Греза кинулась к мужу на шею.

– О, дорогой мой! – простонала она. – Прости, но мне стало так страшно, так страшно… Я потеряла голову! И представь, едва не заблудилась! Спасибо этому молодому человеку, он меня буквально спас!

Она простерла руку с обломанными ногтями в сторону «молодого человека».

«Дешевка, – подумала Реми. – Как была певичкой из кабаре, так и осталась…»

Ремина покосилась на егеря. Карабин висел у него на плече дулом вниз. Скворцов смотрел на высокого смуглого незнакомца в нелепом шлеме и улыбался.

– Вы знаете этого типа, мистер Скворцов? – поинтересовался папа́.

– Да, мистер Марвелл, – отозвался егерь. – Это Кристо – волонтер Юнион Гэлакси. Магистр сиренианского отделения.

Перешагивая через «пуфики» словно журавль, долговязый Кристо подошел к егерю, пожал ему руку. Посмотрел на поверженную сейсмурию. Задергал щегольскими усиками, сдерживая смех. Скворцов чуть заметно развел руками.

Кристо отвесил сдержанный поклон миллионеру, потом обратил взор на Ремину. Глаза у магистра сиренианского отделения ЮГ оказались темно-зеленые с карими крапинками. Умные. Он улыбнулся, протянул руку Реми и наконец представился:

– Доктор экзосоциологии Кристобаль Гонсалес де Ла Вега, к вашим услугам, сеньора!

– Охота, я полагаю, закончилась, а иных развлечений я не заказывал, – сказал Эдмонд Марвелл, у которого было чутье на попрошаек и грантохапов. – Возвращаемся в гостиницу. Мистер Скворцов! Заберите оружие!

– Погодите, дорогой сэр! – Кристо попытался подойти к Марвеллу, но Пасадель заступил ему дорогу. – Я только хотел подарить вам значок нашей организации – «Сердце в звездах». Знаете, что он обозначает?

– Дочке подарите, – бросил папа́. – Пасадель! Набери мне губернатора! Скворцов! Скворцов, черт вас дери! Винтовки заберите! Размялись мы как следует. Я вами доволен.

– Гребаная планета… – всплакнула Греза, прижимаясь к папа́.

– Скворцов! В аптечке есть успокоительное?

Егерь припустил бегом к джипу. На плечах у него висели по две винтовки.

– Ну тогда, с вашего позволения, я подарю значок вашей дочери. – Кристо прицепил к топику Реми рубиновое сердечко. – Вам приходилось слышать об организации Юнион Гэлакси?

Реми наморщила лобик.

– Вы – волонтеры, – ответила она мгновение спустя. – Помогаете коренным обитателям планет, колонизированных людьми.

Кристо прижал ладонь к груди и слегка поклонился.

– Мы работаем с аборигенами. Учим их языкам землян, математике, а еще – основам земледелия и металлургии. Помогаем оправиться от культурного шока, вызванного контактом с цивилизацией людей. Мы…

– Реми! Не забалтывайся! – прикрикнул папа́. – Давай в машину!

– Одну минутку! – Кристо вновь кинулся к Марвеллу. – Уделите мне только минуту!

– Запишитесь на прием, – посоветовал папа́.

– С превеликим удовольствием. А как это возможно сделать?

– Прилетайте на Землю. Раз в полгода я встречаюсь с представителями от гуманитарных миссий. Решаю их вопросы в рабочем порядке.

– Сердечное вам спасибо, дорогой сэр! Желаю приятно провести время на Сирене!

Реми подняла брови домиком, вопросительно поглядела на Кристо. Тот глубоко вздохнул, удрученно покачал головой.

– Мы школу строим… в атолле Алехандро… В ста семидесяти милях на юг от Прозерпины… – пояснил он задумчивым голосом.

– Вам, наверное, деньги нужны! – округлила глаза Реми. Он вспомнила сестренок Христофоровых, потом подумала о миллионах аксл, обитающих в рифовых лесах. Как, наверное, несладко им живется среди ядовитых и вечно голодных тварей коралловых чащоб! А эти люди – волонтеры, которых возглавляет Кристо, – несомненно, заняты благородным и необходимым делом.

А папа́ даже выслушать не пожелал!

– К нам редко наведываются персоны такого масштаба, как ваш уважаемый отец, – уклончиво ответил Кристо.

Она хотела пообещать, что обязательно устроит для него встречу с отцом, но тут подошел Скворцов и перебил ее на полуслове.

