Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Червячок широко и обаятельно, хотя не без навязчивости скалился и, выждав более спокойную в смысле тряски минуту, бойко затараторил:

— Милостивые господа нищие! Бесконечно милостиво одарил вас этой бесценной монетой в два шансонтильских шиша известный меценат, донатор и податель благ Вильгельм Жаб Кинъ, почтенный член Общины Милосердных, Сердобольных и Склонных К Самопожертвованию Гномиков имени Раскаявшегося В Момент Своей Смерти и Умершего В Слезах Скупого Рыцаря. Свои благодарные молитвы денно и нощно можете возносить с пожеланиями благоденствия по адресу …

Приписка: В мыре зказок тоже луби булочкы. Гнум.

Выпалив все это, жутко кривляясь, но без запинки, червячок вытянулся во фрунт и замер, сияя беззубой розовой пастью.

— М-м-м… — Битька поспешила задать практический вопрос: — А что, собственно, можно купить на два шиша?

Червячок в ответ готовно свернулся в изображение двух, собственно, шишков, то есть фигушек.

— Вылезают как-то из свежего перегноя два червячка… — мрачно прокомментировал события Дух.

— Эй! — из-под земли появилась все та же пухлая сизая ручка в кружевах: Визитку отдайте! — и ловко схватив тщетно пытающегося распутаться из двух фигушек рекламного агента, исчезла в дыре.

Правда, молниеносное появление микроконечности имело еще одно последствие: рядом с небезызвестной дырой оказалась аккуратная табличка в тяжелой раме с завитками, гласившая: «Внимание! Дырка в земле! Гнум.»Кроме того дощечка имела приписку: «(А не умеешь читать — смотри под ноги, болван!)»

—…»Меня зовут Вася», — говорит первый червячок»…— продолжил Дух.

Битька с тайной надеждой заглянула в глубь земли еще раз. А в ответ, как известно — тишина.

— …»А меня — твоя попа», — философски подытожил Дух.

— О! — вышел вдруг он из мрачной прострации, — О'кей! Хоккей!.. Эй! Достопочтимый меценат! Эге-ге-ге-гей! Эу-эу-эу-э! Посуду принимаем? Старье берем? Туземец! Махнем пушнину на стеклянные бусы?! Ломбард?! Скупка краденного?! Заклады?! Ростовщичество?! Ау!!!

— Ну, допустим, — обладатель вишневого колпачка вновь показался из отверстия и оказался владельцем еще и больших счет, потертого калькулятора с полустершейся наклейкой «Love is»на спине и больших весов, судя по размерам, стянутых, очевидно, у какого-нибудь скульптурного изображения правосудия. Глазки его на этот раз казались оловянными с медным отливом, а сжатый ротик напоминал попку ощипанной курицы.

— Вот. Достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза, — еще более широким, чем штанины жестом, в котором чувствовалась, однако, легкая, подспудная неуверенность (ведь трудно представить, чего можно ожидать от туземца с калькулятором, может, его и не удивит такая для предположительного средневековья диковина), дух изъял из провисшего кармана джинсов кефирную бутылку еще сохранившую воспоминания о бывшем содержимом. — Фамильная драгоценность. Память о покойной тетушке из Бразилии. О! Донна Роза! — Дух отчаянно зарыдал, обильно сморкаясь в колпачок гнома, — Я — старый солдат, и не знаю слов любви, но когда я вижу Вас — тьфу! — когда я вижу эту бутылку, я сразу вспоминаю о ней (в смысле, о тетушке)…

К счастью, стекло оказалось, хоть и не в новинку гному, но в этом мире, все-таки, ценилось.

— Больше пяти золотых за нее не дам. Она грязная! — категорически завопил скупщик.

— А что можно купить за пять золотых? На обед и ночлег хватит? — со становящимся традиционным вопросом влезла в торг Битька.

Гном дико вылупился на нее. Какими бы оловянными ни были его глазки, в них можно было прочесть: «Ну, олух! У этих лохов и за пять шишков можно было купить этот драгоценный стеклянный сосуд нетрадиционной формы! О! Горе!»А вслух он пробрюзжал:

— Если молодой господин привык каждый раз заказывать обед на двадцать персон, то на пару раз ему хватит!

