Между тем в кабинете воцарилась тишина. Присутствующие военные начальники, пытались переварить полученную информацию и понять чем она им грозит. Подполковник Стратов даже что-то шептал про себя, видно было, как двигались его губы. Он ещё толком не разобрался к чему могло привести то обстоятельство, что мутанты заговорили, т. е. обрели способность общения между собой. Его это не очень-то и интересовало. Он был поглощен лишь одной мыслью, вертевшийся в голове — это как же всё-таки вступить с «мимами» в контакт и попробовать обманным путём ввести их в заблуждение, тем самым закончив войну одним махом.
Тем временем, профессор Мирный, вдруг спохватившись, оставил бумаги в покое:
— Да! Чуть не забыл, — громко привлёк он всеобщее внимание. — Пока меня не перебили и не оторвали от мысли, отвечу наконец на вопрос подполковника. Вот вы утверждали, что я несу бред, по поводу того, что обучиться тактике ведения боя в городских условиях, возможно в течение двух недель. А я вам объясню почему это возможно, — Но перед тем как продолжить, профессор взял паузу, чтобы налить себе воды из графина. А уже обтерев губы тыльной стороной ладони, пустился в глубокие объяснения. — Я уже в начале нашей беседы говорил вам одну интересную вещь. Вы видимо её пропустили мимо ушей как всегда. Помните я сказал, что у мутантов мозг работает не на полную мощность, как у нас с вами. Это я думаю не надолго. Так вот. У мутантов, отделы памяти почти полностью заблокированы. Но вот что интересно, память у них не стёрта полностью. Стерты лишь те блоки, которые отвечали за нашу личностную и эмоциональную память. То есть, эти с позволенья сказать люди, не помнят своей прошлой жизни. Не помнят: как их зовут, кем они были, не помнят что делали в этой жизни и чем занимались, не помнят друзей, знакомых и родственников. Им это больше не нужно. Зато, как мы предполагаем, накопленная память в процессе жизни, а именно приобретённый опыт и знания научного и прикладного характера у них находятся в целости и сохранности. Просто пока, по необъяснимым для нас причинам, эти отделы памяти у них не задействованы. Вот можете пока ознакомиться с их диаграммами головного мозга. — Мирный пустил по рукам листы с результатами последних исследований, произведённых в военной лаборатории. — Как видно из диаграммы, у нас вырисовывается интересная картина. Какая-либо память у «мимов» молчит до поры до времени, пока не встаёт вопрос выживания. Но вот приходит момент и им нужно защищать себя, а как? Они же не знают. Попросту не помнят, поэтому не умеют. И вот тогда-то и включается отдел мозга отвечающий за память, в которой содержаться все сведения, как нужно себя вести в стрессовых и чрезвычайных ситуациях. У нас у всех имеется небольшой блок знаний на эту тему. Эти знания мы получаем из уроков по безопасности, преподаваемых в школе; узнаём из различных телепередач; вычитываем из книг и газет. Да даже в детском саду нам постоянно говорили, чтобы мы не разговаривали с незнакомыми взрослыми и не ходили гулять одни далеко. Весь этот блок знаний помогает человеку выживать в окружающем его мире. Мы не знаем тонкостей, известных только специалистам, но мы, хотя бы в чертах, представляем, как нужно себя вести в той или иной ситуации, чтобы остаться в живых. И что мы получаем. «Мимы» обретя способность мыслить в этом одном русле, вдруг осознают: — А защищать-то себя лучше не голыми руками. — И они хватаются сначала за палки, потом за ножи и в конечном итоге берут в руки огнестрельное оружие.
Следующее, — профессор обернулся к Овчаренко. — Помните генерал, как я вам пытался объяснить их социальное поведение. Вначале мутанты, должны были быть глубокими одиночками, потом они сбиваются в группы или стаи, а сейчас мы имеем по всей видимости уже довольно организованное сообщество. И я не удивлюсь, если у мутантов уже есть свои лидеры и командиры, которым они всецело подчиняются.
— Что-то такое припоминаю, — откликнулся генерал Овчаренко.
