— Если этот разоблачитель был сам разоблачен — отчего его просто не убили?

— Это молодой человек со связями, да и слишком много людей знали, куда и зачем он направился. Было безопаснее поручить доктору Темплтону упрятать противника в сумасшедший дом.

— Неужели достаточно слова доктора Темплтона, чтобы кого-то признали умалишенным? — недоверчиво спросил я.

— Недостаточно. Но когда молодого человека — его зовут Сэнфорд Мартин — забирали в сумасшедший дом, он был действительно безумен. Для того, кто понаторел в нашем искусстве, ничего не стоит привести любого человека в состояние временного умопомрачения. Позже, когда Мартин уже пришел в себя, его перевезли под вымышленным именем сюда. Вот он-то и рассказал мне о том, что происходит в поместье Арнхейм.

Я опять возбужденно вцепился в своего собеседника — теперь стал теребить за рукав.

— А скажите, сэр, не упоминал ли этот Мартин некую особу по имени Анни — сейчас она, очевидно, живет в Арнхейме.

— Упоминал, — сказал доктор Бедлоу. — У этой леди необычайные месмерические способности. Она работает помощницей того немца, фон Кемпелена.

Я добрел до ближайшего кресла, рухнул в него и уронил голову на руки.

— Господи, совершить столь длинное странствие, — наконец произнес я, — и опоздать всего на чуть-чуть!..

Я почувствовал руку Петерса на своем плече.

— Бросьте, Эдди. Еще не поздно. Во время оно мистер Эллисон не раз повторял в моем присутствии, что получение золота — весьма долгий процесс.

— Если хотите удостовериться в правдивости моих слов, — предложил доктор Бедлоу, — я могу устроить вам встречу с Сэнфордом Мартином.

— В этом нет нужды, сэр, — сказал я. — Не могли же вы измыслить такую громоздкую ложь — ведь факты удивительным образом сходятся.

— Эдди, вам нужно спешить, — сурово произнес Петерс. — Но месье Вальдемар будет страшной обузой, а Лигейя ни за что его не покинет.

— Знаю.

Из задней части дома донесся нестройный гул голосов. Похоже, в гостиную двигалась целая толпа.

— Повторяю свое предостережение, — сказал доктор Бедлоу, — побыстрее удирайте отсюда! А тележку найдите в месте поспокойнее.

— Хотите бежать вместе с нами?

— Не могу, — ответил он. — К тому же от меня здесь кой-какая польза. Я успел вылечить нескольких больных.

Мы с Петерсом встали и на прощание пожали руку доктору Бедлоу.

— Удачи вам, ребятки, — сказал он.

— Эдди, давай ноги в руки! — воскликнул Петерс, потому что гул приближался — и в нем слышались гневные нотки.

И мы побежали.

Когда мы оказались в лесу, вне опасности, я снял свой пояс с зашитыми в нем золотыми монетами, разделил деньги между собой и Петерсом. С этими золотыми он не пропадет и раздобудет экипаж для всей компании. А также купит новый ящик для месье Вальдемара. Я попросил его стать сопровождающим и защитником месье Вальдемара и Лигейи в их путешествии на север.

Нельзя сказать, что я отсылал его из чистого альтруизма. Нет, я просто не мог с точностью оценить силу и природу его преданности Сибрайту Эллисону. А ну как эта верность проявится в неподходящий момент! Что связывало этих двоих, когда установились их странные отношения — всего этого я так никогда и не узнал. Но мне показалось, что и Петерс не без облегчения встретил мое решение в одиночестве отправиться в поместье Эллисона и улаживать там дела без его участия.

И вот я в последний раз обнял страшноватого коротышку — мало к кому в жизни я был привязан так, как к нему. И под яркой луной, этой подругой охотников, мы расстались.

Глубокой ночью унылого октября я перемахнул через высокую стену из нетесаного камня, постаравшись не попасться на глаза конным вооруженным охранникам, и направился к главной усадьбе поместья Арнхейм — через ухоженный ландшафтный парк, протянувшийся на несколько миль. Мне пришлось бы много плутать в поисках главной усадьбы, поднимаясь вдоль живописной реки Виссахикон, если бы не точные инструкции Лигейи, с которой я имел встречу в королевстве на краю земли — похоже, в последнее время она запросто проникала туда.

В ту ночь я спал в летнем домике — в Лэндор Коттидж, куда влез через окно. Лигейя сказала, что Анни вроде бы находилась там некоторое время. И действительно я обнаружил в спальне тот самый испанский гребень, что был в волосах Анни в крепости, где прятался от чумы принц Просперо. Стало быть, ее держали здесь в заключении. Утром, прихватив гребень как драгоценную реликвию, я направился дальше.

В иное время я бы упоенно любовался красотами рукотворного парка, но в тогдашнем моем состоянии я был нечувствителен к эстетическим впечатлениям. Что ни ночь — а порой это случалось и днем — у меня был новый сон или видение наяву: я встречался с Анни и Лигейей, а также с По, которого всегда видел только издалека — обреченно бредущим навстречу своей гибели. Частота и интенсивность этих бередящих душу свиданий подсказывали мне, что наши взаимоотношения стремительно движутся к некоей развязке.

Но — вперед.

Из всех видений я сделал определенный вывод: Эллисон и его конкуренты осознали, что порознь им своего не добиться и, чем мешать друг другу, лучше объединить силы.

Мой якобы благодетель теперь стакнулся с теми, в погоне за кем я, по его поручению, пересек океан и обошел несколько стран. Фон Кемпелен тут, в Арнхейме, со всей компашкой новоявленных друзей. Он готовится превратить в золото огромное количество свинца. Все полученное золото немедленно перейдет Сибрайту Эллисону в уплату за обширную недвижимость — в том числе за поместье Арнхейм, — а также за драгоценности и прочие дорогие вещи. После этого в присутствии всех участников договора алхимическое оборудование для производства золота будет уничтожено. Тем самым будет устранена опасность перепроизводства золота и падения его цены в будущем.

Но — вперед.

Вокруг меня царило буйство осенних красок. Небо отражалось в глади озера, возле которого случилось мое последнее видение. Из этого видения я узнал, что планируется убить фон Кемпелена после того, как будут уничтожены его приборы.

Но — вперед.

И вот центральная усадьба — сущий земной рай, где я был очарован небесной музыкой, лившейся из окон, густыми сладкими ароматами, сказочными видом высоких восточных деревьев, искусно подрезанных кустарников, стайками экзотических птиц — золотистых и малиновых, а также бесчисленными фонтанами, прудами, цветниками, лугами и серебристыми ручьями. Поневоле я залюбовался всем этим и глазел во все стороны дольше, чем следовало бы в моем положении незваного гостя.

Впрочем, я старался не попадаться на глаза охране — в чем вроде бы преуспел. Наконец передо мной возник во всей красе, посреди сего райского сада, дворец Эллисона, построенный в полуготическом-полумавританском стиле. Красные лучи солнца играли на сотнях башен и башенок, на минаретах и шпилях. Дивное зрелище.

Подойдя к дворцу ближе, я обнаружил, что он обнесен рвом с водой. Я обогнул дворец несколько раз, прячась за густым кустарником. Не было иного пути, кроме как по небольшому мосту. Место было открытое, но я все же предпочел быструю пробежку по мосту плаванью в холодной октябрьской воде.

Вблизи дворец выглядел добротным строением, которое содержалось в отменном порядке. Лишь по фасаду бежала небольшая трещина. Пройдя через готическую арку, я очутился у тяжелой деревянной двери. Я толкнул ее — она оказалась открытой.