Она нахмурилась:

— А я полагаю, что нет, милорд. Вы хотите знать, что я полагаю? Что вы распутник! Это я полагаю. И не менее хорошо представляю, что правильно и что прилично, чтобы не согласиться с вами. Поэтому новой встречи не будет.

Он пожал плечами:

— Как вам угодно.

— Но я хочу сказать вам спасибо за то, что сегодня вы проявили порядочность. Все целиком зависело от вашей милости. Я благодарна за сострадание ко мне.

— Вы явно перечитали романов. Впрочем, что еще можно ожидать от внучки книготорговца!

Виконт встал и подал ей руку. Бриджет проигнорировала его жест. Эйвен грустно улыбнулся, а она почти возликовала при виде лодки-лебедя с тетушкой и кузиной, глядевшими во все глаза, как они выходили из-за деревьев и шли к берегу.

— Все в порядке? — спросила тетя Генриетта, бросая быстрые, как молнии, взгляды то на виконта, то на племянницу, пытаясь увидеть следы какого-то невероятного соблазнения.

Бриджет вспыхнула, прочитав ее мысли. Тетя Генриетта поджала губы.

— Конечно, в порядке, а как же иначе? — ответил виконт. — Но что я вижу! Сесилия, вы опять проплыли через все озеро. Зачем же так рисковать? Я надеялся, что вы останетесь на берегу, в тиши и безопасности.

Сесилия захихикала:

— А дождя не было, милорд!

— Выходит, мы напрасно разделились! — «огорчился» виконт и ступил в лодку, совершенно не замечая Бриджет, и жестом отдал распоряжение лодочнику, чтобы тот помог ей сесть в лодку.

По дороге Эйвен непринужденно болтал с Сесилией и Генриеттой. Их компаньонка со своего места наблюдала за ним, поражаясь мужскому коварству. Это были два разных человека. «И оба подлые», — решила Бриджет, видя, как распутник заботливо высаживал Сесилию из лодки, тогда как на нее не удосужился даже оглянуться.

Виконт не обращал на нее внимания и во время обратной дороги в карете. Ее обида сменилась гневом, захотелось причинить Эйвену такую же боль, какую он причинил ей, и выкинуть его из головы так же легко, как он забыл про нее.

— Бриджет, — проговорила тетушка, оторвав ее от мыслей о возмездии, — виконт хочет сказать тебе несколько слов наедине.

Бриджет удивилась и медленно пошла вслед за ним в холл.

— Иди, иди! — шипела тетя Генриетта, подталкивая ее. — Не может же виконт заставлять своих лошадей ждать.

Бриджет, едва не плача, хотела подойти и дать ему пощечину. Но на нее строго смотрели кузина и тетушка.

Сесилия сердитым шепотом спросила у матери:

— Зачем он вызывает мою компаньонку на несколько слов?

— Хочет заверить ее, что никому не расскажет, как они оставались сегодня вдвоем на острове, — пояснила Генриетта. — Я говорила ему, что это не имеет значения. Но виконт счел своим долгом успокоить девушку. Он джентльмен до кончиков ногтей. Невиданная удача для тебя, несмотря на его репутацию. Ты понимаешь это? Он само совершенство!

Бриджет встала перед виконтом, но опустила глаза, не желая смотреть на него и приняв решение, что выслушает его, коротко кивнет и удалится. Уйдет с высоко поднятой головой, что бы ни сказал этот двуличный человек. В ней еще осталось чувство собственного достоинства.

— Бриджет, ах, Бриджет! Я вынужден покаяться. При всей моей дальновидности я ошибся. Я понял, мы в самом деле должны снова встретиться.

— Но… почему?

Мысли об отмщении моментально улетучились, потому что в голосе виконта была искренняя грусть. Все обиды прошли, как только Бриджет увидела его взгляд.

— Потому что я умираю от страсти к вам.

Эйвен Синклер смущенно усмехнулся и почтительно поклонился ей. На том они и расстались.

Бриджет вздрогнула и выронила книгу из рук.

— Да что с тобой? Бриджет, я очень терпелива, но всему есть предел. Меня не устраивает такая компаньонка! — возмутилась Сесилия. — В чем дело? Как только раздаются чьи-то шаги, ты ведешь себя так, словно в тебя собираются стрелять!

Бриджет подняла книгу и спросила:

— А какую бы компаньонку ты хотела, кузина?

