Мы все ждали не появится ли еще какое оборудование доступное нашему управлению, но оно не появлялось сколько я не запускал диагностику.

- Преступники вошли в установку. - уведомил нас оператор. - Принимайте меры.

- Не можем. - сказала Катя и пояснила: - Не все оборудование доступно.

- Принимайте меры. - повторил голос. Катя возмущенно выпалила:

- Что не ясно!? Не все оборудование доступно! Ждем доступ к инкубатору, и к приемнику.

Голос ничего не ответил, но буквально через пару минут к нам вбежали двое спецназовцев один из которых наведя на меня автомат сказал:

- Запустить ПОТОК! Повторять не буду!

Следом за спецназом в помещение вошел один из программистов явно готовясь занять мое место за консолью. Я даже не стал смотреть на Катю и просто дал команду на активацию комплекса…

Уже размещенные в гостинице в Степной начальник особого отдела в частной беседе с нашей группой учувствовавшей в ликвидации сказал:

- Все правильно было сделано. Уже сейчас идет работа по возврату их. Вы молодцы что не стали тянуть.

Он конечно же знал и о препирательствах Кати, жаждавшей своей странной мести и о моей неуверенности. Но в лицо он нам говорил такие вещи от которых я к своему стыду чувствовал себя полезным человеком нашему обществу. Их специально обучают так говорить? - спрашивал я себя тогда. И сам себе утвердительно кивал.

- Дальнейшее промедление было бы непредсказуемо по последствиям. Вы сделали все правильно и все вовремя. Заложниц думаю уже скоро вытащат, а вот с бандитами пока не решили. Вернуть их чтобы казнить? Но показательного процесса из этого дела не получится. Все под грифом секретно. В юстиции идет процесс принятия решения по этому вопросу. Все допущенные к делу и адвокаты и обвинители склоняются к мысли, что возвращать их нет ни юридической ни практической пользы. Одни только экономические потери. Вторая дилемма чисто этическая уже решена. Если они там себя осознают, как существа, то тогда это вполне подходит под определение пожизненного или даже вечного заточения. Если же они там как показывают предыдущие опыты не чувствуют ни себя, времени, ни преодоленного расстояния, то это вполне походит на смерть в нашем понимании. Что тоже приемлемо за их деяния. Матрицы, которые «ПОТОК» сохранил для последующего планомерного восстановления всего уничтоженного материала скорее всего будут стерты. Восстановят только, как я сказал, заложниц. Амортизирующий материал для процесса восстановления скоро уже доставят сюда. Местные запасы маловаты для такого объема. Боимся сгорят при синтезе.

Он еще долго поражал меня своим знанием тематики, о которой я не имел ни малейшего знания и закончил он только, когда его самого вызвали на связь с Москвой.

- Вас всех представят к наградам, за ваше содействие. - сказал он поднимаясь и закрывая свою планшетку. - Единственное что, с официальной процедурой награждения придется подождать. За рубежом мы уже более чем уверены, что в курсе произошедшего. И давать сейчас награды вам и другим специалистам лишь подтверждать их информацию. Мы же вам не за заслуги перед отечеством вручаем, а за личное мужество. В общем это формальные трудности, но их стоит переждать.

Когда он покинул нашу скромную компанию из двух программистов, электрика, физика и меня - непонятно кого, у всех был только один вопрос, и озвучил его как положено я. Ну, мне же вечно больше всех надо:

- А виноватых уже назначили или все еще в процессе? Кто допустил все это? Катя хмыкнула и сказала:

- Не будет виноватых. И ответственных не будет. А если будут, то мы о них не узнаем. Выходя из гостиницы на морозный воздух я спросил у Кате закуривая:

- Ну ты же согласна, что мы живем в самой лучшей стране?

- А то. - даже не улыбнулась она. Подняв палец вверх она сказала: - Стабильность в колониях может обеспечить только четкий контроль, порядок и отсутствие видимых серьезных проблем. А иначе разброд, шатание и как следствие - падение метрополии.

