Маг отправился к Сусию, чтобы обсудить, с кем из совета регентов в первую очередь стоит поговорить. Он не использовал магию. Пресветлый жил в столице недалеко от дворца, поэтому Загфуран велел запрячь карету, чтобы лишний раз не мучиться чесоткой.
… Когда дом Сусия показался впереди, сердце мага охватила неясная тревога. За мгновение до того как карету открыли, он накинул капюшон. Кучер уже позвонил дверь, и на пороге появилась перепуганная служанка. Полная женщина в белом переднике и чепчике залепетала:
— Господин, как же хорошо, что вы появились, господин! Ему ведь ничего не помогает… Умрет ведь Пресветлый Сусий.
Загфуран прошел в дом, направляясь прямо в спальню минервалса, а женщина следовала за ним, торопливо объясняя:
— Вчера вернулся бодрый, сел за какие-то записи. Я ему ужин принесла, а он был занят, отставил поднос и работал дальше. Через час я зашла посмотреть: что-то он не звонит. Если съел, так я заберу посуду, а если не съел, так я заберу поднос да еще разогрею, мне нетрудно. Открываю комнату, а он на полу лежит. Мы переполошились, на кровать его положили, а он бредит. Мы доктора позвали: он кровь пустил. Говорит: "Не знаю, что за болезнь, холодный он, а в себя не приходит, бредит". Говорит: "Если после ужина плохо стало, наверно, отравили". Да кто же его отравил? Зачем же нам травить Пресветлого? — при этих словах, женщина всхлипнула и разразилась рыданиями.
Загфуран подошел к кровати Сусия. Минервалс сильно изменился за одну ночь: лицо осунулось, заострилось, к бледному лбу прилипли пряди мокрых волос, но когда маг прикоснулся к руке священника, она оказалась в меру теплой: ни холодной, ни горячей. Старик беспокойно зашевелился, застонал:
— Не надо! — прошептал он еле слышно и захрипел.
Происходило что-то странное. Загфуран повернулся к служанке.
— Выйдите отсюда и никого не пускайте. Я попробую его спасти.
Женщина вышла. Маг на всякий случай закрыл двери на ключ, торчавший в замке, потом вернулся к широкой кровати, чуть отодвинул старика, ставшего очень тяжелым, и лег рядом. Закрыв глаза, он взял ладонь Сусия в свою.
…Перенос осуществился молниеносно. Загфуран в том же темно-сером плаще минарса очутился посреди пустыни. Прямо перед ним на песке в белой торжественной одежде Пресветлого лежал Сусий. На груди у него сидела женщина в дорогом платье темно-красного бархата. И душила старика. Темные волосы упали на голову минервалса, и казалось, залепляют ему рот и нос, не давая дышать. За спиной женщины стояла прозрачно-черная фигура с вуалью на лице.
— Пурланти? — крикнул он. — Что происходит?
— Он умирает, — ответила фея ласково. — Я пришла за ним.
— Он не умирает! Его убивают, но он нужен мне.
— Тогда помешай, если успеешь, — Пурланти слабо махнула на женщину в бархатном платье.
Маг наотмашь ударил, но кулак прошел сквозь нее. Сусий захрипел громче и затих. В распахнутых светло-серых глазах отразилась ночь — Пурланти подошла ближе.
— Он умер, — сказала она. Женщина в бархатном платье поднялась и отошла в сторону. Пурланти взяла Сусия на руки, будто он был младенцем, и исчезла.
Женщина так же сидела на песке, низко склонив голову с распущенными черными волосами.
— Ты! — заорал Загфуран. — Кто ты такая? Как ты посмела? — маг бросился к женщине, но она исчезла, ее фигура появилась в другом месте.
На минарса взглянули черные глаза: настроение в них менялось так стремительно, что маг не успевал отследить его: восторг, ярость, смех, боль, надежда… Злости и торжества было больше. Правильные черты лица хранили безмятежность, даже на расстоянии она казалась значительно выше его. На обнаженной шее чернело странное ожерелье: будто на тонкой цепочке из серебра висят капли крови. Но стоило приглядеться, как цепочка превратилась в разрез, из которого хлынула кровь. "Сайхат!" — догадался Загфуран.
— Ты убила моего лучшего минервалса, — зашипел он. — Все, над чем я трудился столько дней, ты уничтожила. Такое я не прощаю, — он произносил слова, а пальцы еле заметными движениями плели магическую ловушку.
— И что же ты сделаешь?
