Если бы «братья наши меньшие» могли говорить, то они бы поведали, как в поисках «хлеба насущного» они обрели СЧАСТЬЕ. Безоблачное, тихое, всеобъемлющее счастье.

Конечно, как и подозревали родители, во всем был виноват Илюша. Он помнил папину просьбу покормить животных, но постоянные звонки с работы, переодевание отвлекли его внимание, и он, вместо того, чтобы насыпать семечек Ираклию, к великой радости маленького обжоры сыпанул корма в клетку хомяка, а вместо собачьей миски выдавил Вискаса Василисе. Клетку Тоторошке Илья не закрыл, как не закрыл дверь в комнату Алисы, где на зарядке стоял его iPad.

После того, как Ильин-младший захлопнул за собой дверь, некормленные собака и попугай грустно уставились на свои миски. Жук, голодные муки которого были более нестерпимы, чем у пернатого, парой жадных лизков в мгновение ока очистил Василисину миску. Осуждающе крикнув, Ираклий пошел пешком по квартире в поисках какого-либо корма. Сообразительная птица решила проверить запасы «куркуля», который обитал один в большой двухэтажной клетке. Возможно, хомяк по неосторожности просыпал свои запасы за границу своих «владений». Для крупного Ираклия это были «слезы», но и они могли на время оттянуть надвигающийся ужас голодной смерти. Приковыляв к клетке, попугай обнаружил, что «не все потеряно в этой жизни» — клетка была открыта и перед Ираклием замаячила перспектива хорошенько подкрепиться мелким, но достаточно вкусным зерном.

Тоторо, сладко спавший с набитыми защечными мешками в углу клетки проснулся от того, что кто-то наступил на его брюшко. Этот кто-то оказался страшной огромной зеленой птицей, которая вчера появилась в их доме. Ужасу хомяка не было предела. Взявшиеся неизвестно откуда силы позволили испуганному малышу взобраться по решетке к открытой дверке. По инерции тельце перевалилось через край, лапки разжались и, о ужас! Умненький-несчастненький Тоторо рухнул в пропасть.

Видимо, ему была не судьба погибнуть в этот раз. На какое-то мгновение хомячок потерял сознание от страха. Пришел он в себя в зубах огромной страшной пятнистой собаки. Приступ страха опять сковал его и он писнул от ужаса прямо на лапу собаки, и пес выплюнул Тоторошку на пол.

«Как понять этих грызунов, — подумал Жук, — спасаешь их, спасаешь, а они норовят надуть тебе на лапу. Вот и делай кому-то добро в этой жизни». Он осуждающе тявкнул на попугая, который с наслаждением склевывал запасы хомяка, и улегся на ковре посреди гостиной.

Неизвестно, что побудило хомяка отправиться в комнату Алисы. Возможно, найти хозяйку, чтобы она оградила хрупкую жизнь обездоленного любимца от посягательств этих кошмарных монстров, которые «захватили» хозяйское жилище. Возможно, он просто решил спрятаться и «дотянуть» до прихода Алисы.

Меховой мешочек, который быстро двигался по квартире, забавно повиливая крошечным хвостом, привлек внимание дремавшей в полглаза Василисы. Кошка, которая никогда не слышала слово «мышь», которая никогда не знала, что на свете есть «муки голода», спросонья восприняла «стремительно» бегущего Тоторошку за любопытное развлечение. Грациозно соскочив с дивана, она в два прыжка настигла беглеца. Окончательно проснувшись, Василиса с удивлением обнаружила, что в ее лапах замерло то странное существо, которое обитает в большой двухэтажной клетке, что стоит в гостиной, и потеряла к нему всякий интерес. Когда, притворившийся дохлым, смеленький и хитренький Тоторо почувствовал, что и третье чудовище, испугавшись его, убралось восвояси, он стремительно завершил свой героический переход.

В этой комнате все напоминало о его любимой хозяйке. Воздух в комнате был пропитан запахом ее духов. Вокруг лежали ее вещи, в которых можно было соорудить сносное гнездо на первое время. Выбор хомяка пал на гору черного шелка, вышитого золотыми драконами. Это был старый бабушкин халат, который Алиса собиралась превратить во «что-то». Во что, она еще не решила, но распороть халат успела. Попискивая от счастья, что, наконец, он обрел уютное жилище, что клювастые и зубастые враги в страхе разбежались по квартире, маленький герой, свернувшись калачиком, решил поспать.

