– В чем дело? – спросила она. – Что-нибудь случилось?

– Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности, мэм?

– Водительские права или паспорт?

– Все равно, мэм. Или то, или другое.

Лайэн взяла с сиденья сумочку, достала бумажник. Долго не могла отыскать водительские права, наконец обнаружила их в чековой книжке. Видимо, в последний раз ей понадобилось предъявить удостоверение личности в банке.

– Вот, пожалуйста. – Она протянула права полицейскому. Он взглянул на цветную фотографию, потом на Лайэн.

– Мисс Блэкли, выйдите, пожалуйста, из машины.

– Но почему? Что-нибудь не в порядке с правами? Я продлила их всего несколько месяцев назад.

Он открыл дверцу машины и теперь стоял, ожидая, пока она выйдет. Лайэн выскользнула из машины. Выпрямилась.

– Мисс Блэкли, вы арестованы по обвинению в крупной краже, контрабанде и продаже краденого товара.

В первую минуту Лайэн решила, что это какой-то нелепый розыгрыш, недоразумение. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, полицейский быстро развернул ее и надел ей наручники, сцепив руки за спиной. В следующий момент рядом появилась женщина в строгом костюме, быстро обыскала ее опытными руками и повлекла к седану без опознавательных знаков, стоявшему поблизости.

Лайэн оглянулась и увидела, как человек, арестовавший ее, склонился над багажником машины и достал оттуда одну из коробок. Печати из ярко-красного воска сверкнули на фоне белой бумаги.

Кайл трудился, не обращая внимания на телефонные звонки. Под яркой лампой, пользуясь сильным увеличительным стеклом, он собирал крошечные кремниевые диски на электрической панели. В результате должно было получиться модемное контрольное устройство для системы безопасности, встроенной в пентхаус Донованов.

На пятом звонке он сквозь зубы выругался, отложил инструменты и взял телефонную трубку.

– В чем дело?

– …Кайл…

Голос звучал так напряженно и нерешительно, что он не сразу узнал его.

– Лайэн, это ты? Слышно так, как будто ты звонишь из другой страны.

– Я и чувствую себя так. – Она судорожно вздохнула. – Извини, что беспокою тебя, но… мама с Джонни сейчас на пути в Таити, и я не знала, к кому еще…

Она смолкла.

Кайл понял, что ее голос звучит так странно вовсе не из-за плохой связи, а от волнения. Раздражение его бесследно прошло.

– Что случилось, радость моя?

– Меня арестовали… Я не знаю, что… Лайэн откашлялась.

Взрыв противоречивых эмоций потряс все его существо: ярость, сожаление и дикое желание, которое он словно никогда и не удовлетворял. Кайлу это совсем не понравилось, поэтому он решил не обращать внимания на обуревавшие его чувства и сосредоточиться на деле.

– Где ты находишься?

– В Сиэтле.

– В чем тебя обвиняют?

– В воровстве, контрабанде, торговле краденым товаром… и еще в чем-то… я не поняла.

– Какой товар имеется в виду?

– Нефрит. Они считают, что я украла его у Вэнь Чжитана. Но я этого не делала, Кайл! Я бы никогда не смогла украсть у…

– У тебя есть адвокат?

– Адвокат?! Откуда? Я даже не знаю ни одного адвоката.

– Спокойно. Я достану тебе адвоката. Ни с кем ни о чем не говори, пока не встретишься с Джилл Мерсер. Джилл Мерсер. Запомнила? Ни с кем. Там около тебя есть кто-нибудь из полицейских?

– Да.

– Передай ему трубку.

– Ей.

– Не имеет значения. И… Лайэн…

– Да?

Он хотел сказать, чтобы она не волновалась, что это недоразумение, что он все уладит. Однако у него появилось сильное подозрение, что это вовсе не ошибка, что ее не освободят, и он сам встревожился.

– Я приеду к тебе, как только смогу, – произнес он наконец.

– Да, конечно. И спасибо тебе, Кайл. Мне просто… больше некому позвонить.

