхтел, но поднял себя с кровати, чтобы помчаться со мной в зимний студеный вечер в казенный дом.

Я помог Баглану доковылять до такси, посадил его на заднее сиденье ногой поперек – совсем как в фильме «Приключения итальянцев в России», и мы поехали за деньгами.

Смотрелись мы комично в огромном учреждении, где повсюду мрамор, охрана, через металлоискатель следуют два чернявых парня, один еле-еле ползет на своих костыликах, а другой его под руку поддерживает. Пока Баглан предъявлял документы и заполнял бланки, я ожидал его в коридоре. Вернулся Баглан, поддерживаемый охранником, охая и ахая, но с нужной мне суммой. Я был спасен!

Вторым человеком, которого я также с благодарностью буду вспоминать всю свою жизнь, стала Алла Духова, руководитель балета «Тодес», одна из самых преуспевающих леди российского шоу-бизнеса. Узнав через друзей о том, что у меня возникли финансовые затруднения, она сама позвонила мне и предложила:

– Арман, дорогой, я узнала от людей, что у тебя есть проблемы с деньгами. Ты мне по этому поводу даже не звонил, но у меня есть возможность тебе помочь. Я дам тебе столько денег, сколько нужно, а ты вернешь, когда сможешь. Не нужно никаких процентов, хочу просто по-дружески поддержать.

Это был очень важный момент, поскольку с Аллой Духовой мы много лет дружили, общались, но я даже на секунду не мог себе представить, что мне может предложить свою помощь женщина. В моей картине мира Алла – не просто коллега, это действительно искренний, хороший и любимый друг, одна из тех, с кем не нужно постоянно созваниваться по телефону, постоянно присутствовать рядом и тесно общаться для того, чтобы понимать: тебе по-настоящему доверяют, ценят и в тебе нуждаются. Могу сказать, что отношусь к Алле с таким же теплом, и знаю, что она не просто так добилась столь потрясающих успехов в своем деле. Она нужна всем.

Моя долговая история тянулась долго. Но что сделано, то сделано, зато этот эпизод моей жизни отчетливо обозначил, кого я действительно могу считать своим другом и на кого рассчитывать, кто мне близок и переживает за меня, а кого можно отнести просто к категории коллег или хороших знакомых.

Дело в том, что броситься на помощь и подставить плечо может только тот, кто действительно любит и ценит тебя. Мы ведь помогаем нашим братьям, сестрам, детям, родителям. Конечно, у каждого своя жизнь, свои истории – далеко не во все из них мы вписываемся. Но иногда жизнь преподносит удивительные открытия…

Любовь среди «медведей и валенок»

Охота к перемене мест и интересные перспективы свели в холодной России двух абсолютно чуждых нашей культуре людей – Томаса Невергрина и Полину Гриффитс. До этого я возил на гастроли «А-Студио», Мурата Насырова, «Отпетых мошенников», многих других артистов, но могу сказать, что когда во второй раз столкнулся с иностранными артистами, мне было чему удивляться. И Полина, и Томас оказались уникальными людьми, не похожими по характеру и привычкам ни на кого из исполнителей, с которыми я когда-либо работал.

Первыми иностранными артистами, с которыми я работал, была группа «Смоки» – они приезжали в Россию в начале 2000-х годов, тогда я еще трудился в компании «МедиаСтар». Мы организовали гастрольную поездку группы по некоторым городам России, затем дали концерты в Казахстане.

Тогда я понял, что западные артисты, несмотря на свой высокий статус, бывают порой равнодушны к каким-то атрибутам успеха. В частности, когда в Алма-Ате у нас случилось недоразумение с гостиницей и вместо лимузинов «Smokie» («Смоки») пришлось везти в аэропорт на обычных автомобилях, музыканты ничем не выразили недовольства. Главное для них в тот момент было – успеть вовремя на запланированные концерты. Зато я пережил тогда массу неприятных минут, пришлось бегать и улаживать все финансовые и организационные вопросы в сжатые по времени сроки.

Но, несмотря на уже имеющийся опыт общения с иностранными артистами, Полина с Томасом казались людьми не от мира сего. Особенно Томас. Вырос он в другой культуре… Знаете… Американцы по менталитету все же чем-то похожи на россиян – такие же «рубаха-парни», открытые в общении, только чуть жестче, может быть. А вот европейцы уж очень не схожи с нами. Более сдержанные, более консервативные, более организованные. Не только я удивлялся и паниковал, но и сам Томас постоянно выказывал крайнюю степень изумления, соприкасаясь с теми или иными аспектами российского бытия.

Например, меня поразило, что Томас всегда – абсолютно всегда – пристегивался ремнями безопасности в автомобиле. Садился на переднее сиденье рядом с водителем, защелкивал ремень безопасности, и так ехал. Ни один из артистов не ездил на переднем сиденье, а тем более с пристегнутым ремнем.

Для нас в России такая забота о безопасности в новинку, и водители принялись истово соблюдать это правило только после того, как ужесточили штрафы. А Томас это делал по своей воле. Феноменально. В райдере он, таким образом, вписывал, что во встречающих машинах должны быть ремни безопасности. Это раз. И второе – по дороге из аэропорта автомобиль нигде не должен был останавливаться, даже на автозаправочных станциях.

Но даже не это потрясло меня в Томасе больше всего. Самый показательный случай, который врезался в память – первая наша гастрольная поездка в один из российских городов.

Улучив время, мы отправились гулять по городскому скверу, где бегало много детворы и работал парк аттракционов. Дурачась, мы с Томасом залезли на одну из каруселей, в тележки, запряженные лошадками, и принялись кататься – словно дети, резвящиеся под присмотром взрослых. Навеселившись, мы вышли из сквера, и тут произошло невероятное.

– Арман, а сколько стоит билет, за который ты заплатил? – спросил меня Томас.

А я, покупая в кассе билеты на «лошадки», естественно, спонсировал обоих. Я назвал сумму, не чувствуя подвоха.

И вдруг Томас достал деньги, протянул и вежливо так произнес:

– Вот, возьми, пожалуйста…

– Что это? – уставился я на купюру, не поверив своим глазам.

– Деньги за билет, который ты мне дал… – снова очень вежливо пояснил Томас.

– Но Томас, я могу хоть раз заплатить?! – воскликнул я, недоумевая, как можно из-за такого пустяка так дергаться.

– No, no, no, – замахал Томас руками, затем все-таки отдал мне эту бумажку, и после я весь вечер вспоминал и удивлялся его манерам.