— Так это не новость для меня, так все органы работают, без отчётов никуда не продвинуться и не накопить полезной информации. Вот только кто у нас будет их разбирать, да бумаги сколько зря переведём.
— Ничего, ничего, тут твои головастики кой чего придумали, тебе бумагу марать не придётся. Вон уже своей очереди дожидаются, чтобы взять тебя за жабры. А чтобы жизнь мёдом не казалась — тебе и читать эти отчёты. И не зубоскаль, я тоже от этого дела не избавлен буду.
— Вот уж удружили так удружили, спасибо ребята, — я мысленно представил, как раскусываю ещё зеленоватый лимон, что соответственно отразилось на моём лице, — давайте, зовите моих, как вы их назвали — 'головастиков'.
В дверь протиснулась целая команда наших компьютерщиков во главе с Антоном и Николаем. И пришли они не с пустыми руками. Освободив место на столе от чайных причиндалов, они стали быстро что-то там устанавливать, закрывая своими спинами от меня самое интересное.
— А ну как рассказывайте, что вы тут делаете, — не удержался я.
— Подожди минутку, Сергеич, мы тут тебе сюрприз приготовили — не поворачивая головы ко мне, ответил Антон. — Помнишь две недели назад, ты что-то у меня просил?
Я немного задумался, вспоминая, но оно пришло совсем не сразу, хотя на память я пока не жаловался.
— Неужели терминал сделали?
— Угадал, смотри!
Народ расступился в стороны, открывая моему взору что-то совершенно нереальное. Даже для нашего времени совершенно плоский экран шириной полметра казался чем-то невозможным. А тут вот он, смотрите.
— Сейчас подключим и…
Николай поймал тонкий чёрный провод, брошенный кем-то снаружи через форточку, воткнул сзади в монитор и подключил его к сети, щёлкнув сзади тумблером включения питания. Секунд десять вроде бы ничего не происходило, потом весь экран загорелся ровным белым светом, погас, оставив сверху текстовое приглашение и мигающий курсор снизу. Щёлкнув пальцами по клавиатуре, Николай вызвал на экран знакомую картинку 'Нортон коммандера', правда, не в привычном синем, а в сером цвете. А если приглядеться внимательно, то это был совсем не 'Нортон', а похожая на него программа управления ресурсами машины, где я не видел столбцов привычных файлов, а наблюдал набор команд и меню вызова рабочих программ.
— Вот теперь любуйся! — торжественно сказал он, подвигая стол поближе к моей кровати, и подавая мне клавиатуру на длинном проводе.
Я обалдело смотрел то на монитор, то на клавиатуру. Ну, надо же, офисная дорогая клавиатура, да ещё надписи на кнопках подсвечиваются снизу так, что можно работать даже в темноте не слепым методом. Прямо чудеса какие-то.
— Так…, а теперь други мои, рассказывайте откуда богатство сиё. Что-то мне не верится, что вы тут целое производство наладили. Неужели через портал протащить умудрились? А ведь, Антон, две недели назад ничего подобного я у тебя не видел…
— Хочешь верь, хочешь нет, Сергеич, но пока ты морским воздухам дышал, да по катакомбам всяким лазал, мы тут времени зря не теряли. Вот и результат наших стараний можно пощупать.
— Да, впечатляет, ничего не могу сказать одни эмоции.
Я действительно был поражен. Сделать такую технику даже в нашем времени не просто, а тут, в середине пятидесятых… от охватившего меня любопытства и нетерпения снова зачесались мои почти зажившие раны.
— Ты лучше не впечатляйся внешнему виду, а вот это глянь…, — взяв у меня из рук клавиатуру, Антон вызвал текстовый редактор, очень похожий на 'Лексикон', хотя и несколько отличающийся от него по внешнему виду. Затем он открыл им какой-то текстовый файл и протянул клавиатуру мне.
— Вот тебе инструкция по пользованию, думаю, разберёшься, даже не вставая с кровати, тебе вроде как нельзя. Если хочешь, могу подать ещё и судно, если тебя переполняют впечатления.
Народ дружно засмеялся, даже я оценил подколку, хотя смеяться мне ещё было больновато.
— Ладно, теперь хочу знать, что и как вы тут наворотили. Да ещё взглянуть внутри бы не отказался при случае, уж очень необычно это всё выглядит.
— С чего начать рассказ, от печки? — Антон мне задиристо подмигнул, а народ заулыбался.
