— Как поживаешь? — поинтересовался Алекс после того, как надзиратель вышел за дверь.

— А как по-твоему, я должна здесь поживать? Погано! Хуже некуда! — с ходу завелась Глория.

— Успокойся.

— Да пошёл ты! Какого чёрта ты вообще сюда припёрся? Хочешь позлорадствовать? Богатая самовлюблённая стерва получила по заслугам. Такое случается не каждый день!

— Ты сама во всём виновата. Если бы… впрочем, теперь это уже не имеет значения.

— Вот в этом ты прав. Сейчас уже мало что имеет значение. Но я хочу чтобы ты знал и помнил: если я выйду на свободу, твоя жизнь, а также жизнь этого выродка Грэхама превратиться в сущий ад!

— Если? Ты сомневаешься в том, что сможешь выйти?

В этот момент в Глории как будто что-то сломалась. По щеке потекла одинокая слезинка, которую она тут же стёрла ладонью.

— Всё гораздо хуже, чем я представлял. Прошли каких-то 10 дней, но мне они показались месяцами. Ты даже не представляешь насколько это ужасное место.

— А чего ты ожидала? Думала, что после всего что ты натворила, тебя будут холить и лелеять?

— Я просто пыталась выжить! Разве это так плохо?

— Ты пыталась не выжить, а сохранить прежнюю жизнь. Это не одно и то же.

Глория понимала, что упрёки Алекса обоснованы, но всё равно у неё появилось желание запустить в охотника за головами чем-нибудь тяжёлым. Тем не менее, Глории удалось восстановить душевное равновесие.

— Думай что хочешь, — равнодушно бросила она.

Алекс ничего не ответил. Он уже успел пожалеть о том, что посетил эту тюрьму.

— До чего же странное и нелепое совпадение: человек, который вырвал меня из грязи, сам же меня и уничтожил. Если бы не ты, всё могло сложиться иначе.

— Ты действительно так думаешь?

— Конечно. Ты виноват в том, что я оказался в этой чёртовой дыре, и этого я тебе никогда не прощу!

— В этом и заключается твоя проблема.

— В чём?

— В том, что ты не хочешь нести ответственность за то что натворила. Ты уверена в собственной непогрешимости, и что мир вращается вокруг тебя. Если всё идёт не так как ты задумала, виноваты все вокруг, но только не ты. Виноват Грэхам, что довёл свою работу до конца, и вывел тебя на чистую воду, виноват я, что дал против тебя показания, виноват судья, который вынес тебе приговор.

— Этот старый выродок меня обманул! Он должен был… — яростно прокричала Глория, вскочив с места, но тут же испуганно осеклась.

Алекс вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения тирады, но его не последовало.

«Если у него с собой диктофон, мне добавят срок за дачу взятки. Будь ты проклят, Алекс Дроу!»

— Как нехорошо получилось. Мы живём в жестоком мире: должностные лица берут взятки, а некоторые из них ещё и не выполняют оговоренных обязательств. Никому нельзя верить, — проговорил Алекс с улыбкой, поняв что кроется за молчанием собеседницы.

— Даже если ты записал каждое моё слово, ни один суд этого не примет! — дерзко заявила Глория.

Алекс перестал улыбаться.

— У меня и в мыслях не было записывать наш разговор.

— Тогда что ты здесь делаешь? Что ты от меня хочешь?

— Я хочу знать ответ на один вопрос. По дороге сюда я вспоминал то время, когда мы были вместе. Пусть и недолго, но всё же мы были счастливы. Ответь мне, но только честно: что из этого было правдой?

Глория презрительно фыркнула.

— Ты просто сентиментальный дурак.

— Возможно, но в моих руках твоё будущее.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я могу поспособствовать твоему переводу в Реймерскую тюрьму. Ты ведь этого добиваешься?

— Откуда ты знаешь?

Об этом Алексу рассказал Грэхам. Упрятав вероломную вдову за решётку, Дональд продолжал наблюдать за действиями её адвоката, а также за действиями нечистого на руку судьи. Дональд понимал, что если каким-то образом приговор суда будет обжалован, и вероломная вдова выйдет на свободу, его жизнь будет находиться под угрозой. Грэхам не боялся за свою безопасность — он просто хотел быть готовым к отражению потенциальной угрозы прежде, чем станет слишком поздно.

