Мэтьюс замер и опустил руки. Я вернул в комнату свет.

— …словами Христа: «Блажен будет…»

Малыш Уилли побагровел. Глаза его стали вдруг очень большими. Боль снова утихла. Не отрывая взгляда, он смотрел на экран, где появился безупречно одетый проповедник с поднятыми к небу руками и обворожительной улыбкой.

— Сукин сын! — прорычал Мэтьюс и, взглянув на Энн, заговорил, словно между ними ничего не произошло. — Проклятые журналисты прямо распяли меня! А им вот кем следовало заняться! И я же еще выучил этого елейного пустослова! Правда, потом вышиб… У него только два занятия было: либо шарить в корзине для приношений, либо щупать мальчиков из хора. Отродье! Ничтожество! — Он махнул рукой в сторону телевизора. — Однако они так за него и не взялись! Я мог бы его посадить, но сделал христианское дело и просто отпустил на все четыре стороны. У меня и у самого тогда неприятностей хватало. Разницы никакой не было… Думал, они и так до него рано или поздно доберутся. А теперь посмотри на него! Послушай! Ничего ему не сделалось. Нет в мире справедливости. Люди жаждут праведности, и вот, пожалуйста, он уже на высоте!

Мэтьюс бросился к телевизору и хлопнул кулаком по кнопке выключателя, потом потер ладонью лоб.

Я снова включил телевизор на полную громкость.

— Помолимся же…

— Черт! — прорычал Мэтьюс, снова его выключая. Я опять включил.

— …грядет твое царствие…

Он опять ударил кулаком по кнопке, но я опять включил.

— …на земле и на небесах…

Малыш Уилли попробовал удержать кнопку на месте, но я обошел эту цепь.

— …и прости нам наши прегрешения…

Он громко, как-то по-животному, замычал и, упав на колени, полез искать сетевой шнур.

— …не введя в искушение…

Наконец, тяжело дыша, Малыш Уилли поднялся с пола. Его трясло.

Я снова включил стробоскопический эффект, сигнал микроволновой духовки и добавил туда записанные на ленту и хранящиеся в памяти компьютера вступительные слова автоответчика. Но на этот раз на него ничего уже не действовало. Стиснув зубы, он ринулся вперед и уставился на Энн горящим взглядом.

Боль стала невыносимой, а затем Энн как будто накрыло волной мрака. Я мысленно прижал ее к себе, словно таким образом мог сохранить ей жизнь в своем собственном сознании.

Я понимал, что ее физическая оболочка мертва. Но сама Энн все еще оставалась со мной.

— Энн? — произнес я, перебираясь от одного телефонного коммутатора к другому.

— Да.

Я связался с региональным компьютером и выбрал место, где движение информационных потоков было не таким сильным.

— Мы проиграли, — сказал я.

— Я знала, что так получится. Я ведь тебе говорила… Горизонты компьютерной сети закручивались в спираль, перегоняя костяшки на бесконечных нитях счетов…

— Я сделал все, что мог. Извини…

— Знаю, Стив. Спасибо. Если бы мне встретить тебя раньше… Я никогда не обладала сильным характером.

Странное ощущение, что кто-то стоит рядом, вдруг усилилось и стало почти осязаемым. Еще немного, и я бы его распознал…

— Конечно, — произнесла Энн.

Я не понял, о чем она. Ее голос слабел и удалялся. Энн не имела права на существование, разве что в таком вот симбиозе, и я не знал, что делать с ней дальше.

— Теперь можешь меня отпустить, Стив.

Безмолвный неведомый призрак стал еще ближе, отчетливее. В его присутствии было что-то устрашающее. Я прижал Энн покрепче, стараясь разделить с ней свою силу.

— Не волнуйся, все в порядке, — сказала она.

По ее словам я почувствовал, что это действительно так, словно Энн посетило какое-то особенное видение, к которому я оказался непричастен.

— Правда. Мне пора.

И она высвободилась из моих мысленных объятий.

