Когда оба убийцы были пойманы, Лара пожелала им смертной казни. Или по крайней мере пожизненного заключения. Однако из-за ошибки следствия их выпустили на свободу.

Эта вопиющая несправедливость стала очевидна уже в начале многонедельных заседаний суда, на которых Лара неизменно присутствовала. Проклятые негодяи, кажется, даже не сожалели о своем преступлении. И Лара на всю жизнь запомнила злорадную ухмылку этих двоих, когда зачитывался оправдательный приговор. Как будто им с самого начала было ясно, что их не смогут привлечь к ответственности.

Тогда Лара решила, что не позволит убийцам выйти сухими из воды. Заряженный пистолет ее убитого мужа находился в бардачке автомобиля. После шести лет службы в армии США она с легкостью управлялась с оружием. В то время как оба убийцы, окруженные толпой репортеров, перед зданием суда самодовольно отвечали на вопросы, Лара направилась к своей припаркованной машине. Через минуту она вернулась с пистолетом в кармане куртки и прицелилась в голову одного из убийц. Раздались пронзительные крики. Гул голосов. Сразу все камеры и микрофоны развернулись к ней. Засверкали фотовспышки. В этот момент Лара ощутила себя центром Вселенной. Оружием в руках Господа. Ей только нужно было всего лишь нажать на курок.

Но тут на нее набросился какой-то репортер. При падении оружие выскользнуло из ее рук.

Вероятно, так было даже лучше.

До сегодняшнего дня Лара не знала, хватило бы у нее мужества застрелить обоих убийц, выпущенных на свободу, или нет. Одна часть ее была убеждена, что хватило бы. Но другая часть считала, что она слишком гуманна по натуре, чтобы совершить хладнокровное убийство. И она была рада, что лишена возможности узнать правду.

В средствах массовой информации инцидент описывали весьма сдержанно. Короткое сообщение в вечерних новостях. На следующий день несколько фотографий в различных газетах. Лару представляли как отчаявшуюся женщину, потерявшую все — не только семью, но и веру в американскую правовую систему. Через неделю шумиха улеглась. Осталось только горькое чувство, что она обманута жизнью.

Однажды у ее дверей появился Эммет Уолш. Сначала Лара приняла его за коммивояжера, предлагающего пылесосы или что-то в этом роде, — мысль, при воспоминании о которой она и сегодня была не в силах сдержать усмешку. Когда Эммет упомянул, что слышал об инциденте перед зданием суда, Лара спросила, не хочет ли он взять у нее интервью. Нет, ответил Эммет. Он хочет не взять, а вернуть ей кое-что — чувство, что в этом мире существует справедливость.

Первое время она находилась под его покровительством. Он рассказал ей об ордене, главой которого был, и о целях, преследуемых организацией. Кроме того, предложил ей вступить в орден.

— Почему я? — спросила она.

— На то есть несколько причин, — ответил Эммет. — Вы свободны и благодаря вашей службе в армии США прекрасно владеете оружием. Но самым важным является другое: вы на собственной шкуре испытали различие между законом и справедливостью. И доказали, что достаточно сильны, чтобы бороться за справедливость, если закон не справляется с такой задачей.

Тогда Лара попросила у него время на размышление. Позже, согласившись на его предложение, она прошла учебную программу и получила первое небольшое задание. Лара выполнила его без проблем и была признана достойной стать членом ордена. Полгода тому назад здесь, в Лейли-Касле, она дала клятву.

Сегодня прежняя жизнь казалась ей нереальной и чужой. В то же время она еще не чувствовала себя целиком принадлежащей новой жизни. Странница, ищущая чего-то, она находилась на перепутье.

Она отбросила размышления и снова обратилась к Эммету Уолшу, сидевшему за столом напротив.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — спросила она, надеясь, что Эммет не заметит ее легкого опьянения.

— Об Энтони Нангале. Я думал, ты, возможно, знаешь, что с ним произошло. Все-таки вы одна команда.

«Команда» всегда состояла из двух членов ордена. Правда, они не были участниками одного проекта и потому шли различными путями, но регулярно контактировали друг с другом и обменивались информацией о самом важном. Таким образом, напарники всегда были в курсе дел, если с другим членом ордена что-то случалось.

