– Ты любишь его? – спросил Доминик.

– Я люблю его как друга детства.

Доминик стал снимать оружие.

– Ты никогда не любила его так, как женщина любит мужчину?

– Нет.

– Но он любит тебя.

– Нет, господин. Он просто с детства привязан ко мне. Больше, чем меня, он любит замок. Так же, как и ты. Дункан видит во мне способ стать важным человеком. Но король не приказывал ему жениться на мне, как тебе.

– Это благородная обязанность женщины – посредством замужества дать своим землям достойного защитника.

– Да, и я исполняю свою обязанность.

Доминик, которому собственные правильные слова почему-то не нравились, раздраженно замолчал. Он хотел услышать от жены, что не только обязанность заставляет ее стонать от наслаждения в его объятиях.

Мэг помогла Доминику раздеться. Когда он оказался без одежды, Мэг с волнением увидела, что пыл битвы перешел в любовный пыл – наверное, поэтому Доминик и был так зол. Мэг почувствовала, что страх за жизнь Доминика превратился в радость, что он жив. Но свирепый вид мужа останавливал любое проявление этой радости.

– Что же ты? Не хочешь приласкать своего мужа? Или твоя заботливость полностью истратилась на Дункана? – поинтересовался Доминик, залезая в ванну.

– С Дунканом я была лишь целительницей, – нежно ответила ему Мэг, – но ласки мои принадлежат тебе.

Ее улыбка обезоружила Доминика. Голодным взглядом он смотрел, как Мэг сняла накидку и верхнюю тунику, набрала в ладонь своего особенного мыла и подошла к ванне. Вода была теплая и пахла травами. Удары, полученные Домиником во время поединка, забылись, остался только любовный голод. Напряженная мужская плоть пульсировала все сильнее с каждым движением женской руки. Нельзя было понять, моет Мэг мужа или ласкает. Низким голосом она пела глендруидскую песнь обновления, смывая с Доминика ошибки и боли прошедшего дня, призывая надежду войти во властное тело ее воина. Когда Доминик уже не мог выносить этой сладостной пытки, он взял руку Мэг и поднес ее к той части своего тела, которая причиняла ему мучения сильнее, чем любая рана. От прикосновения нежных пальцев Доминик застонал и подумал, что сейчас он взорвется, как переполненный винный мех.

– Мэг…

– Да, мой господин.

– Саймон говорит, что после боя я похож на зверя.

– Саймон прав. – Мэг надавила ногтями на твердую плоть Доминика. – Но теперь я знаю, как вытащить занозу из лапы моего зверя, – добавила она. – Теперь я это знаю.

– Это не заноза, – возразил Доминик, защищая свое мужское достоинство.

– Да, – прошептала Мэг, продолжая ласкать его. – Это замечательный волшебный меч.

– Волшебный? – Доминик дышал хрипло и быстро. – Как так?

– Хотя он и жесткий, но не холоден, а горяч и приносит не боль, а радость… жизнь, а не смерть. И это – чудо.

Доминик откинул голову на край ванны.

– Раньше я не ревновал женщин, – признался он. – Но когда я представил тебя в объятиях Дункана, я хотел убить его на месте.

Пока Доминик говорил, его пальцы скользнули под складки нижней туники Мэг. Доминик провел ладонью по всей длине ее ноги, задержал руку сначала на колене, потом на бедре. Мгновение спустя его рука уже исчезла в теплом пространстве между бедрами Мэг.

– Как же мне не ревновать? – спросил Доминик. – Мужчина убьет кого угодно за такое пламя.

Мэг нежно сжала мужскую плоть Доминика рукой и тихо сказала:

– Неужели ты думаешь, что я так глупа, что не могу отличить любовного рая от детской дружбы?

– Когда ты держишь меня так, я вообще не могу думать.

Мэг улыбнулась.

– В твоих объятиях я чувствую себя, как в раю, – прошептала она. – Дункан – мой друг, Доминик. Я никогда не касалась его так, как тебя. Только твой меч вызывает у меня такое желание.

В глазах Доминика загорелся первобытный огонь.

– Нужно закрыть дверь, – еле выговорил он. – Есть кое-что такое…

– Что?

В ответ Доминик только посмотрел на Мэг, но его взгляд был красноречивее любых слов. Мэг прислушалась, но до ванной не долетало никаких звуков, кроме шума из большого зала, где пировали рыцари.

