— Да, — прошептала Ариана. — Такая верность — благословение Божье…
Не договорив, чуть дыша, она прикрыла глаза — ей показалось, что она сказала слишком много.
Как уже было однажды.
— Если надо будет сделать что-либо для Доминика, Саймон выполнит это без колебаний, — коротко сказала Мэг.
Ариана кивнула, с трудом подавив комок в горле при мысли о верности Саймона. Ей казалось, она сейчас закричит — горькая печаль переполняла ее и была готова пролиться слезами.
Но это невозможно — она ведь ни разу не плакала после той страшной ночи. И сейчас не заплачет. Женские слезы вызывают у мужчин только презрение, будь они священниками, родственниками или бесчестными рыцарями.
— Значит, — продолжала Мэг безжалостным тоном, — все и вправду зависит только от тебя.
— Да, это так, — прошептала Ариана.
Мэг молча ждала ее дальнейших слов, в комнате повисла мертвая тишина.
— Я снова спрашиваю вас, леди Ариана, чем я могу вам помочь?
Голос Мэг звучал настойчиво, даже требовательно.
— Сможешь ли ты изменить что-либо в отношениях между мужчинами и женщинами и избавить мир от предательства? — спросила в свою очередь Ариана.
— Нет.
— Тогда ничто не сможет мне помочь, и брак Саймона ничто не спасет.
— Но это же и твой брак, — сухо заметила Мэг.
— Да.
— Ты спишь ночью рядом с Саймоном, но в то же время вы дальше друг от друга, чем Спорные Земли и святой Иерусалим.
Ариана искоса взглянула на хозяйку Блэкторна.
— Не нужно быть колдуньей, чтобы заметить холодную отчужденность, которая пролегла между вами. А люди в замке говорят и еще кое-что, — резко сказала Мэг. — Черт возьми, Ариана, что случилось?
— То, что никогда не удастся поправить.
Мэг застыла от удивления.
— Что ты имеешь в виду? Объясни.
— Ты стремишься излечить неудачный брак, вынося его на всеобщее обсуждение, — произнесла Ариана, чеканя каждое слово. — А я говорю тебе, что такое «лечение» приведет к той самой беде, которой ты стремишься избежать.
В комнате воцарилось тягостное молчание — Мэг обдумывала неожиданные слова Арианы.
— Я не совсем поняла тебя, — осторожно сказала она.
— Твое счастье. А вот я слишком хорошо знаю и понимаю, что такое предательство. Худшего проклятия, чем такое знание, наверное, не существует — я бы не пожелала его даже самому сатане, не то что Саймону Верному.
— Хватит недомолвок, — отрезала Мэг. — А то я уже начинаю бояться за мое неродившееся дитя!
Ариана испуганно посмотрела на маленькую женщину, чьи зеленые глаза так и метали гневные искры. Впервые Ариана поняла, что ярость глендруидов подобна самой весне: только непокорный огонь смог бы растопить ледяные путы зимы и зажечь жизнь в мерзлой земле.
— Я не хотела тебя обидеть, — тихо произнесла Ариана.
— Тогда скажи мне то, что я должна знать!
Ариана прикрыла глаза, и ее руки крепко стиснули гладкое, холодное дерево арфы. В тишине было слышно, как потрескивает огонь в очаге да чуть-чуть звенят туго натянутые струны инструмента.
— Скажи мне, глендруидская колдунья, смогла бы ты превратить разбитое яйцо в целое?
— Нет.
— Тогда ответь, не все ли тебе равно, где, когда и почему это яйцо разбито?
— Но ты ведь не яйцо, — нетерпеливо возразила Мэг.
— Да, конечно. Я просто вещь, которую сначала отдали одному владельцу, затем другому. Для мужчин я не более чем игрушка, которой они тешат свое самолюбие. Я та самая «упрямая половинка», которая никогда не сольется с другой и не станет единым целым.
Внезапно Ариаиа отпустила струны — арфа издала звук, похожий на резкий крик.
— Саймон знает истинную причину твоего упрямства? — спросила Мэг.
— Нет.
— Открой ее ему.
— Если бы ты только знала, что… — начала Ариана.
— Но я этого не знаю и знать не хочу, — яростно оборвала ее Мэг. — Скажи это Саймону, а не мне. Он горы свернет, чтобы помочь Доминику.