— Ну вот. Хоть это помните. Тогда значит, идём дальше. Организованность среди «мимов», как мы предполагаем, появилась с возникновением возможности общаться между собой. Правильно? Это самый логичный вывод по-моему, он сам собой напрашивается. А это означает, что мутанты не просто организовываются как сообщество, а они получают возможность учиться друг у друга. Познавать мир сообща и защищаться всем миром. Ну прям, как мы с вами. Ведь если нашей жизни угрожала бы опасность и вокруг шла бы например, война, то мы инстинктивно стали бы пытаться чему-нибудь научиться у более опытных людей, возможно у тех в первую очередь, кто уже имел опыт боевых действий и знает, как надо себя вести, чтобы выжить. Мы пытаемся понять у них и перенять хотя бы принципы войны и способы выживания в её условиях.
Так же и «мимы», перед возникшей опасностью, нависшей над их головами, начинают тоже учиться, познавать способы борьбы и выживания. В самом начале, скорее всего, друг у друга, потом они обращаются к специалистам. Ведь среди них должны же быть например, бывшие милиционеры, бывшие военные, бывшие сотрудники спецслужб и т. д. То есть, люди обладающие нужным багажом знаний и заметьте, в самый нужный момент. Именно вот такие люди, я уверен, и командовали ночной операцией.
И вы спросите — «а как это «мимы» обучаются друг у друга? Они что же, постоянно ведут беседы с каждым встречным поперечным или почитывают книжки?».
А, я вам сразу отвечаю — «В принципе да, и не совсем». Тут начинается самое, что ни на есть, интересное, — профессор поднял кверху указательный палец и назидательным голосом изрёк, — организованное сообщество мутантов, являет собой не просто общество со своими внутренними законами и обуславливающими их правилами. Нет. Мы пришли к выводу, неутешительному между прочим, что общество «мимикридов», я бы сказал, как это не фантастично, наделено коллективным разумом. То есть у них у всех одна задача и одни цели. Значит времени у них на самих себя не остаётся, да они и не знают что такое индивидуализм и личность. И это самое интересное в их устройстве социальных отношений.
Представляете, каждый отдельный индивид, фанатично предан общему делу и общей цели всего общества. Каждый, я повторюсь, каждый готов отдать жизнь за общее дело т. е. за сохранение своего общества, а значит и вида. Отсюда кстати вытекает и идея создать камикадзе, наводнивших столицу и причинивших столько бед нашим войскам. Каково?
Идём дальше. В чём же выражается их коллективный разум? В том что они действуют сообща и общаются телепатически? Боже упаси и слава Богу. Нет конечно. Коллективность их мышления заключается в том, что они охотно делятся и также воспринимают эту информацию друг у друга, и чётко действуют сообща, получив приказ, как единый организм, без страха и сомнений.
Как же они обучаются?
Мы думаем, что довольно банально. С начало передают по цепи имеющиеся или приобретённые знания, от одного к другому. Затем организовывались группы где один, возможно, обучал многих, как у нас, например, в учебных заведениях. Примерно так, в итоге, они постепенно охватывали всё большее количество себе подобных, пригодных для обучения и всё большее количество постигало новую для себя тактику ведения боевых действий, направленных против нас с вами.
Конечно же, я не утверждаю, что мутанты, исключительно все постигли науку войны. Боже вас упаси, — профессор сделал жест, двумя руками, как бы отгораживаясь, даже от попытки подумать на эту тему. — Нет, конечно же. В данный момент, мы думаем, военную науку постигло не больше двадцати процентов мутантов от общего количества. Хотя, с другой стороны, это не так уж и мало и эти двадцать процентов могут представлять для нас, я думаю, серьёзнейшую угрозу, господа.
После чего порывшись в бумагах и отыскав глазами последние свои записи и заметки, Мирный сказал:
— Ну и напоследок, у нас остаётся один вопрос: Как возможно в столь короткие сроки обучиться тому, на что у обычных людей ушло бы полгода, как утверждает подполковник?