«Yes!»— чуть не вырвалось у Битьки, но, взглянув на духа, она прикусила язык. Тот просто трясся от возмущения:

— Грязная?! — наконец завопил он — Грязная?!!!! — и так вцепился в обшлага гномовой куртки, что его (духа) ноги в сабо забултыхались в воздухе. Гном от этого не изменил своего положения, но видно было, что ему неприятно, когда что-то болтается у него на обшлагах и мнет жабо, — Это же — оденки кефира! Кефир — напиток богов!

— Ага. Данон. Классический. Вкус детства, — закивала Битька.

— Ах! Донна Роза! Донна Роза! Вот как дешева нынче твоя светлая память!!! Нет! Я не продам тебя…

— Шесть золотых и отцепись от куртки!

— Я не продам тебя так дешево!..

— Семь золотых.

— Никогда-а-а!!! — Дух выразительно засморкался.

— Десять золотых! И спрячь свои сопли! — заверещал гном, бросил деньги, схватил бутылку и… нет, не скрылся, а только выразительно глянул на духа.

— Могу продать еще одну, вместе с кефиром. Даже за пять золотых из уважения к Обществу Нежадных Гномиков.

Очевидно этого подземный житель и ждал.

— Айн момент, плиз, — и Дух зашептал Битьке на ухо: А ну-ка сбацай про полбатона…

Не задавая излишних вопросов, Битька взяла пару аккордов, убедилась, что «табуретка»в порядке и запела «Оранжевое настроение»«Чайфов»:

— Бутылка кефира, пол батона.

Бутылка кефира, пол батона.

А я сегодня дома…

А я сегодня дома…

А я сегодня дома один…»

Как это ни странно, гном не возражал. И, как это ни странно, результатом песни явилась бутылка кефира с крышечкой из зеленой фольги. Холодная. Даже запотевшая. Еще одним побочным результатом, возможно, только почудившимся девочке было легкое пооранжевение ландшафта, включая небо; видение весело проскакавшего по этому самому небу апельсинового цвета трамвая, в открытом окне которого смеялись нестарый еще мужчина в тенниске и девушка в легком платье; атмосфера пахнула фантой и сиренью.

— Да-а… — мечтательно пробормотал гном-кокос. — А моя все только обещается с детями к матери на выходные, а как до дела так: «Я тебя оставлю, а ты сразу — шасть по мавкам — по русавкам, или к разведенке какой!»Тьфу! Дура! Я бы по пивку с мужиками, в костяшки бы перекинулся, кладовки спокойно обошел… Эх… Душевная песня. Не слышал такой. А ты сам-то, парень, на турнир менестрелей? Хорошее дело… — рассудив так и пристроив бутылки под мышки, гном солидно направился в дыру.

— Господин Жабкинъ, а девушкам можно принимать участие в турнире?

Оставшиеся к этому времени над уровнем ямы глазки моментально вылупились, и из-под земли донеслось громкое визгливое хихиканье:

— Ну, явно не отсюда Вы ребята. Девицам петь на турнире?!! Спасибо за свежий анекдот! — Яма сама собой закопалась прямо на глазах. Табличка, кстати, исчезла еще раньше.

— И этот тип еще пробовал изобразить, что попал сюда случайно или по плану ГОЭЛРО. Коммерсант приграничный! — расхохотался Дух и, обернувшись к Битьке, заключил: Ну, что? Получается надо идти за призом. По закону Чехова. Если уж повесили ружье — придется стрелять.

ГЛАВА 6

Похоже, этот Ханнибалл еще и фискал. Вот ведь пакость какая.

До заката еще далековато, еда , набившая желудок уже не так тянет к земле, и вино в самой той стадии, когда самой приземленной и солидной субстанции хочется… ну, пошалить что ли.

Набор развлечений в лесу, в средневековье не богат. Конечно Фрогг предложил пострелять: стрелок он очень неплохой. В отличие от сэра Амбрюзюайля. И вскоре ясно это стало до неловкости.

Однако Кру вышел из положения, предложив игру в Вильгемина Тюля.

Этот столичный «фантазер его мать»по слухам стрелявший из лука даже ногами и целящийся спиной, выдумал трюк с раскалыванием напополам яблок стоящих на головах оруженосцев. Одно, конечно, дело, сколько он перепортил продукта, а другое — сколько перепортил подставок, целясь к примеру из —под —мышки или в позе «лягушки, возомнившей себя пьяным гарольдом».

Но довольно о нем, вернемся к нашим баранам, точнее, к нашим рыцарям, что актуальнее. Так как именно сейчас решается вопрос, чья голова станет тумбочкой. Собственно, претендентов двое, и это явно не представители старшего поколения.

7
{"b":"18191","o":1}