– Мистер Марвелл сердится, – сказал егерь. – Извините, мисс…

– Ну хорошо… идемте… – нехотя отозвалась Ремина.

Кристо подошел к мертвой сейсмурии. Наклонился, заглянул в остекленевший глаз.

– Эндрю, Эндрю… – проговорил он. – И не наскучило тебе выдавать несчастную медузу за самого опасного хищника Сирены? Честному роду сейсмурий вовек не обелить репутации…

– Это не медуза, – сказал Скворцов.

– Хоть раз показал бы туристам львиную звезду.

– Мне не нужны несчастные случаи.

– О чем он говорит? – спросила Реми у Скворцова.

– Мистер Марвелл нас ждет…

Министры откомандировали на Сирену своих заместителей – тех, что помоложе и покрепче. Папа́ пришел в гнев: он понял, что его проект намерены спустить на тормозах. Что тут поделаешь? И премьеру не пожаловаться – в ста световых годах от Сирены премьер.

– Я не рассчитывал на легкую победу, – признался Марвелл Грезе, когда та завязывала узел его галстука. – Но у меня отняли оппонента. Я не веду переговоры на уровне замов. Я замам, да будет тебе известно, даже руки при встрече не подаю. Дьявол! Знай, что мне преподнесут такую свинью, отправил бы сюда одну Ремину. Девчонка сама справилась бы с переговорами.

– Вот и нужно было отправить, – буркнула Греза.

– Ну-ну… – Марвелл поджал губы. – Не смей обижать мне кроху!

– Ее обидишь, – Греза потуже затянула узел галстука. – Меня в ее годы еще не так обижали…

– Я, милая моя, человек занятой. Решай-ка проблемы внутри семьи сама, для того и взял тебя в жены.

– А ты выдай ее замуж…

– Я все слышу! – отозвалась Реми из своей комнаты. – Сговор! Средь бела дня!

– Пойди-ка проветрись! – отозвался папа́. – Непонятно, что ли? Взрослые разговаривают!

Реми протерла рубиновое сердечко, подаренное Кристо, проверила, не криво ли висит значок на топике. Потом взяла гитару и спустилась в холл.

Там она сыграла несколько этюдов собственного сочинения. Спела умильным голоском администратору и швейцару свежесочиненную балладу «О рыбоптице и птице-рыбаке». После первого припева администратор ушла по каким-то делам на кухню, а швейцар вышел на крыльцо.

Реми пожала плечами. Пристроила гитару между двумя креслами и тоже вышла на улицу.

Швейцар угощал сестер Христофоровых мятными леденцами.

– Разве им можно? – спросила Ремина.

– Не знаю, – пожал плечами швейцар. – Но они очень любят конфеты.

– Дети есть дети, – высказалась Ремина. Она вдруг вспомнила долговязого Кристо. Подумала о школе, которую его волонтеры строят в южном атолле. – А кто научил малышек нашему языку? – поинтересовалась она.

Швейцар поморщился.

– Миссионеры. Церковь Господа Вседержителя, слыхали небось? – Швейцар дождался кивка и продолжил с некоторой опаской: – Шуты гороховые… Крестят аксл целыми нерестами, фамилии им благочестивые дают. Библию читать учат.

– Что в этом плохого?

– А чего хорошего? Чужая душа – потемки. А душа чужого, если она у него есть, – черная дыра… Меня Бруно, кстати, зовут.

– Ремина. Очень приятно. А старшей девочке в школу, наверное, надо ходить. У вас ведь есть школа для аксл?

Швейцар прищурился:

– А кто из них, по-вашему, старшая рыбка?

– Что? Да вот эта.

Старшая аксла заморгала. Левым глазом – правым; левым – правым…

– Они из одного нереста, – улыбнулся швейцар.

– Как это – из одного нереста? – не поняла Реми.

– Одногодки, – пояснил швейцар. – Это ведь акслы. Они приостанавливают свое развитие, когда пожелают. Вот эти две захотели остаться девочками. Да… Причем одна почти сразу застолбила себе возраст, а вторая – пару годиков повременила.

– Господи! – Реми ахнула, почти как Греза. – Неужели это возможно?

– О! – в усы усмехнулся швейцар. – Не позволяйте себе думать об акслах как о людях.

Реми внимательно пригляделась к девочкам.

– Сколько же им лет на самом деле?

Швейцар призадумывался, переводя годы Сирены в земные.