После этого обряда, в продолжение которого на байдарах царило глубочайшее молчание, они подъехали к кораблю, но только немногие отважились взойти на шканцы. Между этими и вчерашними приятелями я не нашел никакого различия; они также называют свой остров «Чибоко», а берег Азии «Вемен». Спустя час мы оставили о. Св. Лаврентия, и я направил курс к Берингову проливу. По инструкции я сперва должен был плыть в Нортонов зунд, но так как время года казалось мне для этого слишком раннее, то я надеялся по окончании исследования Берингова пролив вовремя прийти туда.
30 июля. Как только мы оставили о. Св. Лаврентия, хорошая погода исчезла, и нас снова окружил густой туман. Мы сделали опись западного берега этого острова со всей возможной точностью, но пасмурная погода воспрепятствовала определить положение каких-либо пунктов астрономическими наблюдениями. Несмотря на принятые меры предосторожности, часть экипажа из-за продолжительной сырой погоды заболела простудой и кашлем. Дважды в день матросам давали горячий чай; огонь беспрестанно горел в жилой палубе, чтобы сохранить в ней тепло и сухость воздуха, и я бдительно следил, чтобы, сменяясь с вахты, матросы снимали с себя сырую одежду и надевали сухую. Наш матрос никогда не предпримет этой предосторожности по собственному желанию; он беззаботно дает высыхать сырому платью на себе, не опасаясь дурных последствий. Мне стоило много труда приучить матросов к этому порядку; они никогда не признавали надобности в этом, им казалось, что с ними обращаются, как с детьми.
В 4 часа утра туман исчез; мы увидели о. Кинг в 8 милях; спустя 4 часа мы ясно видели мыс Принца Валлийского [Уэльского] и острова Гвоздева [Диомида]; горизонт был настолько ясен, что мы могли видеть берега Азии. Со времени нашего отплытия от о. Беринга в первый раз проглянуло солнце, и нам удалось взять несколько высот для определения долготы по хронометрам. Вычисленная по хронометрам долгота о. Кинга мало отличалась от определенной Куком; это доказывало, что мои хронометры со времени отбытия из Камчатки не переменили заметно своего хода.
Мы вычислили высоту о. Кинга в 586 футов [176 м]. С помощью свежего южного ветра мы в 2 часа пополудни находились уже между мысом Принца Валлийского и островами Гвоздева, которых как на Куковых, так и на других картах показано только три. Ясная погода помогла мне открыть четвертый, который величиной превосходит прочие и который я, считая его новым открытием, назвал островом Ратманова. Этот заслуженный офицер во время путешествия капитана Крузенштерна был моим вахтенным лейтенантом. Странно, что ни Кук, ни Клерк не видели этого острова, хотя прошли близко от него[81]. От мыса Принца Валлийского к N простирается низменная коса, на которой мы видели множество юрт и сооруженные из китовых костей помосты для вяления рыбы. Наше отдаление от берега составляло не более трех миль, поэтому мы ясно различали стоявших на нем толпами людей.
Я воспользовался ясной погодой и попутным ветром и продолжал курс вдоль берега, принимающего от мыса Принца Валлийского направление к ONO и становящегося низменным. Вся низменность была покрыта тучной зеленью; деревьев здесь, правда, вовсе нет, но растет мелкий кустарник; только на вершинах гор, находящихся вдали от берега, лежало немного снега. Множество жилищ, стоящих на берегу, служило доказательством большого населения этой страны; одна байдара, шедшая под парусом, не имела намерения подойти к кораблю и направилась к северу. Я держался так близко к берегу, как только позволяла глубина, составлявшая здесь едва 5 саженей; поэтому, находясь часто менее мили от берега, я не мог не увидеть никакой бухты или залива. По мере удаления от берега глубина постепенно увеличивается; так как глубина 11 саженей находится уже в таком отдалении от берега, что он, при его низменности, едва только видим, то неудивительно, что Кук, державшийся здесь всегда на 17 саженях глубины, вовсе не приметил этой низменности.
