Стараясь не замечать внезапно возникшей потребности броситься в туалет и блевануть в унитаз, я спросила:

— Как тебя зовут, Сборщик?

Он изящно улыбнулся, заморгал тремя глазами в ровном четырехсекундном ритме, будто у него веки подключены к таймеру.

— Можешь называть меня Прентисс Каир.

— Так вот, П.К., дело вот в чем. — Я добавила в голос достаточно дружелюбия, чтобы у него стал озадаченный вид. — Ты можешь притащить Магистрату любой из моих органов или все сразу, перевязав мою душу милым розовым бантиком, а он тебя ни по плечу не похлопает, ни премии не даст.

Они переглянулись с тем замешательством, какое бывает на лицах у мужиков, когда бабы при них начинают обсуждать плюсы и минусы краски для волос. Я решила действовать прямо и уповать на Бога, что мои предположения верны.

— Вы когда последний раз с боссом контактировали? Чего, не помните, кто это? Симпатичный такой мальчик, что носится с фунтом мяса Ульдин Бейт? Я почему спрашиваю: потому что я — недавно. И могу гарантировать, что планы у вас поменялись. Ваш спонсор Самос по-прежнему хочет моей смерти, и Ульдин Бейт, ручаюсь, тоже не передумала. Но у Магистрата насчет меня стратегия стала совершенно иной. А плеть-то у него.

Они сбились в кучу и загалдели все разом.

— Говорил я вам, что надо было проверить, когда попали в эту плоскость! — заныл клон Джейсона Александера.

— Да врет она! — заявил старик.

— Если мы напутаем, он с нас шкуру спустит, — возразил тощий.

— Заткнулись! — рявкнул на них Прентисс, злобно оглянувшись на меня через плечо. Я пожала плечами, глянув на него в ответ с видом «ну, я же не виновата, что ты своих шестерок распустил», и сунула руки в карманы. Левая зацепила мое обручальное кольцо — и сразу стало легче, будто рядом со мной оказался Мэтт и шепчет в ухо: «Ты молодец, Жас, отлично все делаешь».

Другая рука легла на рукоять ножа. Когда пальцы охватили рукоятку, магулы оживились, задвигались. Я чуть потянула нож наружу — некоторые взлетели с фургона, подкрались к сборщикам сзади.

— Так что скажешь, П.К.? — спросила я, решительно не замечая магулов. — Хочешь меня убить и оказаться у Магистрата на таких задворках, что двести лет будешь за тараканами гоняться вместо душ? Или договоримся?

Прентисс прищурился всеми тремя глазами — у-у-у, жуть какая!

— Что ты хочешь предложить?

Я пожала плечами:

— Оставь меня Магистрату. Я при этом проживу лишний день. Ульдин Бейт в конечном счете получит что хочет. А вам босс не спустит с задницы шкуру. Вроде бы все в выигрыше.

Снова сдвинулись головы, шепот, сопровождаемый энергичными жестами Прентисса и этого старпера. Потом они повернулись ко мне, единодушные в своем решении.

— Мы договоримся, — сказал старик. Он протянул руку, ожидая, что я ее пожму. И вот именно в этот момент я поняла: абзац.

Я кое-что знаю о сделках с дьяволом — по крайней мере о сделках с его подчиненными. В ЦРУ читается на эту тему целый курс. На нашей работе, в общем, подвергаешься соблазнам. И многим. Рейлы и сейты, адверсарии и сиорденты — все они преследуют наших агентов предложениями, перед которыми невозможно устоять. И вот, чтобы никого из наших новичков не утащили туда-где-не-смеются, как знаменитый Дрю Теласт, который счел, что стоит рискнуть душой ради возможности накопать материала на премьера Ходирдикова, Управление и организовало этот курс. Поэтому я знаю, что ни один слуга Великого Приобретателя никогда не заключит сделку с помощью простого рукопожатия. Если бы он и правда хотел договориться, нам пришлось бы обоим пустить себе кровь.

Я уставилась на протянутую руку. Эх, был бы со мной хоть один союзник — спину прикрыть. А потом до меня дошло, что есть у меня союзник — целый храм.

Я шагнула вперед, сунула руку в ладонь Старпера, другой рукой тоже в нее вцепилась. И всей своей тяжестью дернув назад, развернулась, швырнув его в дверь. Он заорал и вспыхнул — в-в-у-ух! — будто его облили бензином и бросили в костер.

