— успокоил я Рушель.

Алексей явился раньше всех.

— Ты сильно изменился, — с порога озадачил он меня.

— Меня попытались изменить. А я сопротивляюсь.

— Кто такой смелый нашелся?

— Тебе не показалось странным моя чрезмерная щепетильность, когда мы встретились в прошлом году здесь?

— Я считал, что жизнь в обители и божественный дар ударили тебе по мозгам. Каково умирать? Я не знаю. Человек меняется наверняка.

— Философ! Я тоже грешил на это. А потом был второй переход. На этот раз я был здоров и четко осознавал перемены. Этот Святой Источник дает не только Силу, он меняет в человеке нравственные ориентиры!

— Предохранитель против злых магов!

— За два года он почти выветрился. Я смог мстить за Веронику! Потом повелся на вашу авантюру, солдат Харду натаскал. Фактически на смерть многих обрек. Еще немного, и американский золотой запас накрылся бы медным тазом! А тут новый глоток из Святого Источника! Последние поступки мне сразу стали отвратительны, а лучшие друзья показались нечистоплотными дельцами.

— Это я — делец!? — возмутился Лёха.

— Ты слушаешь меня? Меня насильно изменили. Я всё стал воспринимать спокойно. Смерть Вероники будто десять лет назад произошла. Боль, как рукой сняло. Легкая скорбь. Тут я головой своей и начал думать.

— Что ты так страдаешь? Они тебе хорошие идеалы подсунули! Если бы маньяка из тебя сделали, тогда плохо, — пытался успокоить меня Алексей.

— А моя собственная мораль была плоха? Не дотягивала до высоких идеалов?

— Плюнь и разотри! Всего два года и ты снова станешь собой!

— Точно? Доза теперь двойная! Всю жизнь жить и сомневаться, я кукла, или уже сам решаю, что хорошо, а что плохо.

— Свобода воли у тебя осталась. Подходи каждый раз с точки зрения формальной логики. Как бы поступил тот, старый Паша? Так и поступай.

— Противно.

— С Алёной тебе придется расстаться. Паша не стал бы возиться с девушкой, которая раздражает всех его друзей, — грустно сказал Лёха.

— Хрен тебе! — засмеялся я.

— В каждой шутке… Ты сделал очень, очень, очень негодный выбор. Отношение к гномам в результате войны стало мерзкое. Тебе нужно сделать из Алёны человека.

— Я поговорю с ней. Что ты посоветуешь мне?

— Я предлагаю не мучить себя. Если корректировать свои действия, то так, чтобы не плевать в зеркало. Нужно заключить мир со своей новой совестью.

— Сдаться?

— Да.

— Нет.

— Мазохист.

— Мой Паша ласковый и нежный, — высунулась из спальни белокурая голова.

— Доброе утро, солнышко. Алексей предлагает сделать тебе пластику лица.

— Я подслушивала, — грустно произнесла Алёна, — Павлуша, тебе не нравится моё лицо?

— Алексей, всё останется по-старому. Мы справимся! Алёна завизжала от радости и бросилась ко мне на шею.

— Вы оба дураки! — вынес диагноз Лёха.

— Паша, а какой он — Источник? — спросила Алёна с непонятным волнением.

— Высокая пещера. Круглое помещение, метров пятнадцать диаметром, высотой метров тридцать. В центре озеро со стоком, по краю узкий бортик. Жидкость холодная, ледяная, опускается сверху мелкими каплями. Слабо светится в темноте. Всё, наверное.

— Как-то это прозаично, что ли, — обиделась Алёна.

— Ты не думал над тем, чтобы изучить Источник. В отличие от других у тебя есть постоянный доступ к жидкости Источника, причем не снаружи, а внутри, — предложил Алексей.

— Через короткое время жидкость из Источника становится ядовита. Во всяком случае, для всех, кроме меня. Ты предлагаешь таскать сюда яд? Зачем? — я был крайне удивлен.

— Плодить магов. Берем преступников и поим их этой влагой. Кто выживет — станет магом. При этом его гадостная натура компенсирует «ангельский» гипноз и на выходе получится нормальный человек, — предложил Лёха.

— Я серьезно, а тебе лишь бы приколоться, — обиделся я.

— Паша, ты обещал сегодня устроить проверку моих магических способностей, — вспомнила Алёна.

