- Вряд ли… Но единственное, что я обещаю это поговорить с Василием Михайловичем о вашем предложении. Но не он пойдет на такое.
Вечером, собравшись в доме Руслана и его подруги из охранения женского лагеря, мы выполнили обещание и обсудили идею. Странно, но самым активным поддержавшим ее оказался майор комендант.
- У нас нет откровенно уголовного элемента. Даже, если какие-то трения возникнут, не думаю что, это превратится в свалку или станет неподконтрольным. - Спокойный голос Андрея звучал убедительно и, слушая, его Василий только кивал. Видя поддержку начальника лагеря, комендант предложил именно нам подумать об организации более мягкого режима для заключенных.
- Главное чтобы все это не превратилось в коммуну. - Попросил нас с Сергеем Василий. - Не хочу тут, потом открывать акушерский пункт и долго краснеть перед руководством, почему вместо показателей по сельхозпродукции у меня валом прет демографический показатель.
Посмеялись, но вопрос был не шуточный. Требовалось рассмотреть возможности смягчения режима. Это не просто там выйти и объявить, что теперь все ложатся спать по летнему времени или что прием пищи продлен на целых пять минут. Это надо было создать хотя бы мнимую видимость свободы.
- И не забывайте. Через неделю прибудет ЗИП и пора готовить технику к вспашке. - Василий поднялся, собираясь покинуть наше собрание. - Руслан, проведи ревизию у себя на складах. Попробуй увеличить хотя бы грамм на двести в сутки порции. Народ после зимы зело ослаб. Руслану не надо было ревизии устраивать, чтобы ответить:
- На двести реально только крупами. Картофель скоро кончится, а посевной трогать никто не станет. И вообще двести это роскошь, конечно.
- Ну, давай хоть кашками. - Сказал Василий. - Завтраки и ужины увеличивай. Пусть сил набираются…
- Чтобы бежать из лагеря могли не спотыкаясь… - пробурчал Сергей, и мы заулыбались, хотя ничего смешного в этом не было.
За дело облегчения режима взялись, как положено торжественно и с помпой. Перед построенным на площади между бараков всем лагерем, вышел Василий и долго с чувством убеждал, что нами решено провести эксперимент по внедрению нового, беспрецедентного, типа режима. Что руководство лагеря, идя на встречу заключенным, максимально снижает уровень контроля внутри лагеря, доверяя внутреннюю организацию самим заключенным. И что руководство рассчитывает на адекватное поведение заключенных. Василий напоминал всем, что человеческое отношение, к стоящим перед ним, проявлено только по простой причине, что среди заключенных нет ни убийц, ни воров, ни другого социально-опасного элемента.
Далее Сергей, как помощник по работе с заключенными, объявил список ответственных перед администрацией лиц. Вместо старших по баракам, группам и другим делениям были названы руководители производств, их заместители, ответственные за быт и связь с администрацией лагеря интенданты.
Потом настала моя очередь удивлять население. Я объявил, что после посевной и скорее даже во время нее, все силы лагеря будут брошены на благоустройство поселка и смены барачного типа жилья на нечто новое. Я предложил строить недалеко от поселения охраны пусть еще за забором небольшие дома человек на десять двенадцать жителей.
- Наша пилорама вполне справится с поставленной задачей, если сразу после полевых работ заняться заготовкой леса. - Говорил я даже не надеясь, что меня слышат все. Достаточно было, чтобы кто-то слышал, а дальше они все сами обсудят и передадут другим. - Бутовый камень под фундаменты домов будем забирать на берегу водохранилища. Другие материалы необходимые для строительства будем закупать на выделяемые нам средства для благоустройства. Не будем забывать, что мы, так сказать, доноры близлежащих городов. Наша продукция круглый год поставляется в их дома. Нет никаких причин сдерживать нас в тех вещах, которые только будут улучшать наш быт и, как следствие, позволять нам лучше работать. Но не надо забывать и то, что как раз от нашей работы, особенно по посевной и уборочной руководство решит закрывать глаза на наш эксперимент или прикрыть его как неудавшийся.