Она и вправду сидела как на иголках. С тех пор как виконт покинул их дом с тем странным обещанием, Бриджет было не по себе. Между тем пошел третий день, но от Эйвена не было ни слуху ни духу. Должно быть, он пошутил или забыл. Или на горизонте появилась какая-то другая женщина, которая зажгла в нем ту самую, упомянутую им страсть. Почему-то эта мысль показалась Бриджет оскорбительной. В затянувшемся состоянии неопределенности она испытывала единственное желание — забыть обо всей этой истории, но ничего не получалось. Стоило кому-то подойти к двери, как воспоминания о виконте Синклере снова захлестывали ее.

— Какую бы я хотела компаньонку? — задумчиво повторила Сесилия. — Очень хороший вопрос. Я рада, что ты наконец заговорила об этом.

Бриджет с досады прикусила губу. Она не предполагала, что даст кузине повод потешиться.

— Я вообще не нуждаюсь в компаньонке. Я согласилась только по настоянию мамы. Но мы с тобой прекрасно знаем, что в тебе нет никакой необходимости. Не подумай, я не жестокая. Просто честная. В самом деле, зачем мне компаньонка? Я великолепно обойдусь без тебя, потому что и так знаю, что делать. Мне не нужен глупый флирт. Пусть им занимаются те, кому не жаль времени. Я хочу удачно выйти замуж, и у меня для этого есть все возможности. А ты здесь наподобие витрины. Всем понятно, для чего нужна витрина. Чтобы подать товар лицом. Но с такой «витриной», как ты, можно только запятнать репутацию. Тебя интересует, какая мне нужна компаньонка? Я думаю, которая не будет меня раздражать. Только и всего.

— Так я раздражаю тебя? — спросила Бриджет, настолько изумленная, что ей было уже не до гнева и не до обиды.

— Да, раздражаешь. Я рада, что ты спросила меня и об этом тоже. Если тебе угодно слышать правду, изволь! Мне не нравится, что ты увиваешься за Эйвеном.

«Вот как? — возмутилась Бриджет. — Уже Эйвен? Дьявольское имя! Это надо же — сделать одинаковый подарок сразу обеим: леди, за которой ухаживает по всем правилам, и компаньонке, с которой пытается завести интрижку».

Она ненавидела себя за этот приступ ревности, однако попыталась успокоить Сесилию:

— Кузина, мне и в голову не приходило подобное. Я готова поспорить, что и ему тоже, потому что, когда ты рядом, я для него не более чем обои на стене. А поскольку я вижу его только когда он бывает с тобой, вообще непонятно, в чем проблема.

— Проблема в том, что он все-таки смотрит на тебя, — сказала Сесилия. — Мама говорит, что всем людям свойственно одно и то же… Когда кто-то пялит на тебя глаза, ты начинаешь невольно смотреть на этого человека, потому что хочешь знать, почему он это делает.

— Я не пялила на него глаза, — ответила Бриджет, чувствуя, как начинает гореть лицо, потому что она ужасно не любила лгать.

— Но я думаю, он просто распутник, — продолжала Сесилия, будто ничего не слышала. — А что ему остается делать, если ты очарована им? Виконт смотрит, а сам, наверное, думает о том, насколько ты доступна. У тебя нет ни денег, ни родственников, ни связей. Тебе не с кем общаться, кроме нас, разумеется. И потом, этот ужасный шрам! Все, вместе взятое, делает любое твое замужество невозможным. Но мне интересно, как он себе это представляет. Ты согласишься на меньшее? Скажи, согласишься?

Бриджет отложила книгу, встала и оправила юбку, чтобы Сесилия не заметила, как дрожат ее руки, и чтобы чем-то занять их, тем самым лишив себя возможности запустить книгой в кузину. Конечно, надо уходить, но к кому? Опять к выжившей из ума кузине Мэри? Но ей сейчас, вероятно, нужна только сиделка. Может быть, у кузины Сильвии снова возникнет потребность в ней? Или она подскажет других родственников, кто может взять ее к себе?

— Я не намерена отвечать на этот вопрос, — строго сказала Бриджет. — Я нахожу его оскорбительным. Но не стану платить тебе тем же, поскольку я леди, а ты таковой не являешься. Именно поэтому, кузина, тебе нужна компаньонка. Советую тебе срочно ее подыскать, когда я уйду. А я это сделаю немедленно. Ты, наверное, восторгаешься своими детскими выходками. Возможно, в Лондоне так принято. Мне это неизвестно, потому что я, как ты считаешь, не от мира сего и отстала от моды. Но я умею себя вести с достоинством, а это никогда не выходит из моды. Хотя, вероятно, найдется множество состоятельных мужчин, которым будет безразлично, какие у тебя манеры. Желаю удачи!