Аннабелла попыталась сдержать улыбку. У нее было другое, более интересное занятие, настолько более интересное, что она абсолютно забыла о затруднительном положении, в которое попала ее свекровь. Но та ждала ответа.

— Я бы хотела вам помочь, — сказала Аннабелла. — Но думаю, что лучше мне этого не делать. У вас есть проблема, разрешить которую я не в состоянии. Если я дам вам деньги сегодня, вы не сможете пообещать мне, что не обратитесь ко мне с той же просьбой завтра, не так ли?

— Нет, — невозмутимо ответила Элис.

— Ну что ж, — сказала Аннабелла, пожимая плечами, — в таком случае не знаю, чем я могла бы вам помочь.

Выражение лица Элис стало напряженным, глаза наполнились слезами.

— Ты должна дать мне денег и не говорить Майлсу. Понимаешь, от этого зависит наша жизнь. Положение в обществе. Фактически его положение.

— О чем вы говорите? — требовательно спросила Аннабелла. Она понимала, что ей следует предложить свекрови присесть. Но по выражению лица Элис Аннабелла поняла, что ей предстоит услышать нечто весьма неприятное.

— Дело в том, что я не игрок. По крайней мере не в карты, — сказала Элис. — Мне нужны деньги для моего второго мужа. Он требует их.

Аннабелла смотрела с изумлением. Элис вздохнула.

— Понимаешь, он не умер. — Она сделала глубокий вдох и продолжила: — Я сама узнала об этом только недавно. Он попытался встретиться со мной на балу у сквайра, перед нашим отъездом в Лондон. Я получила записку и подумала, что это чья-то злая шутка. Я встретилась с ним в саду за домом. Было темно, но не настолько, чтобы я не могла узнать его. Он жив. Несколько лет назад мы получили сообщение, что в открытом море произошел несчастный случай и он погиб. Как выяснилось, через подставных лиц он сам отправил это сообщение. Он жив и невредим. И если я не заплачу ему, он откроет правду.

— Ну и пусть! — сказала Аннабелла, делая шаг назад. — Его упекут в тюрьму, стоит лишь ему показать нос. Майлс рассказал мне о нем все, о нем и о его делишках.

— А какой это вызовет скандал! — сказала Элис. Она наблюдала за Аннабеллой, которая обдумывала услышанное. — Он коснется всех нас. Особенно Камиллы. И Бернарда. Майлс скажет, что скандал его не волнует, но он тоже будет переживать, хотя бы из-за тебя. А что касается тебя, то ты тоже будешь запятнана из-за того, что ты связана с нами. Будут говорить, что тебе так не терпелось выйти замуж, что ты согласилась войти в семью преступника.

Аннабелла выпрямилась, стараясь не подать виду, какую острую боль причинили ей эти слова.

— Мы это переживем, — сказала она с горьким надтреснутым смешком. — Я пережила худшее!

— Возможно, — сказала Элис и добавила с кислой улыбкой: — Но и это еще не все. В действительности дело обстоит еще хуже. Понимаешь, на самом деле он никогда не вступал со мной в брак. — Аннабелла широко раскрыла глаза в изумлении. — Да. Это поставит крест на надеждах Камиллы и на имени нашего семейства. Проктору на это плевать, не настолько он известная личность. Но если станет известно, что в скандал вовлечена мать Пелема, это запомнится, и это разрушит имя, которое, позволь напомнить, носишь теперь и ты.

— Но ведь это уголовное преступление! — воскликнула Аннабелла. — Никто не станет обвинять вас. Свет простит вас, когда узнает, что вы были так подло обмануты.

Элис склонила голову.

— Думаю, что не простит, — сказала она печально. — Я ведь всегда знала правду, по крайней мере эту.

Аннабелла оцепенела.

На худых щеках Элис горели два ярких пятна, когда она продолжила:

— Мы никогда не венчались. О, я всем говорила, что мы обвенчаны. Я говорила, что мы уезжали и что у нас было скромное венчание — только мы двое, что нам хотелось избежать шумихи. Я думала, об этом никогда не узнают. Ну кто изучает свидетельство о заключении брака? Его даже не требуют показывать. Он сказал мне это и оказался прав. Проктор говорил, что его жена безумна, что дни ее сочтены и что она изолирована в дальнем загородном доме. Я ему поверила. Он умел убеждать, и я никогда не сомневалась в его словах. Но как оказывается, у него даже не одна, а две жены, не более сумасшедших или умирающих, чем я, но тогда я не могла этого знать. Он только сказал мне, что я могу жить с ним без благословения церкви и сказать в обществе, что мы женаты, а когда его жена скончается, тайно обвенчаться, и никто ничего не узнает.