Я специально говорил «нас», «наш», «нашей». Не думаю, что у кого-то возникали иллюзии насчет этого, но все равно я давал понять, что и мы и они в равной степени становимся зависимы друг от друга.
Распустив людей, мы отменили в тот день, почти все работы, кроме обязательных, предоставив людям обсудить грядущие порядки и подумать как им вести себя в таких условиях. После обеда мы хоть и оставили охранение на вышках, но убрали обязательный обход разделяющей мужскую и женскую половины лагерей изгороди. Уже к вечеру, наблюдая из административного здания за толпами по обе стороны проволочного забора, я все никак не мог унять мандраж и искренне боялся, а не совершаем ли мы отъявленную глупость. Василий тоже вопреки своему обычному правилу, в ожидании эксцессов повесил на пояс кобуру и даже выудил из сейфа табельный пистолет. Сергей, прибывший к нам после обхода территории сообщил, что разброд и шатания в лагере такие, какие нам бы, увидь их кто из проверяющих, никогда бы не простили. Освобожденные от работ заключенные, в бараках играли в запрещенные карты, кучковались на пустыре между бараками и внешней стеной ограждения, или драли горло у разделительных загородок знакомясь с обитательницами женской половины лагеря.
Самое опасное в этой ситуации было то, что нервничала охрана на периметре. Заключенные, пользуясь невиданной ранее свободой, подходили вплотную к контрольным ограждениям и даже заводили с автоматчиками разговоры.
Выждав появления Руслана и его ежедневного доклада, Василий, спросил, как заключенные отреагировали на увеличение паек.
- Я, честно говоря, думал, что они не заметят. - Признался Руслан, бросая папку на стол, а сам, проваливаясь в глубокий диван. - Но повара доложили, что люди были довольны и благодарны. Да и работники на кухне из заключенных, видели же нормы… так что думаю все передали дальше. Теперь надо посмотреть будет ли за это правда нам благодарность от них или все будет воспринято как должное и от нас наоборот потребуют еще чего-то… Василий покивал и признался:
- Я действительно боюсь, как бы полученная вольность не забила им головы, и не пришлось бы вводить запасной вариант… Я, поглядывая на молчавшего коменданта, сказал:
- У меня взвод в полной готовности круглосуточно. Все в защите, у каждого по три запасных рожка. В случае массовых беспорядков мы применим силу. Комендант перекрестился и сказал:
- Угу. А нам потом при расследовании отмазываться, что это мы не специально спровоцировали данные выступления своим экспериментом. Василий, в который раз объяснил нам, что мы и так знали:
- Смягчение режима или перевод лагеря в особый режим абсолютно в моем ведении. Я не превышаю своих полномочий. Посмотрим… все посмотрим. Завтра первый рабочий день по-новому. Готовьтесь к тому, что придется воздействовать на старших производств, чтобы они самостоятельно призывали лентяев на работы.
Спрятав в сейф оружие, Василий поднялся и, извинившись, покинул свой собственный кабинет.
- Он к своей? - флегматично спросил Руслан.
Подумав, я кивнул. С вздохом начальник снабжения не знавший нашей кухни и, не числясь среди нашего особого круга, высказал крамольные мысли вслух:
- Будет очень обидно, если потом при расследовании выяснится что Василий Михайлович, все это затеял только ради своей женщины. Комендант покачал головой и сказал:
- Не трогайте вы Василия Михайловича. Это вообще коллективная идея с подачи этих двух… - он указал на меня и Сергея. Серега сначала хотел возмутиться, но не стал и только спросил:
- Так чего ждем-то высиживаем? Рабочий день окончен. Я домой.
Все сразу засобирались, и только я никуда не двигался. В тот день было мое дежурство по лагерю.
Проводив всех, и закрыв своим ключом кабинет Василия, я спустился в библиотеку и сказал чтобы наш архивариус тоже шел отдыхать в барак. Он покивал, сказав, что сегодня он из всего лагеря, кажется, один отработал полный день и засобирался домой. Я не стал ему рассказывать, что женщины сегодня тоже отработали в штатном режиме в своих коровниках, курятниках, свинарниках. Корове же не объяснишь что мы будем жить теперь по-новому. Ее доить, как не крути, все равно надо.
