— Судя по тому, что все предатели мертвы, я подхалим?

Дуглас натянуто улыбнулся. В Джонатане Лонсдейле были все необходимые для лидера качества. Крейн в кои-то веки осознал, что его время прошло, и стал подыскивать приемника. Помимо Лонсдейла, были и другие кандидаты, в число которых входил и Адам Экхарт. Дуглас занёс молодого чистильщика в этот список, находясь под впечатлением от блестяще проделанной работы по поиску внутренних врагов. Экхарт был слишком молод и неопытен, чтобы взять бразды правления Синдикатом в свои руки, однако и сам Дуглас не торопился отправляться на тот свет, по меньшей мере ещё лет десять, и в качестве проверки решил убедиться, что Адам обладает необходимыми лидерскими качествами.

— Сейчас разговор не о тебе, а об Экхарте. С завтрашнего дня он станет главным чистильщиком.

— Главным чистильщиком? Вы хотите сказать, что остальные чистильщики будут подчиняться его приказам?

Когда Дуглас кивнул, Джонатан убедился, что его босс окончательно выжил из ума. Чистильщики были не просто убийцами — они были эдакими гвардейцами, и занимали особую ступень в иерархии Синдиката. Они действовали во блага Синдиката, но подчинялись приказам лишь одного человека — Дугласа. Выделяя Адама среди других чистильщиков, Крейн совершал серьёзную ошибку.

— В парне есть скрытый потенциал, и я уверен, что он не раз себя проявит, — уверенно заявил Дуглас.

— Экхарту просто несказанно повезло. К тому же лидер из него никакой, — заметил Джонатан.

— Этот вопрос не подлежит обсуждению.

— Зато другой вопрос по-прежнему остаётся открытым — что делать с Колином Грисемом? Он ищет союза с Синдикатом, и было бы…

— Грисема нужно убрать. Ему нужен не союз, а полный контроль над Геднером. Не для того я избавился от кучки ползучих гадов, чтобы пригреть на груди очередную гадюку.

— Значит ли это, что встреча с Грисемом…

— Не будет никакой встречи.

«Месяц. Максимум два. Больше ты просто не протянешь!» — сделал вывод Джонатан, решив больше не заострять внимание на актуальных для Синдиката проблемах.

С этими мыслями Лонсдейл и покинул кабинет Дугласа. Крейн какое-то время смотрел на городскую панораму за окном, затем решил спуститься в подземелье и проведать узника. В сопровождение одного из своих телохранителей, Дуглас спустился в подвал, и увидел именно то, что и рассчитывал увидеть. Раздетый по пояс Натан Хоук был привязан к дыбе. В данный момент он был похож не на человека, а на кусок мяса. При виде Крейна палачи (у одного из них в руках был кнут, а у второго — раскалённые щипцы) прекратили пытки. Дуглас внимательно оглядел потерявшего сознание Натана. На теле чистильщика не было живого места, и только слабое неровное дыхание давало понять, что Хоук всё ещё жив.

— Отцепите его! — распорядился Дуглас.

Палачи выполнили приказ своего босса. Когда кандалы были сняты, Хоук упал к ногам Дугласа.

— На сегодня вы свободны, — сказал Крейн, и перевёл взгляд на своего телохранителя. — Подожди за дверью.

Посторонние покинули камеру пыток, оставив Дугласа наедине с Натаном. Крейн наполнил стоящее в углу ведро холодной водой (в подземелье был умывальник), и окатил ею Натана. Хоук издал жалобный стон, и пошевелился. Дуглас склонился над едва живым чистильщиком, схватил Хоука за волосы, и приподнял его голову. Крейну хотелось видеть глаза бывшего подчинённого. Сколько Дуглас себя помнил, в этих глазах он всегда видел вызов. При первой встрече Дугласа с Натаном внимание лидера Синдиката привлекли не седые волосы будущего чистильщика, а именно вызов в глазах. Хоук хотел стать его личным псом, но взгляд выдавал в нём человека, ненавидящего выполнять чужие приказы. Гордого, непокорного, бескомпромиссного. Такими же глазами Натан смотрел на Дугласа, когда тот посетил его в ожоговом отделении год назад. Тогда сильно пострадавший от взрыва Натан был похож на мумию. Всё его тело, за исключением глаз, было покрыто бинтами. Сейчас же глаза Хоука были закрыты, и даже после пары болезненных пощёчин чистильщик так их и не открыл.

