– Так о чем ты беспокоишься?

– А что, не о чем беспокоиться? – Сальваторе грустно хохотнул. – На свет снова вылезли мерзкие твари, про которых мы думали, что они ушли навсегда. – Оборотень посмотрел на Стикса так, словно тот был виноват, что улицы совершенно неожиданно заполнили толпы демонов, которым по идее доступ туда был запрещен, включая проклятых сильвермистов, громко заявивших о себе несколько недель назад. – Создается впечатление, что новый заговор по возвращению Темного Властелина возникает каждую неделю.

Стикс оттолкнулся от стола, его душил гнев.

– Некоторые из них подобрались слишком близко. Ничего хорошего это не сулит.

– Вот именно. – Сальваторе взмахнул тонкой рукой. – А у нас имеются дети, которые, по общему мнению, подходят для исполнения одного глупого пророчества.

Слова этого пророчества мигом пронеслись в голове Стикса. Несколько последних недель он пытался выяснить все, что возможно, о самом предсказании. И главное, выяснить, что оно, черт возьми, означает.

– Не будь беспечным, оборотень! – прорычал он. – У меня достаточно опыта, чтобы понять, насколько опасно игнорировать потенциальную угрозу.

– Поверь мне, кровосос, я совсем не беспечен. – Его золотые глаза превратились в настоящие волчьи. – В особенности после того, как повелителю демонов чуть не удалось уничтожить мой народ. Все знамения говорят о том, что барьеры между мирами стали тонкими до предела, почему, собственно, я так сконцентрировался на Кассандре.

Стикс скривил губы, сообразив, что Сальваторе думает с ним в одном направлении. И что они оба рыщут в поисках женщины-оборотня по одной и той же причине.

У оборотня, оказывается, есть голова на плечах. Ох черт, мир действительно сходит с ума!

– Потому что она пророчица. – Это было утверждение, а не вопрос.

В знак согласия Сальваторе наклонил голову.

– Первая настоящая пророчица за несколько веков. Ее пропажа не может быть простым совпадением.

– Верно. – Стикс сложил руки на груди. Ему уже в ночных кошмарах виделись последствия, к которым могло привести ее исчезновение. – Она может стать бесценным оружием в руках любого, кто сумеет получить доступ к ее силе.

– Нам нужна твоя охотница. Без ее хватки и мастерства Кассандру не найти.

Стикс присвистнул при упоминании о Джелин. Несмотря на свою молодость, она была самым удачливым следопытом минувшего века. К сожалению, три недели назад ее похитил Арьял – князь сильвермистов.

Будь проклято его черное сердце!

– Мы пока не нашли ее.

– Сильвермист?

– Нам кажется, да, но до конца мы не уверены.

Оба помолчали, мысленно смирившись с тем, что Джелин, может, уже нет в живых. Еще одна жертва надвигающейся опасной войны!

Сальваторе шагнул вперед. Его лицо застыло в тревоге.

– Вот-вот произойдет нечто ужасное, вампир, – предупредил он. – Нам нужно быть готовыми ко всему.

Стикс кивнул в ответ. Не часто им приходилось быть настолько единодушными, как сейчас.

– Ты прав.

Моргана ле Фей давно была покойницей, но ее пышный дворец на острове Авалон сохранился нетронутым.

Вернее, почти нетронутым. Несколько помещений было разгромлено. Тронный зал перестал существовать вообще. Повезло только гарему. Его роскошные покои практически не пострадали во время последней великой битвы Морганы.

А жаль! И не только потому, что разгромленные комнаты украшали мозаичные полы и мраморные фонтаны, а сводчатые потолки один в один напоминали пошлые интерьеры из фильма «Арабские ночи» (одного этого было достаточно, чтобы сжечь их к чертовой матери!), но еще и потому, что Арьял несколько сот лет провел здесь, в гареме, в качестве сексуального раба, о чем теперь хотел забыть.

Это был тщательно охраняемый секрет, который заключался в том, что горстка сильвермистов в какой-то момент повернулась спиной к своему хозяину – Темному Властелину. Поторговавшись с Морганой ле Фей, они договорились, что та позволит им укрыться в туманах Авалона, а в обмен сильвермисты будут удовлетворять ее ненасытную похоть и страсть мучить мужчин. Не обязательно в таком порядке.