— То, что тебя интересует, находится неподалеку от Карлсбада. Это исследовательская станция «Ангро». Номер четыре. Она там, — сказала Энн. — Удачи!

— Энн…

Возникшее ощущение напоминало мне прощальный поцелуй. Потом Энн двинулась к незнакомцу, и тот взял ее за руку.

Передо мной предстало странное видение: двое на бесконечной равнине из листового металла, где под ярко освещенным электрической дугой небом покачивались на озоновом ветру алюминиевые, медные, латунные и оловянные розы. Мне показалось, что лицо существа, которое Энн держала за руку, скрывает металлическая маска, но, возможно, это и было его настоящее лицо…

…Я вернулся к равномерному регтайму вагонных колес, словно читающих скороговоркой: quadrupedante putrem sonitu quatit ungula campum[2], и, покачиваясь на сиденье, продолжил стремительный полет на запад. Похожий на сон ночной полет с полной луной на южном небосклоне.

Странно, почему она назвала меня Стивом?

Клик.

Через какое-то время я заснул, однако спалось мне плохо, тревожно. Почти бессознательно я то и дело проверял по данным компьютера, сколько осталось до Мемфиса. Кажется, мне что-то снилось, но память ничего не сохранила. Тем не менее даже такой сон помогал отдалить события последнего вечера, и я с благодарностью принимал эту возможность забыться.

Когда я окончательно проснулся, луна взобралась уже совсем высоко, и мне пришло в голову, что пора продумать свои дальнейшие действия. Рисковать, добираясь до самого места назначения состава, не следовало, а это означало, что придется организовать еще одну «непредвиденную» остановку. Однако Мемфиса я не знал, и мне очень не хотелось выходить посреди ночи далеко от города, поскольку я мог просто заблудиться. Да и сама идея длительной прогулки по незнакомой местности казалась малопривлекательной. В конце концов я решил, если не представится другой удобной возможности, сделать остановку перед сортировочной станцией.

Хотя мне и удалось подчистить записи об этом рейсе как в компьютере локомотива, так и в региональном компьютере, я ничего не мог поделать с памятью людей, которые сопровождали поезд. О двух необъяснимых остановках они обязательно доложат, и, видимо, будет проведено расследование. А когда обнаружится, что показания людей не совпадают с данными компьютера, кто-нибудь в «Ангро», кого интересуют транспортные аномалии на этом направлении, наверняка встревожится. Неизбежное следствие моей временной безопасности и еще одна причина, почему мне следовало сойти как можно позже и как можно быстрее убраться подальше. Я начал задумываться, каким образом оставить ложный след для сыщиков «Ангро»: перебирал в памяти то немногое, что мне известно о Мэмфисе, и пытался решить, чем смогу быстро воспользоваться.

Позже, когда я ввел программу торможения, по обеим сторонам линии уже виднелись городские огни. Присев перед дверью вагона, я заставил ее открыться, спрыгнул на землю еще до полной остановки поезда и тут же побежал, опасаясь, что меня заметит кто-нибудь из сопровождающих. Спустился с насыпи и двинулся через поле. На этот раз я ничего в компьютере не менял, только приказал закрыть за мной дверь.

Удалившись на безопасное расстояние, я перевел дух и сбавил шаг, потом направился к цепочке уличных огней, протянувшихся вдоль темных домов. Перебрался через канаву, затем миновал чей-то двор. В доме залаяла собака, но, когда я выбрался на тротуар и пересек улицу, она затихла.

Минут пятнадцать я просто шел, безуспешно пытаясь определить, где нахожусь по отношению к чему-нибудь такому, что могло бы оказаться полезным. С поезда, как выяснилось, я спрыгнул не в самом удачном месте. Жилые кварталы после определенного часа просто вымирают, а для того, что я задумал, проку от них никакого.

Тем не менее я продолжал прислушиваться, надеясь уловить знакомые компьютерные голоса, но кроме совсем уже сонных (в смысле ведущейся в процессорах работы), которые невозможно перевести в рабочий режим, ничего не попадалось: большинство компьютеров работало в эти часы как перенасыщенные электроникой будильники.