Вначале подъехала машина. Почему-то именно эта машина, небольшой трехтонный грузовичок, появившийся со стороны площади, привлек мое внимание сразу. Может быть, потому, что он заехал на площадь, туда, куда всем машинам заезжать было запрещено. В пешеходную зону. Возможно, потому, что машина на мгновение притормозила, но потом снова набрала скорость, заворачивая с улицы Князя Константина в проулок, ведущий к медресе. Не знаю. Но когда этот грузовик, деловито урча мотором, срезал путь через пешеходную зону и развернулся, чтобы подъехать к медресе, пятясь задом, я все понял…

Началось…

В медресе машину уже ждали, грузовик еще пятился – водитель опасался задеть стену, а на темной стене медресе вдруг вспыхнул желтым прямоугольник и из него вышли три человека. В помещениях медресе ночью горел свет, все окна были закрыты ставнями – и эти люди ждали грузовик…

Машина затормозила, водитель выскочил из кабины, громко хлопнул дверью. Обнялся с встречающими – не поздоровался, а именно обнялся, как это принято в братствах. После чего двое начали отстегивать от борта тент, закрывающий груз сзади, а еще двое страховали спереди, настороженно осматриваясь. В зеленом свечении прицела казалось, будто они выполняют какой-то сложный безмолвный танец – танец, которому скоро предстояло стать танцем смерти…

Интересно, что же они привезли…

Медлить было нельзя – если подстрелить кого-то с грузом, то коробка, или что там они привезли, упадет на землю и шумом предупредит остальных, что что-то неладно.

Начинать надо было сейчас…

Если у тебя несколько целей – начинай с того, кто стоит дальше всего, или с того, на кого никто не смотрит. Если у тебя бесшумное оружие – то это подарит тебе несколько лишних секунд, в течение которых противник не будет понимать, что происходит. Иногда такие вот секунды просто бесценны и отделяют успех от провала…

Водитель, что стоял у капота машины, что-то крикнул, второй у капота и еще один, что уже поднял тент и откинул задний борт, отвлеклись на мгновение – и я спустил курок. Винтовка глухо кашлянула, отдача привычно толкнула в плечо, звук выстрела был немногим громче, чем лязг четко сработавшего затворного механизма. Террорист, который уже лез в кузов, враз выпустил ослабевшими руками борт и грохнулся вниз, на брусчатку…

Второй – я перевел прицел буквально на градус, поймал в перекрестье его голову – темное пятно на фоне серого борта, он смотрел на упавшего друга, еще не понимая, что происходит. Еще один выстрел – беззвучно падает и второй. Те, кто стоял у капота, начали поворачивать головы, пытаясь определить источник неясного шума…

И тут мне не повезло – перенося прицел, я всего на мгновение направил его на источник яркого света – на освещенный проем двери – и засветил его. Прицел, увеличивающий в несколько тысяч раз излучение самого слабого отраженного света, не сумел быстро отстроиться и просто покрылся слепящей мутной пеленой, сразу заслезились глаза. На то, чтобы автоматически перенастроиться, ему понадобилось секунд пять – и когда изображение снова проявилось на фоне слепящей дымки – один из тех, кто только что был у капота машины, уже стоял над трупом, держа в руках пистолет, второй и вовсе судорожно рвал на себя ручку двери грузовика.

Один! – и боевик с пистолетом начал медленно оседать рядом со своим товарищем. Целился я в грудь, чтобы наверняка, а убит он или ранен – это уже неважно.

Два! – лобовое стекло машины вдруг покрылось сетью трещин с аккуратной дырочкой как раз в том месте, где должен был сидеть водитель. Мотор грузовика продолжал работать – но с места он уже не тронулся…

Уходить? Нет, еще можно выждать, можно. Тревоги пока нет…

Три! – кто-то высунулся из двери, оценил обстановку – и это все, что он успел сделать. Прицел снова залило «молоком» – но до этого я успел выстрелить. Падая, террорист нажал на спусковой крючок автомата – длинное стаккато автоматной очереди распороло тишину…

А вот теперь пора и в самом деле делать ноги…

– Что это? – Шейх проснулся моментально, как будто кто-то больно уколол булавкой в спину, в позвоночник. Было тихо – но звук выстрелов он отчетливо уловил даже во сне – от него и проснулся. Шейх уже долгое время находился в розыске, и это развило в нем волчью осторожность…