— Хочешь сказать, что вы эти 'пирожки' в печке испекли, да?
— Почти угадал. Без печки тут реально не обошлось.
— Хорошо, вот тогда ответь про материалы. Сколько здешних, а сколько вы оттуда притащили?
Антон грустно вздохнул.
— Умеешь ты, Сергеич, расстроить в один вопрос. Действительно ведь по большей части всё оттуда притащено. Нет тут ещё условий и материалов для собственного полного цикла производства. Год потребуется только для получения чистого стекла, хотя я и не уверен. Даже пластик, — он показал рукой на клавиатуру, тамошний. И даже штамповка оттуда, так меньше таскать. Но зато вся электроника сделана тут, ты понимаешь почему.
— Догадываюсь, догадываюсь. И всё же как-то странно сделано. Даже у нас буржуи клавиатур с подсветкой не делают, сложно и дорого. Вы что решили конкретно выпендрится?
— Не, это, так сказать, всего лишь побочный результат конструктивных особенностей. Тут ведь нет электрических контактов в кнопках, да и пружин тоже нет. Вечная конструкция, если молотком не бить.
— Магниты, понимаю, и датчики холла? Неужели вы умудрились и их сделать?
— Вот это пока нам слабо, Сергеич. Тут механически-оптическая конструкция. Действительно вместо пружин отталкивающиеся друг от друга магниты, а вот вместо датчиков холла стоят маленькие зеркальца в донце кнопок и фотоэлементы на самой основе.
— Угу, и под каждой кнопкой лампочка, не слишком ли жирно?
— Нет, лампа тут всего одна, длинная газоразрядка с люминофором, расположена сверху клавиш, а так же стеклянный светопровод от неё, заодно являющейся основой для всей электроники.
— Интересно, чем вы эту лампу запитали, тут ведь высокое напряжение в несколько киловольт нужно, а преобразователь, как я понимаю, не маленький должен получиться. Один повышающий трансформатор чего стоит, и где вы взяли тонкую проволоку для него?
— Обошлись без трансформатора. Длинный узкий пьезо кристалл там, как в газовых зажигалках, только побольше и с четырьмя электродами. Продольные и поперечные волны. Поперечными на боковых узких обкладках накачиваем кристалл, а возникающие в нём продольные стоячие волны создают то самое высокое напряжение на других двух обкладках, что на дальних концах. Просто, надёжно и со вкусом. Понятное дело, мощность преобразователя тут небольшая, но лампе много и не требуется, а вон как ярко светит.
— А дальше как?
— Дальше — просто. Под каждой кнопкой светопровод имеет косую ступеньку, чтобы отразить свет лампы вверх. Под кнопкой стоит маленькое зеркальце, отражающее этот свет вниз на фотоэлемент, когда кнопка нажата. Фотоэлементы расположены на обратной стороне того самого светопровода, сразу со всей остальной электроникой, опрашивающей нажатые кнопки. По сути — всего одна достаточно простая макросхема. Да, понимаю, с виду сложно, проще механику было сделать, но эта конструкция получается практически не убиваемая эксплуатацией и с минимумом обслуживания. Раз в несколько лет разве что потребуется поменять лампу, когда её светимость подсядет и всё. Работы всего на пятнадцать минут, если руки из правильного места растут. Зато можно положить эту клавиатуру в воду и печатать, как ни в чём не бывало, ничего ей не станется, всё предусмотрено. Но не это в конструкции самое главное. Главное — это высокая технологичность всего изделия при массовом производстве и минимум ручного труда. Это в перспективе, естественно…
— Ну, а монитор как сделан? Не кинескоп ведь.
— Представь, кинескоп и всю его обвязку было бы куда проще сделать.
— Так чего не сделали?
— Бесперспективно. Зачем зря повторять технологические тупиковые направления?
— Тупиковые, говоришь…, что-то все телевизоры и мониторы у нас, там, до сих пор на кинескопах, а нового, почитай, что и нет.
— Нет — потому что технологическая инерция сказывается. Ты вот сей темой раньше не интересовался, а в СССР было много разных разработок плоских экранов на разных принципах. Правда, по той же инерции в производство ничего не пошло, так и оставшись на уровне отдельных образцов. Там, конечно, были ещё сложности с формированием изображения на экране, всё же электронно-лучевая развёртка куда проще цифровой. Но зато цифровая более технологична. У нас там тоже скоро кинескопы начнут отмирать, скорее всего, уступив место жидким кристаллам.