- Все скрыть, закопать, спрятать… - сказал я предлагая ей взять меня под руку. Она взяла меня за локоть и сказала:

- Ну да. А как иначе? И зачем иначе? Большинству людей просто не нужно это знать. А тем кому нужно знают. Возможные слухи циркулируя не вызовут ничего кроме очередного изумления, какие подлые и коварные враги нас окружают снаружи и гнездятся внутри. А в то, что это чья-то продуманная диверсия поверят и сразу. Главное правильные слухи распускать.

- Но ведь это не было диверсией. Это был мятеж. Бунт. - сказал я рассматривая идущих строем солдат охранения.

- Ты забыл в какой стране ты живешь. - устало сказала Катя. - Здесь даже бунты и мятежи под чьим-то контролем из правительства. Так что это диверсия. Своих или чужих не важно. Ни тебе, ни мне не важно. Просто не важно. Надо забыть и радоваться, что нас всех распустили пока будут восстанавливать наш клоповник. Поедем в Египет. Искупаемся в теплом море. И все забудется. Мы вернемся к работе. Скорее всего потом переведемся в Москву обратно. Будем разрабатывать мое направление. Делать новые открытия. Работы там… не переработать. Я так и быть выйду за тебя замуж. Или ты будешь сопротивляться?

Покачав головой, я ответил что еще подумаю над ее предложением. Она не обиделась. Она вообще непонятно о чем думала разглядывая искрящийся в свете фонарей снег.

Мы действительно через неделю улетели в Египет. Купаясь в теплом море мы словно смывали с себя грязь и усталость пережитого. Я много думал почему при таком жестком правлении наше население не бежит в другие страны. Я даже себя спрашивал, а я то почему не бегу? Почему меня не пугает то, что произошло и вообще отношение государства к нам, простым людям. Или прав был тот пацаненок в машине везший меня к моему историческому прыжку: «Жить надо там где все знаешь». А может был прав Вовка с его словами что надо не подстраиваться под жизнь и страну, а страну и жизнь перестраивать под себя. Пусть это невероятный труд, но его надо делать что бы чувствовать себя человеком. Так как только в настоящей борьбе человек становится лучше… Хмыкая и чуть ли не в голос смеясь от воспоминаний о его словах и о его последних делах, я замотал головой и сказал отчетливо:

- Нет. Не понимая о чем я Катя спросила:

- Что нет? Пришлось на ходу подбирая слова сказать:

- Да я думаю почему с такими чудесами в нашей стране народ не бежит за бугор. Вот к примеру здесь… почему бы нам здесь и не остаться? Оглядев пляж с веселящимися на нем детьми, Катя резонно спросила:

- А здесь что лучше? Здесь тоже самое просто под другим соусом. Да везде так. По другому и быть не может. Снижая уровень контроля позволяешь развиваться преступности. Усиливая контроль ущемляешь личность в некоторых в ее понимании основополагающих правах. И середины нет. И не будет. Будет только очередной обман. Это все равно, что при демократии рассказывать народу, что это его власть им выбранная. Что это не деньги которые привели личностей и коллективы к власти. Не личностные качества и беспринципность идущих по головам. А именно народ оказывается выбрал. А то что выбор был жестко продуман, а народу просто мозги загадили никто особо не вдается… Да и строй в котором мы живем не при чем. В сад то что в Европе и в Америке называют демократией. Уж лучше так. Когда у власти несколько разведенных в сторону личностей. Хищников, но понимающих вынужденную необходимость жить с друг другом в мире и воспитывающих в приемниках это понимание.

- А если один из приемников окажется уродом?

- Съедят и не задумаются. - не раздумывая сказала Катя. - Скопом съедят.

- А цель? - спросил я чувствуя, как горят сожженные плечи под майкой. - Для чего? Для чего мы все это терпим. Для чего они вот так живут боясь друг друга и заодно народа. Какая цель всего этого цирка?

- Жить. - коротко сказала Катя. - Просто жить. Нет, у этой жизни целей, мы сами их придумываем себе. Сами себе создаем сложности и мужественно их преодолеваем. Кто-то успешно, кто-то не очень. Но второй жизни не будет и все нормальные люди хотят прожить эту интересно, спокойно и достойно. Если для спокойствия и защиты от неурядиц надо пожертвовать личными мелочами, то почему нет? Наоборот, даже в этом есть свой интерес. Многие его находят.