По коридору, громко топая и что-то крича, кто-то пробежал, за ним протопал еще один человек…

Тревога…

Шейх поднялся – он всегда спал в одежде, обувь стояла рядом, потому что в любой момент на его убежище могла выйти полиция или, что еще хуже, жандармерия. Британцы гарантировали, что у них в полиции есть источники и про любую облаву они предупредят заранее, да и у братства источников было не меньше – но таким гарантиям Шейх давно не верил, поэтому и оставался до сих пор в живых. На то, чтобы надеть обувь, потребовалась пара секунд, столько же – на то, чтобы достать из-под подушки пистолет. Одевшись, Шейх направился к двери – тут она с шумом распахнулась…

– Что?

Мехмет, его телохранитель уже несколько лет, несмотря на ночное время, был одет и держал в руках автомат с подствольным гранатометом. На нем была форма жандармерии, были у него и документы, причем подлинные, выданные одним из братьев, работающих в жандармерии…

– Полиция?

– Нет. Наверху что-то происходит!

– Что? Что?!!!

– Снайпер. Муса убит, Абдуррашид и Мустафа тоже. И еще двое, из местных. Снайпер работает по зданию!

– Это полиция! Сейчас начнется штурм!

– Никакой полиции нет. Иначе бы они уже начали штурм.

– Надо уходить, эфенди. Сейчас же!

Бейрут, как и любой восточный город, – это город тысячи тайн и загадок, город-оборотень. Часть тайн скрыта под землей – испокон веков древние восточные правители, опасаясь за свою жизнь, рыли подземные ходы из своих дворцов, часто по нескольку штук и идущие под землей на многие километры. Но не только они опасались за свою жизнь – мусульманам-шиитам тоже приходилось несладко. Вот почему от мечети имама Али за многие годы было проделано сразу два подземных хода – оба они были предназначены для того, чтобы при необходимости и из мечети, и из медресе можно было бы скрыться…

Винтовку бросить – никакого следа сыскной полиции она не даст. Даже заряжал я ее в перчатках, поэтому отпечатков пальцев нет ни на чем. Просто винтовка, появившаяся неизвестно откуда. Интересно, кстати, что там, в грузовике, и успеют ли они спрятать это от полиции.

Когда я уже выскакивал из номера, вдалеке, на пределе слышимости, заработал мотор грузовика. Сваливают. Ну и пусть сваливают – с дыркой в лобовом стекле.

В гостинице на восьмом этаже было тепло, тихо, вполнакала горел свет, роскошный ковер мягко пружинил под ногами. Стрельбу, конечно, услышали – но подумали, что где-то протарахтел мотоцикл с прогоревшим глушителем, паники стрельба не вызвала. Не доставая пистолет, я направился к пожарной лестнице. Как и в любом уважающем себя отеле, пожарная лестница представляла собой не конструкцию из арматуры, приделанную к зданию сбоку, а обычную лестницу, хорошо освещенную и совершенно без отделки. Дверь, ведущая на нее, никогда не запиралась, там даже не было замка. На мгновение замер, прислушался – ничего, ни дыхания, ни шороха ног осторожно поднимающихся наверх людей. Тревогу еще не подняли. Положив руку на рукоять пистолета, я начал спускаться по лестнице вниз…

Перед тем как выглянуть в холл, я приоткрыл дверь, огляделся. В час ночи народа в холле не было совсем. За стойкой ресепшена подремывал толстый важный портье. Короткая перебежка – и я уже скрылся за стеклянной дверью. Ночная прохлада обдала лицо, матово светили фонари, ночь дышала опасностью. Где-то далеко заунывно играла музыка – местная, арабская. Длинный безмолвный ряд припаркованных у тротуара машин. Али ждал меня на соседней улице, мы решили, что светиться не стоит…

Надо идти…

Перебежал улицу – и тут услышал за спиной шелест мотора машины – именно шелест, так работают многоцилиндровые двигатели дорогих представительского класса машин. Повернулся – по улице, светя ближним светом фар, словно черная тень, крался роскошный представительский «Даймлер». Откуда он взялся – я не знал, но отчего-то не то шестым, не то седьмым чувством понял, кто находится в этой машине. Я понял – и они, те, кто сидел в этой машине, тоже поняли, кто я и что я здесь делаю…