— Неважно. Я могу всё устроить.

— Я тебе не верю. Ты сентиментальный дурак, при том не слишком сообразительный, — заявила Глория.

— Это твоё право, — ответил Алекс ровным голосом, встал из-за стола и направился к двери.

Женщина запаниковала. Если Алекс мог сделать то, что не под силу её адвокатам, надо было быть полной дурой, чтобы так просто упускать столь уникальный шанс!

— Я действительно любила тебя! — выпалила Глория прежде, чем Алекс вышел за дверь.

Дроу замер. Обернувшись, он недоверчиво посмотрел на бывшую супругу.

— Правда?

— Правда. Сначала я была благодарна за всё что ты для меня сделал, но потом поняла, что ты — самый дорогой для меня человек. Находясь с тобой, я чувствовала себя полностью защищённой, и меня это вполне устраивало, но потом я захотел большего.

— Ты захотела денег и роскоши, а поскольку я не мог дать тебе ни того ни другого, связалась с Гербертом Майерсом.

— Да. Понимаю, это не слишком притягательная история, но если ты хотел знать правду…

— Спасибо за откровенность. Я поговорю… с кем надо, но за результат не ручаюсь. Если всё пройдёт успешно, тебя переведут в Реймерскую тюрьму уже сегодня, а если нет, то мне остаётся лишь пожелать тебе удачи.

Звучало не слишком обнадёживающе, но после этих слов Глория начала чувствовать себя немного увереннее. Вскоре в комнату для свиданий явился надзиратель, и сообщил, что свидание окончено. Глория заметила, что Алекс собирался что-то сказать её конвоиру, но в самый последний момент раздумал, и вышел за дверь.

Зайдя в кафе «у Стива», Сайкс отметил, что со времён его отсутствия ничего не изменилось. Вечно хмурая Гвен Сандерс с недовольным видом записывала заказ очередного клиента, а улыбчивая Мира Ворс носилась по кафе с двумя подносами. Судя по мешкам под глазами, Мира плохо спала этой ночью. Подходя к столику, за которым сидел полноватый мужчина средних лет в бежевой рубашке, Мира наступила на небольшую лужу из пролитого кофе. Девушка поскользнулась, в результате чего сочная отбивная оказалась у клиента на рубашке.

— Извините! — начала оправдываться Мира, затем схватила со стола салфетки, и попыталась стереть с рубашки жирные пятна.

— Что ты наделала, неуклюжая идиотка? У меня через полчаса серьёзное собеседование! — сердито заверещал мужчина.

— Мне очень жаль. Я не хотела…

— Не хотела вырасти неуклюжей, криворукой идиоткой? Не все мечты сбываются, милочка!

Услышав эти слова, Сайкс хотел бы научить наглеца хорошим манерам, однако Гвен его опередила.

— Нельзя ли повежливее? У девочки была трудная ночь, — заступилась она за подругу.

— А мне какое дело? Эта идиотка испачкала мне рубашку. На кого я теперь похож?!

— На того же на кого и раньше — ну самовлюблённого тупого борова! Не порть людям жизнь, и возвращайся в свой хлев.

Мужчина побагровел от такой наглости.

— Немедленно позовите хозяина этой дыры! — возмущённо зафыркал он.

— Во-первых, это не дыра, а заведение для уравновешенных людей, к которым тебя нельзя отнести даже с натяжкой. Во-вторых, Стива сейчас нет, так что закатай губу обратно.

Клиент резко вскочил из-за стола. Мира испуганно отпрянула, а ничуть не обескураженная Гвен взяла со стола кофейник с горячим кофе, и всем своим видом дала понять недовольному клиенту, что если он попытается причинить ей вред, она ошпарит его кипятком.

— Ненормальная! — проворчал клиент, и спешно покинул кафе.

Гвен поставила кофейник на стол, и услышала, что кто-то хлопает в ладоши. Обе девушки обернулись, и заметили Спайроу. Охотник за головами показал Гвен большой палец в знак одобрения.

— Одного болвана сопроводили, но его место тут же занял другой. Что за день такой паршивый! — недовольно проворчала Гвен, и умчалась на кухню.

Сайкс присел за один из столиков возле окна, и подозвал Миру к себе.

— Твоя подруга молодец, что заступилась за тебя. Она ведь не в первый раз ведёт себя подобным образом? — поинтересовался Спайроу.