31 июля. Пользуясь ясной погодой, мы всю ночь продолжали опись берега, а в 3 часа утра я велел бросить якорь, милях в двух от берега на 5 саженях глубины. Мне казалось, что здесь одна бухта вдавалась далеко в землю, и я хотел исследовать ее подробнее. В 4 часа в сопровождении естествоиспытателей оставил я «Рюрика» на двух хорошо вооруженных судах и привалил к берегу против нашей якорной стоянки, около нескольких жилищ, надеясь вступить в сношения с их обитателями. Мы пошли к юртам, поставленным в ряд на берегу; нас приветствовали одни собаки, которые нисколько не встревожились нашим прибытием и стали ласкаться к нам; я нашел в них большое сходство с породой собак, употребляемых в Камчатке для езды. Мы даже взошли на крыши юрт, не встречая ни одного человека; видимые повсюду свежие следы показывали, что жители, будучи боязливее своих собак, обратились в бегство, когда заметили наше приближение.
Мы входили в жилища и нашли их опрятными и удобными. Вход был с SO-стороны; снаружи по обе стороны устроен земляной скат вышиной в 3 фута; само жилье имело по 7 футов в вышину и в ширину и 10 футов в длину; стены и потолок были обшиты тесом. С левой стороны была яма, занимавшая всю длину жилья, и в ней лежали куски черного сала величиной в квадратный фут, а возле них сита с длинными рукоятками, похожие на наши шумовки. На правой стороне был довольно узкий канал глубиной в 2 1/2 фута и длиной в 7 футов, через который надлежало пролезть, чтобы войти в узкий проход; последний имел, правда, 6 футов в вышину, но был не шире канала.
В конце прохода была дощатая стена, а в середине ее круглое отверстие 1 1/2 фута в поперечнике, через которое мы вошли в просторную комнату, имевшую по 10 футов в длину и ширину и 6 футов в вышину по стенам (в середине вышина была бо́льшая). На середине потолка было сделано четырехугольное отверстие, затянутое пузырем и служившее вместо окна. К стене, находившейся напротив дверей, были приделаны на 1 1/2 фута выше пола нары из широких досок, занимавшие третью часть комнаты; по боковым стенам были небольшие полки, на которых стояла домашняя утварь. Стены и крыши были построены из тонких бревен, внутренняя сторона которых гладко обтесана.
По этому плану были выстроены все дома, за исключением одного, имевшего еще две небольшие боковые комнаты. Их полы на 3 фута выше поверхности земли, а под полами находятся кладовые и, может быть, также собачьи конуры; в этих низких помещениях, снабженных окнами, стены и полы также деревянные, но нет нар. В жилищах повсюду раскидана всякая домашняя утварь и различные искусно выработанные изделия обитателей; особенно мне понравились двое нарт, красиво сделанные из китового уса и моржовых костей; эти нарты доказывают, что и здесь ездят на собаках.
Несколько осмотрев окрестности, мы установили, что находимся на острове, имеющем около 8 миль в длину и в ширину самое большее одну милю. Мы совершили прогулку поперек него от N к S и, дойдя до противоположного берега, увидели, что в материк на О вдается большая бухта, в которой в трех различных пунктах не было видно берега. Мы чрезвычайно обрадовались этому открытию; хотя нельзя было ожидать найти здесь проход в Ледовитое море, однако мы надеялись проникнуть довольно далеко в глубь материка и собрать некоторые важные для нас сведения.
Лежащий перед самой бухтой остров образовал в NО и SW узкий пролив; в это же самое время мы увидели, что большая лодка под черным парусом, вероятно байдара, вошла через SW-проход в залив и в О скрылась за горизонтом. Это увеличило мою радость и побудило немедленно пуститься в залив через NО-проход, который казался шире находящегося на SW; мы поспешили сесть на суда и направились к NО вдоль острова.
После плавания, продолжавшегося 1 1/2 часа, мы достигли NО-прохода, имевшего 1 1/2 мили в ширину; в середине фарватера найдена глубина в 8 саженей; вода прибывала, течение в заливе составляло 3 мили в час. Полдень уже прошел; матросы, беспрестанно трудившиеся с 4 часов утра, нуждались в подкреплении; я велел привалить к NО-оконечности, развести огонь и изготовить из английского патентованного мяса[82] похлебку, которая поспела в полчаса и была весьма вкусна. По окончании обеда мы увидели два челнока, подобных употребляемым на Алеутских островах; на каждом из них было по одному человеку; они отвалили от противоположного берега и с чрезвычайной скоростью гребли к нам.