– Никто не войдет сюда, – заверила она.

Тогда Доминик продолжал:

– От сарацин я узнал вещи, которые заинтересовали меня. Но раньше у меня не было желания пробовать их.

– Какие вещи? – полюбопытствовала Мэг.

Доминик притянул ее к себе и прошептал ей на ухо:

– Я хочу тебя, моя колдунья.

– Я вся твоя.

– Ты будешь кричать от удовольствия.

– Я хочу, чтобы больше удовольствия получил ты. Ты научишь меня?

– Нет, я не буду этого делать, – произнес вдруг Доминик решительно.

Но это все-таки произошло, и ванная комната услышала стоны и крики блаженства.

– Ты хочешь сегодня пойти на охоту? – спросил Доминик Мэг. – Или ты предпочтешь заняться чем-то другим?

Мэг покраснела, вспомнив недавнее купание.

– Кое-чем другим я уже занималась, – ответила она. – А теперь я хочу пойти на охоту.

Доминик обнял Мэг и крепко поцеловал.

– Я поверил в целебную силу глендруидских омовений, – сказал он. – После охоты прикажи опять приготовить ванну.

Доминик с трудом оторвал губы от лица Мэг и посмотрел в ее необыкновенные зеленые глаза. Их взгляд был спокоен и безмятежен, как шелест травы на древнем кургане, когда она стала наконец его женой. Но каждую ночь Мэг просыпалась, измученная, от кошмаров. «Почему ты боишься?» – «Я вижу вещие сны». – «О чем?» – «Опасность». – «Какая опасность? Дункан уехал на север этим утром. Риверсы разделились и уже не страшны нам. Остаток моего войска скоро будет здесь». – «Я не знаю. Но я вижу это во сне».

Призывный крик сокола раздался во дворе замка.

– Фатима хочет быстрее попасть на охоту, – удивилась Мэг. – Она чувствует, что скоро будет летать в небе над Блэкторном.

– Замечательный день для охоты!

– Наконец-то весна окончательно прогнала зиму, – отметила Мэг, выглянув в окно. Там уже стояли оседланные кони, нетерпеливо стуча копытами. Мэг и Доминик спустились во двор, но, прежде чем они сели на лошадей, к ним подбежала Эдит.

– Леди Маргарет, подождите! – крикнула она.

– Что такое? – недовольно произнес Доминик. – Мы уезжаем.

– Мари плохо, она упала во время завтрака и кричит так, как будто скоро родит.

– Я должна сходить к ней. Не жди меня, мой господин, – вздохнула Мэг.

– Я подожду тебя, – нежно возразил Доминик.

Он пошел к больной вместе с Мэг. Мари действительно выглядела очень плохо: кожа стала белой, губы потеряли свой цвет. Мэг задала ей несколько вопросов и повернулась к Доминику.

– По-моему, она просто отравилась рыбой.

– Замечательно. Пусть за ней поухаживает Эдит.

– Эдит не умеет помогать людям. Поезжай без меня. В следующий раз мы поохотимся вместе.

Доминик колебался. Встав на цыпочки, Мэг нежно прошептала ему прямо в ухо:

– Поезжай без меня, мой герой. Мари стесняется находиться перед тобой в таком виде.

Доминик чертыхнулся и вышел из комнаты. Отряд охотников шумно выехал со двора. Мэг дала Мари нужное снадобье и стала ждать его действия. Вскоре Мари стало легче, и она заснула. Мэг посмотрела за окно: ей было уже не догнать охотников. Вздохнув, Мэг опять повернулась к Мари. Быстро вошла взволнованная Эдит.

– Леди!

– Что случилось?

– Лошадь лорда Доминика упала! Он тяжело ранен! Его товарищи опасаются за его жизнь, если вы не приедете сейчас же!

На мгновение у Мэг зарябило в глазах, «Вот чего я боялась!»

– Как он ранен? – спросила Мэг.

– Сквайр ничего не сказал.

– Прикажи оседлать мою лошадку.

– Она уже оседлана.

– Где Старая Гвин?

– Я послала за ней кухарку.

– Останься с Мари. Если ее затошнит, дай ей двенадцать капель снадобья, – сказала Мэг, протягивая бутыль Эдит.

Мэг бросилась в свою комнату, быстро схватила несколько настоев и выбежала на крыльцо. На дворе ее уже ждал Гарри, который помог Мэг сесть на ее старую лошадку.