— Ты сдался. А я глупец думал, что ты всегда готов идти до конца, — презрительно бросил Дуглас.

И тут Натан резко открыл глаза, изо всех сил толкнул Дугласа в грудь, и тот упал на пол. Не успел Крейн подняться на ноги, как Хоук навалился на него сверху. Дрожащими руками схватив старика за голову, Натан стал остервенело лупить Дугласа головой об пол, пока не пробил ему череп. Покончив с Крейном, Натан кое-как поднялся на ноги, и хромой походкой подковылял к стенду с пыточными инструментами. Взяв оттуда нож, Хоук добрался до двери, и стал медленно оседать. Два раза стукнув по двери, Натан затаил дыхание и замер. Как только дверь открылась, и в камеру пыток вошёл телохранитель Дугласа, Хоук вонзил нож в его правую ступню. Телохранитель закричал от боли. Дотянувшись до пояса жертвы, Хоук завладел его пистолетом, и тут же получил удар по лицу, от которого лишь чудом не потерял сознание. Рухнув на спину, Натан несколько раз нажал на курок. Одна из пуль попала телохранителю в шею. Тот схватился за горло, и начал издавать неприятный гортанный звук, однако вскоре затих и рухнул лицом на пол. Натан прижался спиной к стене, и начал тяжело дышать. Он только что прикончил лидера Синдиката, а также одного из его лакеев, но совсем не почувствовал радости. Усилиями местных садистов Хоук превратился в сломанную куклу, не способную постоять за себя. Даже находясь в хорошей форме, Натан вряд ли смог бы выбраться из здания живым, не то что в теперешнем состоянии. Событий последних недель пронеслись у чистильщика перед глазами за считанные секунды. Натан поставил перед собой цель убить Дугласа, и он это сделал. Однако это была пиррова победа, т. к. у Хоука не было ни времени, ни сил насладиться своим триумфом.

«Неужели всё закончиться здесь в этом сыром подземелье? Неужели я сдохну как какая-то крыса?» — именно эти мысли и не давали Хоуку покоя.

Только сейчас он понял что чувствовал Сайкс после тех роковых выстрелов. Брошенный среди каньонов, тяжелораненный, и без малейшей надежды на спасение, он просто был обязан умереть. Хоук чувствовал отчаяние, переходившее в ярость.

«После всего что тогда произошло он должен был умереть, но он выжил! Почему же я должен сейчас умирать? Чем я хуже него? Ничем! Он — никто, пустое место. Обычный человек. Я не такой как он!»

Ярость придала ему сила, и помогла подняться на ноги. Покачиваясь, словно хронический алкоголик, Натан побрёл к лестнице. Ступая босыми ногами по холодному полу, Хоук чувствовал, будто идёт по заледеневшему водоёму. Левая нога совсем онемела, поэтому походка Натана была похожа на походку живого мертвеца. Для того чтобы подняться в холл ему требовалось преодолеть всего лишь два лестничных пролёта, однако в теперешнем состоянии миновать этот, казалось бы, короткий участок, было совсем не просто. К счастью, никто не услышал шума выстрелов, т. к. в подвале была полная звукоизоляция. Придерживаясь рукой за перила, Натан неуверенно преодолевал ступеньку за ступенькой, сжимая пистолет в другой руке. Наконец, миновав последнюю ступеньку, Натан добрался до заветной двери, толкнув её плечом, Хоук вышел в холл. Придерживаясь рукой за стену, Хоук отошёл от двери, затем осторожно выглянул за угол. На посту возле входа дежурили трое охранников. Один из них стоял к Хоуку спиной, а двое других — боком.

«Слишком много. Успею подстрелить одного, максимум двух», — подытожил Натан.

Несмотря на это, Хоук всё же вышел из своего укрытия, вскинул пистолет, и приготовился нажать на курок. Однако прежде чем Натан успел вступить в заранее проигрышный бой, открылись двери лифта, находящегося в центре холла. Повернув голову в сторону, Хоук увидел Уоррена Стокли и Джонатана Лонсдейла. Недолго думая, Хоук направил оружие на Лонсдейла. Уоррен резко рванул в сторону, и закрыл Джонатана своим телом. В этот момент охранники заметили опасность, и тоже схватились за оружие, готовясь изрешетить сбежавшего пленника.

— Не стрелять! — громко прокричал Джонатан, затем оттолкнул Уоррена, и медленно направился навстречу Хоуку.