— Отлично. Лёша, ты поможешь нам? Я завяжу Алёне глаза, а ты будешь бросать в неё яблоки. Я внимательно понаблюдаю. Алена легко увертывалась от яблок, а пару раз, яблоки, как будто, изменяли траекторию. Но в магическом плане я ничего не видел. Вот и весь секрет везения «гномихи».

— Когда знаешь, что нужно делать, получается легко. Я как будто вижу эти яблоки, — обрадовано сообщила Алёна.

— В жмурки играете? — из коридора на нас смотрел Хард.

— Нет. Пытаются забить бедную девушку яблоками, но не камнями, — Алёна сняла повязку и широко улыбнулась Харду.

— Как насчет огненного шара? — пошел стандартной дорогой Хард.

— Никак.

— Любимая, у нас мальчишник. Я заказал обед в «Трех быках». Вернусь поздно, не жди, — я поцеловал, попытавшуюся увернуться, девушку. И мы тронулись к выходу. Кляйн и Алексей ждали нас во дворе.

— Я не стал упоминать про Кляйна с Алексеем, был уверен, что ты об их приходе уже знаешь, — сказал Хард.

Таверна «Три быка» была слишком дорога, чтобы обедать там каждый день, а блюда слишком экзотичны, чтобы при этом не повредить здоровью. До горячего успели крепко выпить, вино было совсем неплохое для этого мира. Холодные закуски были разнообразны, и никто не казался пьяным. На горячее, Алексей, единственный из всех, заказал оленину. Я не мог понять его пристрастия к поеданию дичи, домашних животных в этом мире еще не пичкали всякой гадостью, а их мясо было намного нежнее.

— И дешевле, — добавлял Лёха, — такой уважаемый купец, как я, должен заказывать только самое дорогое.

— Это тебе, магу, дозволено носить джинсовый костюм, или байковую рубашку. Нам приходится рядиться в кружева, заказывать оленину и пить эльфийское вино, — посетовал Кляйн.

— Надеюсь, вино от темных эльфов? — забеспокоился я.

— От них, — успокоил Хард, — хозяин таверны не будет рисковать.

— Живете так, чтобы вам завидовали? Зависть правит миром? — посмеялся я.

— Зависти нет только у опустившихся личностей, а так, нормальная зависть — причина стремления к успеху. Так говорит мой младшенький, Николай. И в купеческой среде это именно так, — нахохлился Алексей.

— Понятия успеха у магов и людей разные. Для людей важны власть и деньги. Два года назад я распоряжался только своей жизнью, сейчас я барон, у меня двадцать тысяч подданных. Это успех? — немногословный, обычно, Кляйн разговорился.

— Выходит, что только маги могут не завидовать другим, не обирать других, а людям это не дано? — удивился я.

— Если бы маги жили большими общинами, то они тоже завидовали друг другу, воевали между собой. Большинство человеческих магов сейчас служат императору. Значит, их тоже обуревает зависть, — обиженно проговорил Лёха.

— Павел, ты судишь людей, искупавшись в Святом Источнике. Давай, искупаем там всех, и кучка оставшихся в живых перестанет требовать поместий, титулов, званий, золота и поклонения, — рассмеялся Хард.

— Ты рискнешь?

— У меня ребенок маленький, — притворно испугался Хард.

— У меня тоже, — последовал его примеру Кляйн.

— Меня определили на заклание, наливай, — протянул кружку Лёха. Я наполнил её до краёв из Святого Источника. Хард выпучил глаза и с криком ударил Алексея по руке. Кружка вылетела, разбрызгивая жидкость по комнате.

— Твои дурацкие шутки доведут нас всех до могилы. Мне на щеку попало несколько капель, — неожиданно протрезвевшим голосом сказал Лёха.

— И мне, — расстроился Кляйн, — я не хочу умирать, напарник. Мне рано!

— Маги гибнут наверняка! — грустно произнес Хард, поднимая мокрую руку. Через мгновение рука стала сухой.

— Мальчики хотели пойти, а я их не взял, — просветлел лицом Алексей.

— Хватить страдать. Лутт рассказывал мне, что умирают, обычно, медленно. Месяца два, три. А у вас тут под боком я, целитель не из последних, — мгновенно протрезвел и я.

— Думаю, что очень важно, на каком расстоянии от начала Источника была взята жидкость. Паша брал её в самом истоке, — приободрился Хард.