— Ты требуешь от Саймона слишком многого. Это несправедливо.
— Вороны не заботятся о справедливости или чувствах своих жертв. Как и глендруидские целители.
Прежде чем Ариана успела возразить, она услышала, как в большой зал вошли Доминик и Саймон. Они смеялись и переговаривались друг с другом, сравнивая достоинства своих ловчих соколов.
— Расскажи ему все, — сказала Мэг так тихо, чтобы ее могла слышать только Ариана. — Или это сделаю я.
— Сейчас? Нет! Это касается только меня!
— Смерть тоже встречает свою жертву один на один, — возразила Мэг. Потом, переведя дух добавила: — Я даю тебе время подумать об этом до завтрашнего утра. И ни минутой позже — мои сны день ото дня становятся все более зловещими.
— Я не могу. Мне нужно собраться с мыслями.
— Ты должна это сделать. У тебя нет в запасе вечности — только время до завтрашнего утра.
— Еще слишком рано, — прошептала Ариана.
— Нет, — резко возразила Мэг. — Я боюсь, уже слишком поздно.
Ариана увидела во взгляде Мэг твердую решимость и поняла, что ей не удастся избежать настойчивых требований глендру-идской колдуньи.
С замершим сердцем Ариана смотрела, как Саймон и Доминик входят в господские покои. Они принесли с собой запах солнца, сухой травы и холодного осеннего воздуха. Плащи трепетали при каждом движении их мускулистых плеч. На их запястьях гордо восседали соколы в колпачках.
Доминик пересадил свою птицу с рукавицы на жердочку позади большого кресла и перевел взгляд с жены на Ариану. Ариане вдруг стало ясно, что Доминику прекрасно известно, о чем собиралась говорить с ней глендруидская колдунья.
«Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы заметить, что вы далеки друг от друга. А люди в замке говорят и еще кое-что».
Мысль о том, что их с Саймоном отчужденность дала пищу праздным слухам, разозлила и смутила Ариану.
«Вот уж сплетники будут трепать языками, когда станет известно, что я принесла с собой богатое приданое, но не уберегла свою невинность!»
От этой мысли Ариане стало горько и тоскливо. Она потеряла невинность не по своей воле, и это причиняло ей страдание.
Ее оцепеневшие руки стиснули арфу. Пытаясь успокоиться, Ариана пробежала пальцами по струнам, исторгнув из них мелодичные аккорды.
— С добрым утром, леди Ариана, — улыбаясь, произнес Доминик. — Какие несравненные звуки извлекаете вы из своей арфы. Верно, сегодня утром вы чувствуете себя намного лучше?
— Вы правы, милорд. У вас очень гостеприимный дом — я всем довольна и ни в чем не нуждаюсь.
— Приятно слышать. Вы уже позавтракали?
— Да, милорд.
— Бланш сообщила вам последнюю новость? — спросил Доминик.
— Нет. А что это за новость?
— Ходят слухи, что ваш отец находится в Англии.
Пальцы Арианы дернулись, и звуки рассыпались в тишине, как опавшие листья.
— Милорд, вы уверены? — быстро спросила она.
Доминик, заметив ее волнение, обменялся с Саймоном многозначительным взглядом.
— Слухи редко бывают обманчивыми, — заметил он, пожимая плечами. — Саймон думал, вы забыли предупредить, что ваш отец собирается нас навестить.
— Мой отец, если это и вправду он, поступает так, как считает нужным, — ответила Ариана, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
Но нарочитое безразличие в ее голосе и резкие звуки арфы говорили сами за себя.
— Обычно благородные господа не путешествуют без свиты. А ваш отец? — спросил Доминик.
— Мой отец никуда не отправляется без своих спутников — он с ними и на охоте, и на пирах.
— Они к тому же еще и рыцари?
Губы Арианы скривились в усмешке. В голосе ее арфы послышались дразнящие нотки.
— По крайней мере они так себя называют, — сказала она.
— Как видно, вам они не очень-то по нраву, — заметил Доминик.
Ариана передернула плечами.
— Терпеть не могу мужчин, которые и день, и ночь беспробудно пьянствуют.
Доминик обернулся к Мэг.
— Похоже, нам нужно приготовиться к приему гостей — вскоре к нам пожалуют барон Дегерр со своими рыцарями, — Сколько их будет?