Последние слова она произнесла так тихо, что он едва их расслышал. Лучше бы он их вообще не услышал. Мысль о том, каково ей там, совсем одной, пронзила его, словно током. Он не мог думать об этом. Особенно после прошлой ночи, когда она отдалась ему вся без остатка, ничего не скрывая и не остерегаясь, поднимая его с каждым разом все выше и сама поднимаясь вместе с ним. Изумленное выражение ее глаз говорило о том, что такого она никогда раньше не испытывала. Интересно, его глаза выражали то же самое?

– Молодец, что позвонила. И помни: не говори ни с кем, пока не встретишься с Джилл.

– Я… только побыстрее, пожалуйста, если можешь. Они меня держат взаперти… в наручниках…

Голос снова прервался, словно Лайэн захлебнулась страхом.

Кайл почувствовал настоящую физическую боль. Она не могла этого видеть, да он и не смог бы признаться в этом даже самому себе.

– Передай трубку полицейскому. Я скоро приеду.

– Что говорит адвокат? – спросил Арчер.

– Ничего хорошего. – Кайл выглянул в окно, но не увидел ни покрытого рябью залива Эллиот, ни солнца, упорно боровшегося с облаками. Если ветер не усилится, до наступления настоящей темноты их ожидают долгие сумерки. – В чем только ее не обвиняют!

– Ну, это дело обычное. Чем больше обвинений, тем выше сумма залога.

– Верно. Полмиллиона долларов. У нее и десятой части этих денег нет.

Арчер присвистнул.

– Полмиллиона?! Не слабо, при том, что за ней в прошлом ничего не числится. Судье, наверное, моча в голову ударила.

– Или ему кто-то кое-что нашептал.

– И такое может быть. В особенности если подозреваемая считается соучастницей контрабандного вывоза похоронного костюма «Нефритового императора» из Китая.

– Об этом ей никто ничего не говорил.

– Пока нет. Но мы-то с тобой знаем, почему в это дело вмешалось федеральное правительство. Коллекция эротики Вэня им до задницы.

– Отсюда вытекает интересный вопрос. Федералы вели наблюдение за Лайэн, потому что надеялись, что она выведет их на гробницу «Нефритового императора», так? Выйдя на нефритовый похоронный костюм, они тут же могли бы вмешаться и предотвратить международный скандал.

– Согласен.

– Ведь они знают, где сейчас находится нефритовый костюм.

– Китайцы тоже. Они требуют от Соединенных Штатов, чтобы им вернули раритет.

– Справедливое требование.

– Фармер утверждает, что раздобыл его на Тайване, а не в Китае.

– Что говорит по этому поводу Тайвань?

– Они с нами свяжутся.

– Господи…

– Можно предположить, что Тайвань вступит в игру в свое время и заявит либо о том, что они продали костюм, либо – что его у них украли.

– Почему?

– Для них это прекрасная возможность утереть нос Китаю. Китайцы вопят и требуют, чтобы Дядя Сэм нашел и вернул костюм, потому что его якобы у них украли, Чан Кайши во время революции или кто-то другой. Если Дядя Сэм не вернет национальное достояние, это может очень повредить отношениям между КНР и Соединенными Штатами. Первыми пострадают гражданские права. Правительство Китая уже начало давить на студентов и прессу в Гонконге.

Кайл с отвращением фыркнул.

– Гражданские права! Единственное условие, при котором в Китае были бы возможными хоть какие-то гражданские права, – это экономический бум или уменьшение количества граждан. И то и другое не имеет никакого отношения к нефритовому похоронному костюму.

– Когда ты наконец повзрослеешь?! Политика не имеет ничего общего с реальностью. Она имеет дело с тем, во что можно заставить поверить людей как в существующую реальность. Если ты не понял этого после Калининграда, значит, не поймешь никогда.

Кайл отвернулся от проницательных глаз Арчера. Он понимал, что тот прав, только ему не хотелось это знать.

– Какой же вариант развития предлагает Тайвань?

– Они вопят, что Тайвань представляет собой независимое китайское государство со своим законным правительством, и если Дядя Сэм вернет что-либо КНР, это очень серьезно повредит демократическому Тайваню в его длительной и тяжелой борьбе с китайскими коммунистами.

– Чепуха.