Адамс пропустил его колкость мимо ушей.

— Ты очень даже неплохо стреляешь из лука. Ещё бы, ведь это твоя главная фишка.

— Может хватит разговаривать намёками? — спросил Роберт.

— А может хватит делать вид, что не понимаешь о чём я говорю?

«Кто этот тип? На полицейского не слишком похож. Нанятый громила? Возможно, только непонятно почему он не торопится переходить от слов к делу. Видимо этому типу больше нравится ломать стереотипы, нежели чьи-то кости!» — рассуждал Роберт.

— Ладно, если тебе нужна конкретика, перейду непосредственно к делу. Я знаю о твоём хобби, — прервал размышления Герна Пирс.

— Ну да, признаюсь — мне нравится вырезать фигурки животных из дерева. Что в этом зазорного?

— Ты понял что я имел в виду. За тебя и твою подружку, кстати, вам стоит изображать взаимную неприязнь более убедительно, предлагают щедрое вознаграждение. Я бы поставил вам 4 бала из 10, и то только потому что вы ещё сопляки.

«Ах вон оно что! Ты охотник за головами!» — догадался Роберт.

— Хотя признаюсь честно, на суде это вряд ли учтётся. Предлагаю взаимовыгодную сделку: ты отдаёшь мне всё что стащил во время последней вылазки, а я забываю про твоё хобби, — предложил Адамс.

Герн сделал вид, что всерьёз задумался над предложением Пирса.

«Ты блефуешь. Если бы у тебя были доказательства, ты не стал бы со мной разговаривать, а сразу бы скрутил и сдал полиции. У тебя ничего нет, кроме ничем не подтверждённых догадок, и ты ждёшь, что я совершу ошибку и всё тебе выложу. Долго ждать придётся, громила!» — подумал Роберт, а вслух сказал:

— Я не смог придумать остроумный ответ на весь это бред, поэтому скажу лишь, что из сказанного тобой бреда я ничего не понял.

Пирс особо и не рассчитывал, что сможет своими словами напугать Герна до полусмерти, и заставить во всём признаться, но как говорится в подобных случаях, попытка не пытка.

— Молодец, парень, ты прошёл проверку. Конечно же ты не можешь быть Чёрной стрелой. Не понимаю почему мне в голову могла прийти настолько абсурдная мысль, — проговорил Адамс с неприкрытым сарказмом, заметить которую не смог бы только глухой.

— Вот и замечательно, что мы во всём разобрались. Если больше нет вопросов, то я пойду, — ответил Роберт, сделав вид, будто сарказм остался не понят, затем застегнул куртку, обошёл Адамса, и уже хотел выйти из гримёрки.

— И всё же тебе и твоей подружке нужно более убедительно притворяться, особенно тебе. Хотя должен признаться, в девчонке есть огонёк. Отмечая каждый удачный налёт, вы наверное не одну койку сломали, — попытался Пирс поддеть Роберт.

Адамс своего добился — Герн обернулся, и посмотрел на своего собеседника с явной неприязнью.

— Светлана Зимина — настоящая мегера. Я терпеть её не могу. А теперь сделай два одолжения: заткнись, и проваливай отсюда! — процедил он сквозь зубы.

— Да с удовольствием, только сначала подскажи где находится гримёрка твоей подружки. Кто знает, может быть ей надоело возиться со сверстниками, и захотелось пообжиматься с опытным мужиком. Если это так, буду рад ей помочь.

Этого Роберт стерпеть не мог. Он попытался врезать охотнику за головами по наглой ухмыляющейся физиономии, однако Пирс с лёгкостью перехватил его руку, и начал её выворачивать, предварительно ударив Герна по ноге, и вынудив парня опуститься на одно колено. Впрочем, Адамс не стал и дальше издеваться над Робертом, и отпустил его руку.

— Что и требовалось доказать, — многозначительно проговорил Пирс, обошёл Роберта и направился к запасному выходу.

«Вот ведь гад! Развёл меня как младенца!» — с негодованием подумал Герн, массируя руку.

Если бы Адамс нанёс ему серьёзное увечье, то тем самым вывел бы его из строя, заставив на время забыть про лук и стрелы. По всей видимости, охотник за головами был настолько уверен в себе, что действовал практически открыто. Однако от этого он не становился менее опасным, по крайней мере в глазах Роберта.