Минарс стремительно швырнул в нее заклинание, но Сайхат легко уклонилась, мелодично рассмеявшись. Маг в ярости снова и снова пытался захватить ее, причинить боль, уничтожить, но ни одно заклинание на нее не действовало, она смеялась громче и громче. Ярость уходила, душу наполняло удивление.
— Кто ты такая? — изумленно спросил он, исчерпав весь арсенал возможностей. Может, если бы они не оказались непонятно как в этой пустыне, а встретились в реальном мире…
— Кто я такая, маг Загфуран? Это ты кто такой, что вмешиваешься в мои планы?
Если бы он мог хоть как-то захватить ее, чтобы вернуться в мир Гошты…
Женщина расхохоталась.
— Ты не справишься со мной, где бы ни встретил меня! Никто не справится со мной.
— Но это невозможно… — оторопел маг.
— Нельзя выжить, после того как тебе отрубили голову? — насмешливо уточнила Сайхат. — Очень даже можно. Можно даже вернуть себе тело. И я верну его. А если ты будешь мешать мне, я убью тебя. Убью каждого, кто встанет у меня на пути. Я вновь обрету плоть и кровь, а королевой станет моя дочь, до тех пор, пока она не родит сына.
— Кто ты? — в третий раз повторил минарс, и теперь в его голосе слышалось любопытство.
Возможно, поэтому Сайхат без пояснений поняла, о чем он спрашивает.
— Умертвие. Я наложила на себя заклятие перед казнью.
— И ты можешь вновь стать человеком?
— Могу, — в душе минарса шевельнулась надежда. — А еще я могу убить и тебя, как убила этого старика. Лучше не мешай мне, — она начала таять в воздухе.
"Уходит!" — испугался маг.
— Стой! — возглас получился отчаянным. — Почему бы нам не договориться? Вместе мы в любом случае сильнее, — Сайхат замерла, вглядываясь в минарса. — Ты уверена, что навредить тебе я не могу. Но помочь — в моих силах. Ты поможешь мне, а я — тебе.
— Ты готов убить Мирелу и Еглона и возвести на престол мою дочь?
— Почему нет? — торопливо заверил маг. — Мне все равно кто правит! Моя цель — начать войну с Энгарном, если ты поможешь…
— А зачем мне нужен ты? — презрительно поинтересовалась Сайхат.
Загфуран облизал пересохшие в пустыне губы.
— Чем тебе помешал Сусий? — уточнил он.
— Он не хотел убивать Мирелу. Ей возвращаются прежние почести, — по красивому лицу прошла судорога ненависти, но лишь на мгновение. — Я знаю, Мирелу хотели судить завтра вместе с Бернт. План изменился из-за него!
— А сама не можешь до нее добраться? — он уже успел сопоставить внезапную смерть королевы Езеты, болезнь принцессы, симптомы заболевания Сусия, о которых рассказала служанка… Но двое умерли, а Мирела поправляется. Со лба скатилась капля пота, он позавидовал собеседнице, которая как будто не чувствовала палящего солнца. — Ты не можешь убить дочь Манчелу, — уверенней заявил маг.
Сайхат долго не могла взять эмоции под контроль, она буквально пылала яростью и еле выдавила из себя:
— Не могу!
— Я помогу тебе, — заверил минарс. — А ты поможешь мне.
Он уже не смог бы сказать с уверенностью от чего пересохло во рту: от жары или от надежды, возрождающейся в душе.
— Что тебе нужно? — Сайхат чуть сдвинула брови к переносице, но от нее исходила явная угроза.
— Я сделаю все, чтобы Мирелу казнили, и чтобы ты обрела плоть, а ты поможешь мне тоже вернуть человеческий облик.
3 ухгустуса, замок графа Зулькада
Вскоре после первого письма от молодого короля Миреле пришло еще одно. Брат уже прямо повелевал принцессе прибыть в столицу, чтобы быть с ним до его коронации. Вероятно, Даут тоже получил какие-то указания, потому что с приторной вежливостью, поинтересовался, что нужно ее высочеству для поездки. Пусть она предоставит полный список необходимых вещей и все будет тотчас же доставлено в замок.
Мирела не поскупилась. Предстояло появиться в высшем свете, а ее гардероб сильно устарел. Следовало иметь два торжественных платья, которые бы подчеркивали траур, несколько повседневных платьев, нижнее белье, хотя бы две амазонки, обувь: дорожные ботинки и несколько пар туфель — к каждому платью особенные, кроме того шляпки, булавки, перчатки, носовые платки и прочие мелочи… Другие наряды она сошьет в столице: там больше выбор и тканей, и портних. Она также заказала новую одежду для горничной и слуг, которые будут сопровождать ее в поездке.
