- Ты себе представляешь, сколько в дивизии народа? - спросил меня Андрей помощник Василия.
Еле сдерживая нездоровый смех, я отрицательно покачал головой, и он тоже заулыбался, предвкушая мое удивление.
Василий, улетев на своей машине на встречу основным силам, как самый умный сказал нам с его помощником придумать что-нибудь. А что тут придумаешь, если даже рота разведки со своими боевыми машинами для нас было много.
Хорошо командир разведчиков нашелся и с помощью своей карты показал, где кто сейчас находится. Буквально видя как колонны транспорта ползут по нашим дорогам, а пехота, не скромничая, губит урожай мы запаниковали и указали место в километрах семи от нашего лагеря, где бы дивизия могла развернуться. Связавшись по рации со своим штабом, разведчик отправил в указанное нами место большинство своей техники, а сам остался с нами. Мы как хлебосольные хозяева поднесли ему рюмку водки, на что он буквально с кривым таким смешком угостил нас из своей фляги чем-то значительно крепче. В общем, мы мило проводили время когда разведчик получил указание взять нас обоих в охапку и двигать к штабу дивизии. Первый и последний раз в жизни я катался на броне боевой машины пехоты. Весь перепачкался в пыли и даже на зубах песок скрежетал.
Окинуть взором, что же такое вся дивизия нам не удалось. Лихо, рассредоточив ее по кустам, оврагам и лесочкам, командование дало приказ выставить охранения, ужинать и набираться сил. И завились дымки над полевыми кухнями, везде насколько хватало глаз. Проезжая мимо этих отчего-то приятных и сладких для меня запахов я чуть слюной не захлебнулся.
В штабе нас встретил Василий и сказал, что через минут тридцать соберутся офицеры и нам объяснят наши задачи на завтрашнее сражение.
Ну, не вязались у меня слова «наши задачи» и «сражение». Даже переспросив я не получил внятного ответа от Василия. Но все оказалось проще, чем мы думали и в то же время сложнее. К совещанию в штабе нас не допустили и только по его окончанию, к нам вышел начальник штаба и командир дивизии со своим адъютантом.
- Завтра мы встретимся с основными силами мятежников. - Сказал, разворачивая перед нами карту начштаба и водя по ней пальцем. - Ожидаем их вот здесь. Вот на этом участке железной дороги. Наша задача уничтожить их и конечно не допустить их прорыва к гидроэлектростанции. Там уже есть небольшой гарнизон, но он не сдержит их, если мы не перехватим мятежников на маневре. Они ловко уклонились от боя с дивизией Попова, он истратил топливо и не смог нагнать их. Когда его уже пополнили, бандиты были далеко. Они рвутся к ГЭС. Если им удастся то, во-первых, они преодолеют реку, а во-вторых, взорвав ГЭС, утопят начисто несколько городов в низине. И на том берегу, поверьте, они порезвятся славно. На вас мы понятно никаких боевых задач возлагать не будем. Но у нас не будет времени цацкаться с теми, кто сдастся или будет ранен или попадет в плен другим образом. Вы должны будете принять их у себя, дождаться фильтрационную комиссию и уже она определит кого из задержанных куда. Кого сразу к стенке, кого на каторгу на север. Василий, внимательно подумав и, все взвесив, сказал:
- Наш лагерь не в состоянии принять такого плана заключенных.
- Почему? - удивился комдив.
- У нас лагерь поселение. - спокойно ответил Василий. - Уголовный элемент отсутствует, режим мягкий.
- Сколько у вас солдат охранения? - спросил комдив.
- От силы двести пятьдесят. С офицерами… Грустно потерев подбородок, командир дивизии сказал:
- Я вам выделю еще две роты для охраны. Больше не смогу. Мы погоним остатки дальше, пока не прижмем их на силы Попова.
- Сколько ожидается людей? - спросил Василий. Начальник штаба назвал цифру, от которой нам чуть дурно не стало:
- При хорошем раскладе тысячи полторы.
- У нас весь лагерь девять сотен… - вырвалось невольно у меня.
- Ну что же нам пленных не брать? Расстреливать? - Спросил почему-то у меня командир дивизии. Что я ему мог ответить? Я промолчал.