Джилл обходила один ломбард за другим и деликатно расспрашивала продавцов. Те кто не знали про ограбление музея живо общались с рыжей бестией, и даже предлагали ей свой товар. Другие же, более смекалистые, говорили, что им ничего не известно, но при этом обливали грязью своих конкурентов, говоря, что те — закоренелые жулики, готовые скупить всё что угодно, даже если товар краденый. Злясь на провокаторов, вынудивших её бегать по кругу, Джилл пожаловала в ломбард, принадлежащий Якову Бернштейну. Надев на глаза монокль, пожилой владелец ломбарда с аристократическим видом беседовал с очередным клиентом, пытающимся заложить серебряную медаль.

— 50 тысяч дакейров, — равнодушно сказал Яков, немного картавя.

— Ты издеваешься, старик? Да ты знаешь кто мой брат? — начал возмущаться клиент.

Бернштейн поднёс медаль практически к самому глазу, и увидел запечатлённого на ней бегущего человека.

— Бегун? — предположил старик.

— Не просто бегун, а марафонец! На прошлом соревновании он занял второе место, да и то только потому, что одна бегущая рядом сволочь сбила его с ног! — гордо заявил клиент.

— Я таки рад за успех вашего брата, но цена остаётся прежней. Торг неуместен.

— Да ты… как же… — возмущённый мужчина не мог подобрать нужных слов.

— Дышите глубже, юноша, — спокойно проговорил Яков, возвращая клиенту медаль.

— Эта медаль стоит во много раз дороже. Она — символ великих достижений, — клиент всё же нашёл что сказать, хотя слова его прозвучали не слишком уверенно.

— Так и быть, только из-за уважения к вашему брату. 55 тысяч, и не дакейра больше.

— По рукам, — сказал клиент с обречённым видом.

Бернштейн довольно улыбнулся, и снял монокль. После того как сделка была заключена, клиент получил деньги и в весьма расстроенном состоянии покинул ломбард.

— Не стойте в дверях, юная леди. Проходите, и помните — Яков Бернштейн всегда к вашим услугам, — учтиво проговорил владелец ломбарда.

Подошедшая к прилавку Джилл одарила старика ослепительной улыбкой.

— Меня интересуют диадемы. У вас ведь есть диадемы? — поинтересовалась Джилл.

— Разумеется. Диадемы, короны, есть даже хрустальный венок. Что мне только не тащат.

— Спасибо, но меня интересуют диадемы. За действительно хорошую вещь я готова выложить любые деньги.

— Тогда вы точно обратились по адресу, юная леди. Сегодня утром в ломбард поступила диадема с бриллиантами. Поистине прекрасная вещица. Второй такой нет во всём мире.

«И всё? Неужели всё настолько просто?» — изумилась Джилл, решив, что напала на след неуловимых воров.

— Даже так. Видимо её владельцы очень сильно нуждались в деньгах.

— Я бы так не сказал. Они не были похожи на людей, нуждающихся в деньгах, хотя и выглядели довольно странно.

— Что именно в них было странного?

— Это были мужчина и женщина, облачённые в чёрные облегающие костюмы и маски. У мужчины за спиной был лук и колчан со стрелами. Я предложил ему заложить лук, и хотя бы одну из стрел, но он почему-то отказался. Как это опрометчиво.

Джилл недоверчиво посмотрела на старика, а когда он лукаво улыбнулся, и погрозил ей указательным пальцем, поняла, что Бернштейн сразу же раскусил её уловку.

— Вам должно быть стыдно, юная леди. Подобные шутки могут свести в могилу людей с больным сердцем, к числу которых отношусь и я, — сказал Яков с наигранной сердитостью.

— Поверьте мне на слово — я делала и более некрасивые вещи, за которые мне должно было быть стыдно.

— Должно было быть, но не было?

Джилл утвердительно кивнула, почувствовав некую симпатию к пожилому торгашу.

— И всё же, моя дорогая, советуя впредь не устраивать подобных розыгрышей. Я — всего лишь скромный владелец небольшого ломбарда, а не скупщик краденого. Если хотите увидеть мошенников всех мастей, то обратитесь к моим коллегам, — проговорил Яков поучительным тоном.

— Я уже сделала это. Они все как один хвалят себя, и критикуют более удачливых конкурентов. Между прочим, о вас они отзывались не самым лучшим образом.