— Зариф! — крикнул тощий, на миг впавши в ступор, а его товарищи бросились на меня.

Не имея времени вытаскивать пистолет и возиться с предохранителем, я выхватила нож. Он показался тяжелее обычного, и только потому я заметила магула, обернувшегося вокруг предплечья гигантским ленивцем. Кожа горела там, где он ее прокусил. Когда я попыталась его стряхнуть, он только крепче вцепился.

Ладно, сказала я про себя, чувствуя, как поднимается злость. С тобой, сучонок, я разберусь потом. И если сперва помучаю, но ты сам напросился.

Та часть моего мозга, которая от Чувствительности получила дополнительную защиту, первой сообразила, что мои мысли уже не совсем мои. Магулы накручивали во мне инстинкт убийства, пожирая мою ярость. Но у меня сейчас не было времени на эти мелкие подробности — на меня нападали Прентисс и жирный сборщик. Облепившие спины магулы слегка их тормозили, но все равно сборщики быстрее людей, и только тренировка позволила мне сунуть нож в третий глаз Жирного перед тем, как увернуться от П.К.

И провести удар ногой в голову Тощему до того, как он пришел в себя. Щит его прикрыл, и он всего лишь покачнулся, но это дало мне время выхватить «Скорбь» и два раза пальнуть в Прентисса — оба раза мимо сладкой точечки.

— Блин!

Магулы повисли на обеих ногах. И в пояснице я тоже ощутила зубы. Хотелось их застрелить, но не время зря тратить патроны.

Сборщики, двигающиеся на меня, походили на мутантов — так обсидели их убийственные чудовища. При виде их я даже подумала, не поехала ли у меня крыша: ощущение было, будто магулы крадут у меня что-то очень важное, осушая моих жертв. Радость убивать? Удовольствие видеть настоящий страх в глазах сборщиков? Вдруг мне показалось, что застрелить их — это как-то уж слишком быстро. Захотелось, чтобы они умирали медленнее, чтобы я получила удовольствие.

И я дала себе пощечину.

— Возьми себя в руки, псих ненормальный!

Я навела «Скорбь» на Тощего. Застрелила его почти в упор. Он тяжело рухнул, исчез под извивающимися телами магулов — как добыча стаи пираний в темной воде.

Прентисс провел прямой в грудь с такой силой, что мне показалось, будто у меня сердце остановилось. Меня отбросило назад, на косяк храмовой двери, и внесло в здание. Взметнулись вопли магулов, едва не оглушив меня. Они отпрянули, бросились прочь из храма, а шкуры их дымились. Последний не успел выскочить, но не сгорел, как тот сборщик, а взорвался.

Я прикрыла лицо руками, а когда убрала их, поняла, что лишь местами не покрыта запекшейся кровью. Будь я сейчас в здравом уме, могла бы потерять его совсем, но магулы так высосали из меня жизненную энергию, что у меня не осталось сил пугаться. Я кое-как поднялась на ноги, стряхнула со ствола какую-то дрянь и шагнула наружу.

Прентисс, облепленный магулами, напоминал гориллу. Что-то — может быть, зрелище взрыва — довело до его сознания, что на него нападают. Он пытался стряхнуть с себя магулов, но они держались крепко, как стая огромных и жадных клещей.

— На помощь! — вскрикнул он, но тут узкая лапа заткнула ему рот, пролезла в горло, и следующий призыв превратился в беспомощное бульканье.

Первым инстинктивным побуждением было броситься в храм, схватить факел со стены — наверняка огонь был священным. У меня было чувство, что эти паразиты отцепятся.

Но сразу после этого П.К. снова попытается меня убить.

Поэтому я спокойно прицелилась в дополнительный глаз — тот, которого магулы старались избегать. Он расширился, быстро заморгал, сборщик пытался заговорить, но получался визг, заглушённый бульканьем.

Я плавно нажала на спуск. Какая-то часть сознания радостно отметила, что магулы держались от меня подальше, когда я уничтожила сборщика. Может быть, запах их собраратьев заставлял их не подлетать ко мне ближе вытянутой руки. Я случайно нашла новый пестицид? Не стоит ли стукнуть про него Аше?

«Слышь, друг! Отличная новость! Надо только намазаться внутренностями магулов — и можешь выходить на охоту, как в старые добрые времена!»