Аннабелла бессильно опустилась в кресло и изумленно взглянула на Элис.

— Как вы могли? — выдохнула она. Теперь Элис подняла голову.

— В отличие от тебя, моя дорогая, я выбирала мужчину по любви, а не по внешности. И в отличие от тебя мне нужна была любовь мужчины. У нас был хороший брак с отцом Майлса, но я была одинока и с грустью приближалась к старости. Питер был прекрасным мужчиной: остроумным, обаятельным, веселым. Он вновь заставил меня почувствовать себя молодой, нужной и живой. Он говорил, что, если я не соглашусь жить с ним в незаконном браке или без всякого брака, он уйдет от меня. Еще он сказал, что его жена скоро покинет этот мир. И тогда я подумала: какое значение имеет год или два? Без него это будет вечность, поскольку я сомневалась, что когда-нибудь встречу мужчину, подобного ему. Это, — добавила она с неприятным смешком, — оказалось правдой. Ты удивишься, что я сознательно согласилась жить с ним в грехе? — странно спросила Элис. — Даже в высшем обществе многие женщины идут на это. Все знают о леди Бессборо, леди Мельбурн, герцогине Оксфордской и ее выводке внебрачных детей, графине Клоувли и ее таких разных и так плохо воспитанных чадах, рожденных от разных отцов. Вы можете принимать их, как это делают некоторые беспутные представители света. Но порядочные люди избегают их, сами их имена служат объектом непристойных шуток и издевок. Я могла бы еще иметь детей, но, к счастью, я этого не сделала. Да, и подумай, что бы тогда стало не только с именем моего первого мужа, но и с его детьми. Я по крайней мере об этом подумала. И решила, что небольшой обман, который вскоре закончится, — это лучше, чем откровенный скандал.

— Но Майлс…

— Майлс был в школе. Он ничего не знал об этом, как и другие. Им и не следует знать. Все, что я должна сделать, — это заплатить. — Она засмеялась. — Да, уж если вы танцевали, то платите волынщику за танец. Питер говорит, что у него предприятие на другом конце света и что он должен им заниматься. Не уверена, что это так. Но одно я знаю точно: если ты скажешь Майлсу, он вызовет Питера на дуэль. Майлс моложе, и он в отличной спортивной форме, и шпагой он владеет и стреляет лучше, чем Питер. Но Питер мошенник, причем один из самых ловких. И я бы не взялась предсказать исход поединка. А ты? — И в то время как Аннабелла пыталась отыскать подходящий ответ, Элис язвительно добавила: — Запомни, если в результате подобной дуэли ты овдовеешь, скандала тебе не избежать. Давай, моя дорогая, это так просто. Дай мне денег и храни молчание, и таким образом ты сохранишь своего мужа и высокое положение в обществе, к которому ты вернулась, приложив так много усилий.

От потрясения Аннабелла буквально ослепла. Но она умела постоять за себя. Она постаралась привести в порядок свои мысли и сообразить, что ей предстоит предпринять.

— В любом случае, — сказала Аннабелла со спокойным достоинством, — я не буду принимать необдуманное решение. Я сразу узнала слишком много, и все это мне надо обдумать: и вашу печальную историю, и то, что вы не питаете ко мне никакой симпатии.

— Первого я не могу изменить, — ответила Элис, по-прежнему не двигаясь. — Второе, хотя ты можешь и не поверить этому, объясняется тем, что я очень люблю своего сына. Не думаю, что ты питаешь к нему такие же чувства… или по крайней мере способна на это, лишь пока он боготворит тебя и обеспечивает тебе достойную жизнь. Чего, собственно, ты и желала.

Аннабелла скупо улыбнулась:

— Он не боготворит меня. И я не жду от него этого. Элис наклонила голову.

— Можешь говорить что угодно, милочка. Но горе ему, если он не сможет дать тебе того, что ты желаешь, — положения в обществе. — Она смотрела на Аннабеллу неотрывным твердым взглядом. — Предупреждаю тебя, моя дорогая: если ты мне сейчас не поможешь, тебя лишат этого положения, и на этот раз вернуть его не удастся. Питер требует, чтобы деньги были приготовлены не позднее завтрашнего вечера. Я предлагаю тебе позаботиться об этом. А если у тебя есть хоть капелька любви к моему сыну, я советую тебе ничего ему не рассказывать. Ибо если ты думаешь, что сможешь благоденствовать здесь, в Лондоне, как веселая вдова, то имей в виду, что, если состоится дуэль, само это вдовство будет омрачено непоправимым скандалом. И даже если дуэли не будет, но Питер не получит деньги, наше имя будет обесчещено. Он обещал это устроить. И здесь я ему верю, что следует сделать и тебе.