Не тут-то было. Нечто странное, необъяснимое не давало малышу окунуться в сладостные сновиденья. Он ворочался, попискивал, дергал лапками, пытаясь отогнать эту странность. Ничего не помогало. Наконец, он не выдержал, выбрался из обрезков халата и принюхался в поисках источника своего беспокойства. Источник явно находился в старой коробке, которая стояла на краю кровати. Крышка была откинута, и это обстоятельство подтолкнуло смельчака на необдуманный поступок — Тоторо по свисающей с кровати тряпке забрался на кровать, и, увлекаемый необъяснимой силой, проник в коробку. Там, среди непонятных и ненужных вещей он ощутил СЧАСТЬЕ!!!

Коробка стояла на краю кровати. Хомячок, лишенный регулярных физических нагрузок, страдал лишним весом, центр тяжести сместился и Тоторо в коробке рухнул на пол.

Ощущение близкого счастья тут же ослабло, а коробка, которая накрыла хомячка, стала непреодолимой преградой к этому счастью…

Тоторошка завыл. Вернее, ему казалось, что он завыл. В действительности большую квартиру Ильиных огласил истерический писк на грани ультразвука.

На крик самого маленького обитателя дома тут же сбежалась вся компания.

Крик о помощи был настолько пронзительный и искренний, что Жук рванул, сметая на своем пут все преграды. Одной из них была декоративная подставка с вазой, полной не очень свежей воды с пучком завядших цветов. Подставка упала. Ваза разбилась. Вода разлилась по полу. Но все это было неважно. Малыш пищал из-под коробки.

Пес поддел мордой край коробки и выпустил хомячка на волю, но «герой», увидев перед собой «монстров», оторопело замер.

Последним в комнату приковылял попугай. Для его огромных крыльев не всегда хватало простора, и он предпочитал вышагивать по квартире. Войдя в комнату, Ираклий сразу ощутил в ней присутствие чего-то, что ласковыми волнами согрело душу птицы, наполнив ее сладким умиротворением. Пришедшие в себя после стремительной гонки Жук и Василиса тоже повернули головы с широко открытыми от счастливого изумления глазами в сторону Ираклия. Перед ними в луже затхлой воды лежало неказистое кольцо. Первым пришел в себя Жук. Пес подошел к кольцу и, не раздумывая, плюхнулся брюхом прямо в лужу, накрыв сокровище. Василиса, проурчав что-то нечленораздельное, взгромоздилась на собаку и, вроде как, собралась спать. Ираклий, не взирая на тесноту, взмахнул крыльями и, вспорхнув, опустился на Жука. Собака делала вид, что не замечает беспардонного поведения «поселенцев». Последним к ним присоединился Тоторо. Хомячку было так хорошо от близости СЧАСТЬЯ, что он пробежал по луже и попытался залезть на лапу Жука. В последний момент силы оставили «героя» и, сладко задремав, он съехал толстой попой в лужу.

Когда Ксения стала разбирать этот «акробатический этюд», Ираклий, будучи птицей, «отличающейся умом и сообразительностью»[98], ловко подцепил кольцо лапой и упорхнул в дальний угол большой комнаты.

Илья приехал поздно, но родители еще не спали. Ксения накрыла ужин на кухне. Они уже поужинали, но не расходились: это был лишний повод посидеть вместе с сыном. Узнать о его делах. Хоть как-то проявить заботу о взрослом самостоятельном мужчине, который до сих пор для них был любимым, но непослушным мальчишкой.

За столом разговор не клеился. Илья задумчиво жевал, невпопад отвечая на вопросы родителей. Кирилл уже было хотел встать из-за стола, когда сын как-то странно на него взглянул и задал вопрос, который поразил Ильиных-старших.

— Пап, а что, действительно может что-нибудь произойти? — и, помолчав, добавил, — в смысле Конца Света.

По его взгляду отец понял — вопрос не праздный, за этими словами стоит что-то очень важное для Ильи. Поэтому даже поперхнулся.

— Ты что, серьезно? Какой Конец Света! Если бы все предсказания сбывались, то сейчас на Земле была бы пустыня, похлеще Марса.