К сожалению, Арьял стал любимчиком этой садистки.

Она была очарована металлическим блеском его бронзовых глаз и длинными каштановыми волосами. Но больше всего ей нравилось его поджарое мускулистое тело. Она могла часами гладить его, рассматривать, наслаждаться. И терзать.

Заворчав, он тряхнул головой, отбрасывая неприятные воспоминания. Чем вспоминать, лучше сосредоточиться на особе, которая в данный момент наслаждалась неприятным сюрпризом среди бархатных диванов и изысканных гобеленов.

Вероятно, «наслаждалась» – совсем не то слово, отметил он, наблюдая, как она медленно приходит в себя и обнаруживает, что прикована к стене серебряными кандалами.

Джелин, женщина-вампир и настоящий гвоздь в его заднице, длинно и грязно выругалась, несмотря на то что он заботливо подложил под кандалы кожаные прокладки, чтобы металл не жег ей тело. Кроме того, он выбрал для нее комнату, которая специально была выстроена для вампиров – с таким расчетом, чтобы до них совсем не доходил солнечный свет, едва сочившийся сквозь разлитый вокруг туман.

Вообще-то у него сложилось впечатление, что ее настроение исправится только в том случае, если она порвет ему горло своими ослепительно белыми клыками.

По всему телу предательски разлился жар. Он успокоил себя тем, что это вполне предсказуемая реакция.

Даже будучи кровопийцей, Джелин была великолепна.

Высокая, атлетичная, стройная – весь ее облик говорил о смешении рас, что делало эту красоту экзотичной. Блестящие черные волосы, которые свидетельствовали о дальневосточных предках, были туго заплетены в косы и закинуты за спину. Об азиатских корнях напоминал и разрез глаз, хотя цвет их был темно-синим – явный признак европейской наследственности. Кожа белая как алебастр и такая гладкая, что поневоле хотелось коснуться ее и погладить. От головы до ступней. И обратно.

Черная одежда из спандекса тесно облегала ее фигуру. При себе она имела обрез, который он благоразумно забрал у нее еще задолго до того, как они оказались у портала.

В общем, весь ее облик словно вышел из его фантазий.

Охотница! Прекрасная и смертельно опасная.

Пожалуй, среди ныне живущих мужчин – да наверняка и среди уже покойных – не было такого, кто отказался бы от своего права очутиться между этих стройных ног.

Но Арьял не мог забыть шок, полученный во время краткого пребывания в руках этой красавицы. Черт, от одного ее прикосновения он готов был воспарить.

И это его безумно раздражало. В отличие от своих собратьев он не позволял страстям властвовать над ним. Он сам властвовал над страстями.

Мрачное воспоминание не могло унять жара, который растекался по его телу, стоило этим темно-синим глазам окинуть его взглядом с головы до ног. Он стоял почти голый. На нем не было ничего, кроме штанов-додзё для занятий боевыми искусствами.

Что, если взять и разложить ее на одной из этих кроватей и…

Джелин выпрямилась: без сомнения, она почувствовала его возбуждение, – затем с видимым усилием прищурила великолепные глаза и, полная равнодушия, обхватила себя руками.

– Ты? – В голосе зазвенел лед.

– Я.

Она горделиво поднялась, словно не замечая оков.

– Зачем ты похитил меня?

Арьял пожал плечами, не зная, что сказать.

Ему и самому было непонятно, зачем он вдруг схватил ее, когда проходил через портал, благодаря которому они перенеслись из ледяных пещер Сибири на этот забытый богами остров. Он понимал только то, что она будит в нем нечто темное и опасное, какие-то древние инстинкты собственника.

– Ты держала меня в плену, – напомнил он. – Так что все по-честному.

– Если только сильвермисты имеют понятие о чести.

В его ответной улыбке не было и намека на извинение.

– Разве ты не слышала, как в старину говорили, что на войне и в любви все средства хороши? – Он опустил глаза к ее соблазнительной груди. Вожделение пронзило его до дрожи. – Вне всякого сомнения, мы можем добавить к этому списку еще какой-нибудь вид деятельности.