Так как Лара медлила с ответом, Эммет сказал:

— На последнем заседании в качестве приоритетной задачи орден определил проблему современного рабства. Поэтому я поручил эту тему Энтони. Но только ты, вероятно, знаешь, над чем именно он работал в последнее время.

Лара задумчиво покачала головой:

— Последнее его сообщение пришло из Судана. Факс был отправлен из отеля. Кроме него, я больше не получала никаких известий.

К удивлению Лары, Эммет рассердился.

— Почему нет? — спросил он тихим, но резким голосом.

— Откуда мне знать? Ведь я не знаю, кто его похитил.

— Я не это имею в виду. Почему Энтони не тебе, а мне послал мейл? Он знал правила, но осознанно их нарушил. Почему?

Лара сглотнула. Какую-то секунду она колебалась, не лучше ли ей обмануть Эммета, но затем решила не делать этого. Она дала клятву соблюдать правила и традиции ордена. К ним относились также такие старые добродетели, как честность.

Понизив голос, она призналась Эммету в своем вынужденном пребывании в тюрьме Анарака.

— Я боялась, что из-за этой оплошности меня исключат, — попыталась она оправдаться.

Она стыдилась своего поведения, тем не менее не могла изменить того, что уже произошло. Все, что она могла теперь сделать, — больше не утаивать правду и ждать, как на нее отреагирует Эммет.

— Вероятно, Энтони напрасно несколько дней пытался связаться со мной, — сказала она. — Возможно, он пришел к выводу, что со мной что-то случилось. Поэтому послал мейл тебе.

Говоря это, Лара не отрывала глаз от своего бокала. Теперь впервые осмелилась поднять глаза. Но в лице Эммета Уолша не было даже тени снисходительности. Никакого прощения. Наоборот, сейчас он казался еще более разгневанным, чем раньше.

— Ты сбежала из иранской тюрьмы и осмелилась сюда прийти? — прошипел он.

От волнения его щеки порозовели. Борода и седые волосы только подчеркивали контраст.

— Ты вообще ничего не запомнила из того, чему я тебя учил?

«Но я смогла скрепкой открыть наручники, сбила с ног двух надсмотрщиков и сбежала оттуда, откуда еще никто не сбегал», — подумала Лара, однако ничего не сказала.

— Если бы ты не была новенькой, тогда… — Он оставил предложение незаконченным. — Ты не понимаешь, что подвергла опасности всех нас? Что, если кто-нибудь преследовал тебя?

«Преследовал?» — промелькнуло в голове у Лары. И вдруг перед ее мысленным взором возникло лицо. Мужчина. Азиат. Китаец, вероятно, или японец. Тогда она не обратила на него внимания, но теперь, когда Эммет сказал о преследовании, она подумала, что это лицо она видела не только в аэропорту в Тегеране, но и в Инвернессе. На промежуточных остановках в Стамбуле, Париже, Лондоне и Эдинбурге в аэропортах было слишком оживленно, и довольно сложно разглядеть отдельного человека в толпе — в особенности если тот хотел остаться неузнанным. Но в Тегеране и Инвернессе… Она внезапно отбросила всякие сомнения. То же самое лицо!

Она рассказала о происшествии Эммету, который одарил ее мрачным взглядом.

— Сегодня утром я видел машину на противоположном берегу озера, — вымолвил он.

— Машину? — Лара почувствовала, как слезы подступили к глазам. Она решила, что должна защищаться. — Машина ничего не значит! До сих пор на нас еще никто не нападал, не так ли?

— Еще нет, — согласился с ней Эммет.

И в этот момент все потонуло в хаосе.

Лара услышала приглушенные толстыми крепостными стенами раскаты грома. Мгновение спустя пол задрожал под ногами. Вино в бокале на столе завибрировало. На поверхности кроваво-красной жидкости образовывались концентрические кольца.

Лара успела подумать, не разразилась ли снаружи гроза, или, может быть, это шутки затуманенного алкоголем сознания, как под сводами потолка внезапно взметнулась огненная молния. Лара вскинула голову и едва поверила своим глазам. Повсюду был яркий свет. Одновременно стена раскололась на тысячу частей. Темные обломки горной породы, как снаряды катапульты, с грохотом летели в зал и падали на пол. Затем из кладки стены отделился монолит и ринулся вниз — прямо на Лару и Эммета.