Наконец Василий кивнул и сказал, что мы постараемся сделать все от нас зависящее.
В лагерь мы прибыли только ближе к вечеру. Ни у кого даже мысли не возникало идти к себе и отдыхать. Вопреки установленным порядкам был поднят весь лагерь на полное построение и, вышагивая перед строем, Василий объявлял задачи и обещал дополнительный день отдыха за успешное их выполнение. После построения лагерь, словно какой-то живой организм весь напрягся, зашевелился, развернул плечи и приступил к работе. На пилораму ушел большой отряд рабочих, на обозначенное место недалеко от поселка старшие выводили своих людей под конвоем несколько ошарашенных глядящих и, получая у интендантов лопаты и приступили к подготовке местности. Когда прибыли первые столбы, места для них по периметру будущего лагеря были уже готовы. Когда закончили внешний периметр со складов в ковше трактора стали подвозить бухты колючей проволоки, которую мы берегли все это время, думая использовать для ограждения запасных пастбищ.
К пяти утра был закончен внешний периметр, и даже часть одного из внутренних. Была собрана первая вышка. Вторую мы не стали собирать, а просто сняли ее с нашего лагеря и перенесли на новое место. Процедура заставила бы смеяться людей десятилетиями отработавших в цирке. Уж я точно ржал, как ненормальный, так как участвовал в этом бардаке и чуть не был вышкой же и завален. Но в пять я сказал баста и ушел домой хоть не много поспать к завтрашнему приему пленных. Почему-то что «наши» победят, у меня даже сомнений не возникало.
Настя спала и даже не знала, что в стране-то оказывается гражданская война идет в полный рост. Хотя чего там. Не появись противник буквально в километрах двадцати от нас, и мы бы не узнали. Слухи о каких-то боестолкновениях на юге непонятно с кем частенько доходили до нас из района, но это настолько нас не касалось, что мы и подумать не могли, что идет натуральная гражданская война.
Наутро, в половину девятого, когда Настя еще спала, меня разбудил Василий и велел одеваться. Я конечно не выспался. Конечно, зевал и чуть челюсть не вывихнул. Но к Василию на крыльцо я постарался выйти бодрым и готовым к работе.
- На твоей поедем. - Сказал он и я, даже не спрашивая куда, пошел к машине.
Завелся и, следуя указаниям, покатил в расположение дивизии. По дороге нас несколько раз останавливали на заслонах и связывались со штабом, получая разрешение пропустить мою машину.
К посвежевшему и какому-то оживленному начальнику дивизии подошел злой и не выспавшийся Василий и доложил, что лагерь готов к приему военнопленных.
- Людей для охраны получите после боя. Не волнуйся полковник, не забуду про тебя… - пообещал комдив и сказал: - Через час выдвигаемся. Разведка заверила, что мы успеем и рубеж занять и даже пристреляться в случае нужды.
- Посевы пожалейте. - Буркнул Василий и командир дивизии сообщил что уже отдал приказ без нужды в поля не залезать. Поблагодарив, Василий попрощался с комдивом и пошел обратно к моей машине. Я следом за ним.
В дороге, минуя посты уже без остановок, я спросил Василия, не хочет ли он посмотреть на сам бой.
- Очень хочу. - Кивнул тот, но добавил: - Только боюсь, нас туда близко не подпустят.
- Там недалеко Лысые высоты, откуда я на параплане летаю… железку и тот участок, который указал он видно в бинокль, как на ладони. - Без особой надежды я спросил: - Может, рванем туда? Я дорогу знаю. В обход все этой армии проедем. Только заправиться надо.
Василий покачал головой и сказал в лагере у нас слишком много дел, чтобы детством страдать.
Ага, конечно… уже через пару часов он сам прибежал ко мне в кабинет и сказал, поглядывая на пьющего у меня чай Серегу:
- Уговорил. Поехали. Я поднялся, взял бинокль из шкафа и, усмехаясь, сказал Сереге:
- Майор за старшего в лагере. Не забудь ему передать. Мы к ужину постараемся быть.
- А вы куда? - полюбопытствовал Сергей и я, гордо одевая и выравнивая кепи, ответил: «На войну!»
